Страница 11 из 19
Сэр Кэй вместо ответа наставил копье и ринулся на Бомейна, рассчитывая на лёгкую победу. Но юноша мечом отбил копьё и вонзил своё оружие между пластинами панциря сенешаля. Сэр Кэй свалился наземь, Бомейн же спрыгнул с коня, отобрал у него копьё и щит и вернулся в седло. Ланселот и девушка лишь изумились мастерству, которое показал в поединке неопытный юнец, но не промолвили ни слова.
Бомейн обернулся к Ланселоту и предложил ему сразиться. Тот удивился безрассудству столь юного воина и со смехом принял вызов. Они взяли копья наперевес, а затем столкнулись так, что оба повалились наземь и сильно разбились. Сэр Ланселот первым вскочил на ноги и помог встать Бомейну, а тот, отбросив щит, предложил рыцарю сразиться в пешем бою. Целый час они жестоко боролись, как два диких вепря, и Ланселот дивился силе юноши, ибо тот дрался, как могучий воин. В конце концов Ланселот почувствовал, что ему не одолеть противника, хоть сам он считался сильнейшим из рыцарей.
— Не дерись так отчаянно, Бомейн! — крикнул он. — Мы ведь не враги, можем остановить поединок.
— Правда твоя, — сказал Бомейн, отбросив меч. — Но мне на пользу было испытать на себе твоё мастерство. Но хочу сказать, я бился не в полную силу.
— Ну что ж, — ответил сэр Ланселот, — клянусь, мне пришлось немало постараться, чтобы не опозориться пред тобой. Знай, что ни один рыцарь на земле тебе не страшен.
— Могу ли я надеяться, — скромно спросил Бомейн, — стать настоящим рыцарем?
— О да, — ответил сэр Ланселот, — я готов за тебя поручиться.
— Тогда я прошу, примите у меня рыцарские обеты!
— Прежде ты должен назвать мне своё имя и какого ты рода.
— Сэр, обещайте держать в тайне то, что я открою, — сказал Бомейн.
Сэр Ланселот дал слово хранить молчание, и Бомейн, отойдя подальше, чтобы не услышала девушка, открыл своё имя.
— Теперь я рад исполнить твою просьбу, — произнёс благородный рыцарь. — Я всегда знал, что не за едой и вином пришёл ты в замок.
И, попросив Бомейна стать на колено, Ланселот дотронулся мечом до его плеча и произвёл в рыцари.
Затем воины сердечно попрощались, и Ланселот вернулся к лежащему на земле сенешалю. Благородный рыцарь позаботился, чтобы сэра Кэя на щите доставили домой, где его едва вылечили от ран. Весь двор смеялся над тем, что сенешаля побил его же кухонный мужик.
Тем временем Бомейн поспешил догнать девицу, мчавшуюся вперёд. Девушка гневно обернулась к нему и, хмуря брови, крикнула:
— Не тебе, холоп, биться за меня. Уж не думаешь ли ты, что я позволю это, раз ты сбросил рыцаря с коня? Сэр Кэй назвал тебя. Ты, Прекрасные Руки, всего лишь избалованный слуга, твоё дело — поворачивать вертела да помои выносить!
— Вы можете бранить меня, — отвечал Бомейн. — Но что бы вы ни сказали, я вас не покину. Я намерен сдержать слово либо погибнуть.
— Тьфу на тебя, рыцарь Кухни! — скривилась девица. — Видно, слишком хорошо кормили тебя на королевской кухне, вот ты и возгордился. Но если поедешь со мной, скоро встретишь того, кому и в лицо не посмеешь взглянуть.
Бомейн смолчал, но продолжал ехать рядом с девушкой. Когда путники въехали в тёмный лес, из кустов вдруг выбежал испуганный человек.
— Сэр рыцарь, — взмолился он, — помогите мне, прошу! Вон в той лощине шестеро разбойников схватили моего господина.
— Веди меня в лощину, — сказал Бомейн.
И слуга побежал вперёд, показывая дорогу.
Бомейн выехал на лужайку, и тут же на него бросились три разбойника. Но юноша пришпорил коня и понёсся на врагов во весь опор. Одного зашиб до смерти, затем сбил с ног второго, а третьего убил мощным ударом копья. Остальные грабители разбежались, но Бомейн нагнал их и расправился со всеми. Спасённый рыцарь горячо поблагодарил юношу и просил его и даму посетить его замок.
— Там я смогу, — сказал он, — достойно отплатить вам за спасение от верной гибели.
— Нет, платы я не приму, — ответил Бомейн. — Сегодня меня посвятили в рыцари, и нельзя мне принимать никакой награды. К тому же должен я следовать за этой дамой.
