Самая легкая лодка в мире — Юрий Коваль

Страница 35 из 43

 

Глава XXIV. СИЛА МАЛОСОЛЬНЫХ ОГУРЦОВ

Если б не малосольные огурцы, я, наверно, с ума бы сошел. В кармане рюкзака нащупал я огурец, данный нам кумом Кузей, вытащил его и откусил с хрустом.
— Оставь огурчика! — кричал Орлов, к которому мы неминуемо приближались. Удивительно, как это он издали разглядел, что я ем.
Нос лодки уткнулся в песок, я вылез на берег. Мы обнялись, мешая огурцу. В жизни я и прежде не раз полагался на малосольные огурцы. В печали и в радости огурец был мне верный товарищ, помогал найти себя, принять решение. Стоит порой в минуту колебаний откусить огурца — и вдруг просветляется взор. Если есть в голове твоей усталая мысль, если есть на душе тревога и туман, огурец всегда отведет ее, сгладит, оттянет. Малосольный огурец оттягивает. Полупрозрачный, пахнущий укропом и окрепшим летом, совсем немного соли добавляет он в нашу жизнь, но облегчает душу. О, лекарственный!
Капитан-фотограф выудил из рюкзака еще пару огурцов, сунул огурчик Орлову, и с минуту мы трое хрумкали, разглядывая друг друга.
Я молчал, ожидая, когда прочистятся мозги, когда начнет действовать целебная сила огурца. Но мозги не прочищались, а вся сила малосольного снадобья ушла на то, чтоб немного меня успокоить.
Я глядел на Орлова, я глядел на старого друга, узнавая родное московское лицо. Вот — нос, вот — бледный глаз, вот и орел усов расправляет крылья.
Боже мой! Московское лицо! Откуда оно взялось?
Нет, никак не могло оно, московское лицо, оказаться здесь, неподалеку от Илистого озера. Оно осталось далеко-далеко, там, в нормальном мире, и никакой огурец не в силах был объяснить его появление.
Между тем огурец капитана оказался мощней моего. Засосав препарат вместе с хвостом, капитан хлопнул Орлова по плечу.
— Орлов, — удивленно сказал он, — ей-богу, это Орлов!
— Конечно, Орлов, — сказал Орлов. — А кто же еще? Конечно, это я — Орлов.
— А откуда ты взялся?
— Из Москвы, откуда же еще… Решил вас догнать.
— Да как же так? — продолжал капитан. — Как же это «нас догнать»? Догнать-то ведь нас невозможно.
— Почему это невозможно? — хмыкнул Орлов. — На автобусе я доехал до Керосинова, ну а уж оттуда до Коровихи пешком…
— Автобус, — повторил капитан и потер лоб, мучительно вспоминая, что означает это слово. — Непонятно, — сказал он, обернувшись ко мне. — Автобус…
Я молчал, цепляясь за огурец. Никакой автобус на свете не мог привезти сюда Орлова, и все-таки Орлов стоял передо мной и говорил:
— Чего ж тут непонятного? В Керосинове все знают, что два каких-то типа по болотам лазят. Я и пошел в Коровиху, а Кузьма Макарыч сказал, что вы поплыли на Илистое. Тогда я и решил вас перехватить, и Кузьма Макарыч привел меня сюда, к шурину своему. Это ведь дом его шурина, Шуры. И Орлов махнул рукой в сторону крыши за забором. Все вроде было просто. Орлов сам помогал огурцу, прочищал нам мозги, которые отчего-то отказывались прочищаться.
Капитан достал еще огурец и принялся обдумывать эту простоту. По огурцу капитанскому складывалось, что всего этого быть не могло, слишком уж просто и подозрительно. Но чего уж такого подозрительного? Вот стоит Орлов, чистый и ясный, старый друг, смотрит на меня с печалью. Он явно не понимает, почему я не прыгаю от радости, не обнимаю его, не хлопаю по плечам.
— Решил нас догнать, — задумчиво сказал капитан. — Ты решил нас догнать. А зачем?
— Что зачем?
— Зачем тебе нас догонять? Сидел бы себе в Москве.
Орлов слегка нахмурился.
— Я догонял не тебя, — сказал он капитану. — А его.
— Догнал ты нас обоих, — сказал капитан, решительно откусив огурца.
— Так что объясни — зачем?
— Погодите, ребята, — сказал я, — давайте присядем. Орлов, дорогой мой, как я рад тебя видеть! Ведь ты мне сегодня снился! Как же это ты нас догнал?!
Я обнял Орлова, усадил его на травку, сам присел рядом.
— Ты понимаешь, — объяснил я Орлову. — Мы тут в таких местах побывали, такого понавидались, что немного… устали… не обращай внимания. Ты-то на автобусе, а мы-то — по болотам… Да присядь ты, капитан, посиди, успокойся.
