Страница 1 из 3
Великий лесоруб Поль Баньян (сказка)
Одни говорят, что Поль Баньян был ростом не больше обычного двухэтажного дома. А другие уверяют, что нет, много больше, иначе как бы он тогда мог творить такие чудеса? Ну, например, ловить птичек на лету прямо в небе. Или одним махом срубить триста высоких деревьев.
Поль Баньян был лесорубом. Но не просто лесорубом, а великаном и силачом.
Родился он давно-давно. Правда, некоторые считают, что он и поныне жив. Так это или нет, спорить трудно. Вы спросите почему? Да потому, что все рассказывают о Поле разное. И каждый — по-своему. А рассказов-небылиц про Поля Баньяна сочинили в Америке великое множество.
День его рождения назвать точно мы не берёмся, зато точно знаем, что на другой же день после рождения Поль потребовал игрушку. И не какую-нибудь, а топор.
— Топор! — закричал Поль на чистом английском языке.
И вот что интересно, в то время родители Поля по-английски говорить ещё не умели. Они совсем недавно приехали в Америку из Швеции или из России, а может, из Франции. И говорили то ли по-шведски, то ли по-русски, а может, по-французски. Так что сами понимаете, какой способный мальчик был Поль, если на другой же день после своего рождения сразу заговорил на иностранном языке.
— Топор! — закричал Поль.
Он лежал в воловьей повозке, из которой ему сделали колыбель — в обыкновенной колыбели он бы не уместился, — ел румяную пышку и требовал топор.
Отец с матерью очень испугались и не дали ему такую игрушку. Они считали, что Поль ещё слишком мал. И были совершенно правы. Однако Поль думал иначе. Он выскочил из колыбели и принялся сам искать, пока не нашёл отменный острый топор.
Когда у него пошли зубы, он точил свой топор о зубы — до того они были крепкие. Так с детской поры он с топором и не расставался. И чем становился старше, тем ловчее играл им, а потом и работал играючи. И очень быстро рос.
Говорят, когда он хотел проехаться по железной дороге, приходилось снимать крышу с вагона, иначе куда ему было девать голову? А когда он падал во сне с кровати, соседи думали, что началось землетрясение, и разбегались кто куда. Потом им становилось стыдно, кого же они испугались? И они сердито кричали отцу Поля:
— Уберите вашего ребёнка! Он нарушает конституцию!
Они считали, что конституция оберегает покой граждан.
Родители Поля очень гордились, что их сын растёт силачом и великаном, но и они понимали, что-то надо всё-таки делать, и уговаривали Поля:
— Сынок, если видишь не очень большой дом или не очень большое дерево, не облокачивайся о них, а то они упадут. Старайся обходить стороной маленькие города и скромные фермы.
Мама не уставала твердить Полю:
— Никогда не обижай тех, кто меньше тебя ростом, Поль!
А так как выше его не было никого, Поль никогда в детстве не дрался.
Зато он бегал быстрее всех. И видел зорче. И смеялся громче. И слышал лучше.
Когда Поль в первый раз пошёл один в лес, мама собрала ему в дорогу завтрак. Завернула дюжину булок (то есть двенадцать штук). Дала полдюжины больших луковиц (то есть шесть луковиц) да ещё говяжьего мяса — четверть коровы, не меньше.
На лужайке в лесу Поль увидел лосей. Поль загляделся на них и, позабыв обо всём на свете, сел нечаянно на свой завтрак.
Ну, само собой, мясо в пакете всё примялось, сплющилось. Однако Поль огорчаться не стал, он вложил плоскую говядину с луком в булки и так нечаянно изобрёл бифштекс с луком.
А было это на берегу Свистящей Речки. Назвали её так потому, что каждое утро ровно в пять часов девятнадцать минут и вечером ровно без десяти шесть в ней подымался высокий водяной вал, который со свистом катился вниз по реке.
Такой свист стоял, хоть уши затыкай. Это когда один человек слушал, а когда слушали двое, сами понимаете, свист слышался вдвое громче. Так вот, если приходил маленький Поль слушать Свистящую Речку, это было всё равно что три взрослых человека.
Вот какой слух был у Поля!
Поль не только слышал тоньше всех и бегал быстрее, но и охотился метко, и рыбу ловил хитро, и в горы взбирался ловко. А всё-таки лучше всего он работал топором.
В то время весь Север Америки — от штата Мэн до Калифорнии — покрывали густые девственные леса. И дел у лесорубов хватало.
Страна была ещё молодая, и надо было валить деревья, чтобы строить дома для первых поселенцев, то есть для тех, кто приехал из Европы, чтобы жить в Америке. На высокие мачты быстроходного парусного флота тоже требовался стройный лес. А фермерам нужно было ставить амбары и изгороди. Когда же появились железные дороги, понадобились брёвна на шпалы. Самое крепкое дерево шло на крепления в угольных шахтах.
Но больше всего леса изводилось на зубочистки, ибо любимой едой американцев стал бифштекс с луком из жёсткого мяса длиннорогой техасской коровы. Да, да, тот самый бифштекс, который нечаянно изобрёл Поль Баньян.
В лагерь лесорубов Поль пришёл одиннадцати лет. Лесорубы с радостью приняли Поля. И хотя Поль был ещё совсем мальчишкой, деревья рубить он умел не хуже самого сильного из них. Раз-два, раз-два, и сосна толщиной в тридцать три обхвата уже лежала на земле. А какой запах шёл от свежих щепок! Капли смолы горели на солнце словно молодой мёд.
Поль сразу свёл дружбу с семёркой лесорубов и ходил в лес валить деревья всегда вместе с ними. С тех пор про них так и говорили: «Поль и его Славная Семёрка».
Когда Поль подрос, кроме Славной Семёрки, у него завелось ещё три закадычных друга: Джонни Чернильная Душа, Пышка-Худышка и Оле Большой.
Джонни Чернильная Душа был счетоводом. Чтобы вести учёт поваленным деревьям, он сделал ручку из ствола большого дерева. Джонни был мастером складывать и вычитать. И даже умножать. Это он придумал таблицу умножения!
Повара Пышку-Худышку так в насмешку прозвали — Пышка-Худышка. Уж очень он любил печь пышки — круглые, румяные, с корочкой, — а от пышек, сами знаете, худышкой не станешь.
С Полем они всё время спорили. Поль говорил, что для того нужна хорошая стряпня, чтобы лесорубам веселей работалось. А Пышка-Худышка стоял на своём: мол, нет, для того надо веселей работать, чтобы съесть всё, что он настряпает.
А вы как считаете?
С самого начала, когда Пышка-Худышка только нанялся поваром в лагерь лесорубов, у него была одна забота: где взять такую сковороду, чтобы напечь вволю пышек для Поля, его Славной Семёрки, а также ещё для трёхсот богатырей-лесорубов.
На маленьких сковородках пышкам было тесно, и они получались сплюснутыми с боков. Лесорубам это, конечно, не нравилось. Пышкам полагается быть пышными.
Словом, нужна была сковорода большая, как круглая лесная поляна. Пышка-Худышка позвал на помощь Джонни. Джонни Чернильная Душа вычертил такую сковороду, а Оле Большой — он был кузнецом — выковал её. Молодец этот Оле!
Только одно было неудобно: такую большую сковороду Пышка-Худышка никак не мог смазать маслом. И Поль посоветовал ему пригласить команду из семнадцати мальчишек. Они привязали к подошвам ломти сала и катались по сковороде, как на коньках, смазывая её хорошенько.
Когда пышки бывали готовы, Пышка-Худышка спешил раздать их лесорубам, пока они были ещё горяченькие. И тут ему опять помогала команда мальчишек. Он раздал им ролики и научил быстро проезжать по столу и сбрасывать каждому лесорубу на тарелку по горячей пышке.
Но вот беда, мальчишки легко могли угодить под чью-нибудь вилку или, что ещё страшней, под нож лесоруба. Приходилось лесорубам есть теперь пышки с оглядкой.
Что и говорить, Поль был славным лесорубом, и всё-таки он никогда бы не срубил столько деревьев, если бы у него не было верного помощника — Голубого Быка по кличке Малыш.
Одни говорят, Малыш так и родился голубым, а другие — что он посинел, проведя ночь на дворе, когда шёл голубой снег.
То была знаменитая Зима Голубого Снега. И выпало его видимо-невидимо. А когда голубой снег растаял, потекли потоки синих чернил. Тут кое-кто и решил, а не записать ли синими чернилами все эти истории, какие вы сейчас слышите. Вот откуда взялись сказки-небылицы про Поля Баньяна и его друзей.
Так это или нет, утверждать не берёмся, но верно одно: когда после Зимы Голубого Снега пришла весна, Поль Баньян и привёл в лагерь лесорубов Голубого Быка. А случилось всё вот как.
Голубой снег повалил ещё с вечера. Поль прожил на свете ни много ни мало семнадцать лет, несколько месяцев и три дня, но сроду не видел такого голубого снега. Да и никто не видел и, наверное, не увидит, если только он не выпадет когда-нибудь ещё раз.
Снег сыпал всю ночь и весь день и ещё много дней подряд. И как-то утром Поль вышел прогуляться по голубому снегу. Он нечаянно наступил на голубой холм, который взялся неизвестно откуда. Голубой холм жалобно замычал и встряхнулся.
— Ох, прости, я нечаянно, — сказал Поль.
Он присмотрелся внимательней и разглядел два огромных уха, торчащих над холмом. Уши были голубые как снег.
— Ты кто? — спросил Поль.
А так как ответа не последовало, он потянул за уши и вытянул дрожащего, неуклюжего, совершенно голубого быка. Вернее, новорождённого бычка. Он был весь голубой, даже глаза и хвост. Только мокрый нос остался чёрным. Ну и огромный он был, этот новорождённый бычок!
— Ах ты мой Голубой Малыш, мой красавец! — воскликнул Поль.
Он подхватил на руки полузамёрзшего Малыша и отнёс в свою хижину. Потом завернул Голубого Быка в тёплые простыни и всю ночь просидел возле него. До самого утра Малыш не подавал признаков жизни. Но с первым лучом солнца он встал пошатываясь на ноги, потянулся и шершавым языком лизнул Поля прямо в шею.
Ой, Поль так и зашёлся от смеха: он ужасно боялся щекотки именно в шею. Он потрепал быка по спине и почесал за голубыми ушами.
— Мы будем с тобой закадычными друзьями, верно, Малыш? Ты вырастешь большим и будешь помогать мне таскать деревья, какие я повалю.
Вот так у Поля Баньяна появился верный помощник Малыш Голубой Бык. С тех пор они не расставались и дружно работали вместе.
