Страница 1 из 3
Как Робин Гуд спас трех сыновей вдовы (баллада)
Двенадцать месяцев в году,
Двенадцать, так и знай!
Но веселее всех в году
Веселый месяц май.
Так начинает балладу о вольном шотландском стрелке Робин Гуде странствующий музыкант — глимен , и слушатели его — все больше крестьяне — затаили дыхание. Вокруг зеленый Шервудский лес.
Когда-то давно, — поется в балладе, — здесь скрывался от врагов — королевских стражников, лесничих и злого шерифа — Робин Гуд со своими лучниками.
Много верных помощников было у Робин Гуда: и верзила по кличке Маленький Джон, и веселый монах Тук, и отважный тощий лучник , и другие. кто не хотел терпеть власть короля, богатых феодалов и жадных аббатов. Вместе с лесными молодцами Робин Гуд всегда спешил на выручку добрым людям — вилланам ( так звали крепостных крестьян в Англии) и не давал спуску их притеснителям.
Из леса вышел Робин Гуд,
Деревнею идет.
И видит — старая вдова
Рыдает у ворот.
— Что же случилось с твоими сыновьями, добрая женщина? — спросил Робин.
— Сэр Стефен дознался, что это они, — отвечала старуха. — Он дознался, что они зажгли костер, на котором сгорели все свитки и грамоты вотчинного суда. Они хорошие мальчики, мои сыновья. Как три молодых дубочка! А сэр Стефен схватил их и угнал в Ноттингем, и шериф их повесит теперь. Говорят люди, что ты никогда не оставлял виллана в беде. Помоги мне, спаси моих мальчиков, стрелок!
— Хорошо, — сказал Робин. — Ступай домой и не плачь. Я спасу твоих сыновей. Он поднял старуху на ноги и обернулся к стрелкам.
— Принеси мой лук, Давид Донкастерский. Ну, молодцы, кто хочет со мной в Ноттингем?
Но стрелок, которого звали Давидом Донкастерским, не тронулся с места.
— Тебе нельзя в Ноттингем, Робин! — воскликнул он. — На Ватлингской дороге вчера стоял герольд и кричал, что шериф объявил за твою голову награду.
— И дорого стоит моя голова?
— Двадцать марок обещает шериф всякому, кто доставит тебя в Ноттингем живым или мертвым.
— Неправду ты говоришь, Давид, — повел бровями Робин. — Я был на Ватлинге и сам. Я слыхал, что кричал глашатай. Двадцать марок шериф обещал за мертвого Робин Гуда, десять марок всего — за живого! Ты говоришь, как трус, Давид!
Веселый стрелок взял свой лук и колчан, в котором среди других стрел блестела серебряная стрела, подарок лорда шерифа. Его товарищи двинулись за ним, а дрозды свистали в ветвях, щебетали синички и коноплянки, и пестрые дятлы стучали над головой.
На широкой дороге повстречался Робину нищий, одетый в лохмотья. Робин скинул с плеч свой зеленый плащ и отдал его побирушке, а сам поверх малиновой куртки накинул рубище, в котором было больше прорех, чем разноцветных заплат.
Когда стрелки подошли к Ноттингему, у городской стены они увидели три виселицы и большую толпу народа. Поминая Христово имя и почесываясь, как это делают вшивые бродяги, Робин Гуд протиснулся вперед.
Три сына вдовы, связанные веревками по рукам и ногам, стояли под виселицами, и шерифова стража в блестящих кольчугах, с копьями, с датскими топорами и с луками в руках окружала их. Шериф сидел на высокой скамье, покрытой сарацинским ковром, рядом с ним сидели присяжные и сэр Стефен. Священник с распятием подошел к сыновьям вдовы; библия на железной цепи болталась у его колена; он предложил осужденным принять перед смертью святое причастие.