Но так как день клонился к вечеру, и никакого ночлега поблизости не было, девушка приняла предложение спасённого от разбойников владельца замка. При этом она строго запретила Бомейну сидеть с ней за одним столом:
— Он просто кухонный мужик при дворе короля Артура. Ему пристало ужинать с челядью, а не с высокородной дамой.
— Я не понимаю вас, — сказал хозяин замка, — ведь этот господин выказал сегодня великую храбрость.
— Он убил нескольких жалких бродяг, которые были еще трусливее его. Нет в том заслуги.
Рыцарю стыдно было слушать такие речи о его избавителе, и он пригласил Бомейна за свой стол. За ужином они весело беседовали, а дама ела в одиночестве.
* * *
Наутро Бомейн и девица, поблагодарив хозяина замка, пустились в путь. Миновав густой лес, они выехали к широкой реке. Противоположный берег охраняли два всадника. Но будь их даже шестеро, Бомейн бы не отступился. Рыцарь Кухни двинулся через брод, и один из рыцарей ринулся ему навстречу.
Воины столкнулись посредине реки с такой силой, что их копья разлетелись в щепки. Тогда рыцари стали сражаться на мечах и бились долго и яростно, пока Бомейн не ударил противника по шлему так, что тот лишился чувств, упал в воду и захлебнулся. Бомейн же пришпорил коня и понёсся к берегу, где на него бросился, наставив пику, второй рыцарь. Но рыцарь Кухни отбил удар, а затем рубанул мечом так, что расколол надвое и шлем, и голову врага.
— Какое несчастье! — воскликнула девушка. — Кухонный слуга убил двух благороднейших рыцарей! Ты, наверно, думаешь, что совершил великий подвиг, но я-то всё видела. У первого воина лошадь споткнулась на камнях и сбросила его, а второго ты ударил сзади.
— Леди, — спокойно ответил Бомейн, — вы можете говорить что угодно, но я знаю, что бился честно. Мне безразличны ваши речи, но я обязан освободить вашу сестру.
— Ты, мужик, ещё и хвастлив, — презрительно произнесла девушка. — До сих пор тебе помогало везение, никакой доблести или мастерства ты не выказывал. Скоро встретятся тебе рыцари, которые сломят твою гордыню!
— Нет мне дела до разных рыцарей, лишь бы вы наконец удостоили меня доброго слова. Куда бы вы ни пошли, я поеду следом.
Путешественники отправились дальше, и до самого вечера девица поносила Бомейна на чём свет стоит, не умолкая. Наконец выехали они на тропинку, идущую по узкой и тёмной лощине. В конце дороги рос куст чёрного боярышника. На ветвях висели черноё знамя и такого же цвета щит. В землю было воткнуто длинное чёрное копье, рядом стоял вороной конь, а поодаль лежал чёрный камень. На камне сидел рыцарь в чёрных доспехах.
— Спасайся, кухонный рыцарь, беги, ибо это — рыцарь Черного поля, он непременно убьёт тебя, — закричала девица Бомейну.
— Вы всё трусом меня величаете, — проворчал Бомейн, — но я его не боюсь и бежать не намерен.
Чёрный рыцарь встал и спросил у девицы, при дворе ли короля Артура нашла она себе защитника.
— Нет, — сердито ответила она, — никакой он не рыцарь. Это слуга, он из милости кормился на кухне у Артура. Против моей воли увязался следом. Надеюсь, что вы избавите меня от несносного холопа, ибо сегодня он по злосчастью погубил двух храбрых рыцарей.
— Ему придётся оставить мне коня и доспехи, — сказал рыцарь, — но позорить себя битвой с кухонным мужиком я не стану.
— Хорошо ты распорядился моим конем и доспехами, — заговорил Бомейн, — но знай, ты ничего от меня не получишь, а я проеду здесь с этой дамой, и ты меня не остановишь.
— Ты попусту болтаешь! — крикнул Чёрный рыцарь. — Кухонному мужику вообще не подобает путешествовать со знатной дамой.
— Лжёшь ты! Я благородного происхождения и выше тебя родом. Сейчас на своей шкуре ты убедишься в этом!
Тут Чёрный рыцарь рассвирепел и бросился на противника. Рубились они долго и жестоко, но в конце концов Бомейн нанёс врагу такой удар, что тот повалился без чувств наземь и испустил дух.
Видя, что доспехи у поверженного соперника лучше, чем его собственные, Бомейн надел их. Взял он и вороного коня и поспешил догнать девушку. А та, как и раньше, обругала его и назвала трусом, но Бомейн не отвечал на оскорбления.