— Пускай объяснит, зачем нас догонял, — жестковато повторил капитан.
— Ты понимаешь, — сказал Орлов и положил руку мне на плечо, — трудно объяснить, зачем догонял. Просто душа за тебя болела. Лодку мы строили вместе, а поплыл ты один. Нехорошо, что я бросил тебя. Вот я и решил догнать. Нельзя так в жизни бросать друг друга. Должны уж как-то вместе. Вместе строили — вместе надо плыть. Понимаешь?
— Ну конечно, — сказал я, — конечно, понимаю.
— А я не понимаю, — сказал капитан.
Он по-прежнему стоял в стороне, не желая подсаживаться к нам.
— Садись, — протянул я ему руку, — чего ты не понимаешь?
— Не понимаю, как он мог нас догонять. Ведь он знает, что в лодку влезает только два человека. А нас уже двое.
— А ведь правда, — вспомнил я, — в лодку влезает только два человека. Как же теперь быть?
— Вдвоем и поплывем, — сказал Орлов и хлопнул меня по плечу.
— А капитана куда девать?
— А он пускай домой едет, автобусы ходят через день. Поплавал, и хватит.
Совершенно посеревший капитан, прищурившись, смотрел то на меня, то на Орлова.
— Да ты не обижайся, — сказал ему Орлов, — ты меня просто на время заменил. Мне ведь тоже охота поплавать. А мы и бамбук вместе доставали, и лодку вдвоем строили. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал капитан, — прекрасно понимаю, что все это Папашкины штучки. Вначале хотел нас подошвой раздавить, а теперь вон что придумал — Орлова нам подсунул, чтоб мы дальше плыть не могли. Но только ни черта из этого не выйдет. С лодки я не слезу.
— Что ты говоришь? — сказал Орлов. — Какой подошвой? Какой Папашка?
— Тот самый Папашка, двухголовый. А тебе, дураку, надо было в Москве думать. А то вдруг явился, покататься на лодочке ему захотелось. На автобусе катайся!
— Что ты кричишь? — сказал Орлов. — Не тебе решать, кому плыть. Ты к лодке никакого отношения не имеешь. Настоящий капитан он, — и Орлов указал на меня пальцем, — ему и решать.
Понурившись, сидел я на траве. Смотреть не хотелось ни на Орлова, ни на капитана.
«И вправду, — думал я, — все это похоже на Папашкины штучки. Надо же, такой сюрприз — Орлов на берегах Акимки!»
— Что ж ты молчишь? — сказал Орлов. — Или не рад, что я появился? А помнишь, как мы лазили в подвал за бамбуком?
— Помню, конечно, помню. И очень рад, что ты появился. Только настоящий капитан у нас — фотограф. Он капитан, а я — матрос. Ему и решать.
— Я уже решил, — твердо сказал капитан, — мы плывем дальше, а Орлов, если хочет, может идти за нами по берегу.
— По этим-то болотам, — сказал я, — разве он пролезет?
— Пролезет, — сказал капитан, — с Папашкиной помощью.
Широко открыв глаза, смотрел на меня Орлов. Обняв колени, сидел он, сгорбленный и жалкий, и в спине его торчал нож, всаженный мною. Он-то мучился, он-то переживал, он-то рвался догнать друга — и догнал, а получилось, что он никому не нужен, в лодку его не берут, и какой-то капитан-фотограф запросто решает судьбу нашей дружбы.
— И вообще ты мне не нравишься, — сказал капитан, подозрительно оглядывая Орлова. — Я тебя как-то не вижу. Странно, что ты тут появился.
— Чего же странного?
— Очень странно, — повторил капитан и остановился, потоптался на этих словах, поставил знак особенного препинания. — Очень и очень странно, что ты не расспрашиваешь про Папашку. Ты раньше слыхал о нем? Или вы знакомы? А может быть, это он тебя и подослал?
— Кто такой Папашка? — сказал Орлов, ошеломляясь. — Не знаю никакого Папашку.
— Что-то вроде дракона, — пояснил я. — Двухголовый. Живет здесь, неподалеку, в Илистом озере.
— Вы его видели?
— Чувствовали, — четко выговорил капитан. — А хребет видели… И сало он мое сожрал, — неожиданно добавил капитан укоризненным тоном.
— Сала я вам привез… — сказал Орлов, — но теперь не знаю, что мне и делать… Это… Дело в том, что… Короче… Не знаю, как и сказать… Вместе со мной приехала эта… ну… Клара Курбе.

Рейтинг
( 273 оценки, среднее 3.79 из 5 )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: