Страница 2 из 6
Белая сказка
И рюкзак весело запрыгал.
А Ванчо ринулся на лыжах вниз и скрылся за соснами.
Не успел он скрыться, как рюкзак начал кататься по снегу, издавать разные звуки, пока в конце концов не расстегнулся и из него не выскочил…
Кто?
Котенок!
Но спрашивается — какой котенок?
Ужасно взъерошенный и сердитый! Настоящее чудище!
Котенок встряхнулся, насмешливо крикнул:
— Ванчо, прощай! Счастливо оставаться!
И побежал к лесу, распевая:
Нас гоняют
И дерут,
И ругают и орут.
Судьба плоше чья,
Чем кОшечья?
Мяу!
Нас тискают,
И мнут.
Нас и кисками зовут.
Хуже, чем увечье,
Судьба кошЕчья!
Мяу!
Он еще не кончил мяукать, как из-за кустика, что торчал над сугробом, раздался тоненький голосок:
— Браво! Браво!
— Фрр! — фыркнул котенок, подпрыгнув от неожиданности. — Кто кричит «браво»?
— Я, — сказал олешек, потому что кустик был вовсе не кустик, а его рожки. Он выскочил из-за сугроба и подошел к котенку.
— Нечего надо мной смеяться, не то… — сказал котенок.
— Я не смеюсь. Ты очень хорошо пе-е-ел, — сказал олешек.
— Это другое дело, — сказал котенок. — Кричи еще!
— Браво! Браво! — закричал олешек, чтобы доставить ему удовольствие. — Только почему ты поешь то «кОшечья», то «кошЕчья»?
— Для разнообразия, — сказал котенок. — А почему у тебя на голове вешалка?
— Это не вешалка, а рога. Каждый год вырастает по новой веточке. А что такое вешалка?
— На вешалку люди вешают пальто. Но ты ведь среди людей не жил.
— Разве ты домашний котенок? — удивился олешек.
— А ты что же думал, я дикий? — сказал котенок.
— Ну да — вон какие у тебя усы и хвост!
— Дергали бы тебя за них каждый день, у тебя бы тоже выросли!
— Ты потому и сбе-е-ежал?
— А ты как думаешь!
— И из самого города прибежал сюда один?
— Меня Ванчо принес в рюкзаке. Хотел, чтоб я лыжником стал. А я съел весь его завтрак и сбежал.
— А он не будет скучать?
— По завтраку?
— Нет, по тебе.
— Прямо — скучать! Как и я по нему!
— А что ты будешь делать в лесу?
— Найду себе друзей, только настоящих, не таких, как он, и буду с ними играть!
— Раз так, если хочешь… — застенчиво отозвался олешек. И умолк.
— Что «если хочешь»?
— Давай будем друзьями.
— Давай! — сказал котенок. — Только я буду твой первый друг!
— Хорошо! — сказал олешек.
И они побежали вприпрыжку среди сугробов и сосен. Олешек даже запел:
Не случайно и не вдруг
Говорится — «первый друг»…
Как было весело! Солнце светило, снег блестел, как слюда, и похрустывал под копытцами олешка и лапками котенка.
— Куда ты меня ведешь? — спросил гость.
— К своему дружку.
— А где он?
— Во-он он! — сказал олешек.
Он показал на верхушку сосны и закричал:
— Соня-а-а!
— Соня-а-а! — подхватил котенок. Но сверху доносился только храп.
— Соня-а-а! Проснись! — закричали они вдвоем. Но услышали только еще более громкое «хр-р-р».
— Ничего у нас не выйдет, — сказал олешек, — он ужасный соня!
В эту минуту из снега высунулась лисья мордочка.
— С одной стороны, — сказал лисенок, он, может быть, и соня…
Его мордочка исчезла и появилась из снега совсем в другом месте.
— Но с другой стороны, он лакомка, а поэтому… — сказал лисенок, и мордочка его снова спряталась.
— Ты бы лучше говорил с одной стороны! — сказал олешек. — А то так ничего не поймешь.
Но лисенок продолжал высовывать мордочку то в одном месте, то в другом.
— С одной стороны, вроде бы лучше… но, с другой стороны, не лучше… так я учусь… если за мной будут гнаться с одной стороны… убегать с другой стороны.
— А если за тобой погонятся с двух сторон? — спросил котенок.
— Тогда я убегу в третью сторону! — ответил лисенок и на этот раз действительно высунул мордочку в третьем месте. Наконец он совсем вылез из снега, задрал хвост и спросил:
— А ты сбежал от Ванчо, да?
— Откуда ты знаешь? — удивился котенок.
— Я слышал, как вы разговаривали, — сказал лисенок. — Хочешь, я тоже буду твоим другом?
— Только первым!
— Первым!
— Давай!
— Давай!
И все трое весело припустили по лесу и запели:
Не случайно и не вдруг
Говорится — «первый друг»…
— Постойте! — спохватился олешек.
— Что такое!
— Мы забыли про соню!
— Верно! — сказал котенок.
И они с олешком, задрав мордочки, снова закричали:
— Соня-а-а!
Но сверху по-прежнему доносился только храп.
— Кричим, кричим, а он не просыпается, — сказал олешек.
— Хи-хи! — засмеялся лисенок. — Хи-хи!
— Почему ты смеешься? — сказал котенок.
— Потому что, с одной стороны, он не просыпается, когда вы его зовете, но, с другой стороны, если я скажу погромче, что поблизости есть медок…
Лисенок действительно сказал слово «медок» погромче, и не успел он договорить, как какой-то коричневый мяч плюхнулся с сосны прямо в сугроб. Это был, понятно, медвежонок — смешной и лохматый.
— Медок? Мрр! Где тут медок? — прорычал он, протирая глаза.
— Во сне, хи-хи! — сказал лисенок. — Ты очень сладко спал!
— Какой сон? Что еще за сон! — обиделся медвежонок.
— Ладно, ладно! — сказал олешек. — У нас новый друг. Пойдем с ним играть!
— А во что вы здесь играете? — спросил котенок.
— В «кто дальше шишку кинет»! — сказал олешек.
— В «прыг через пенек»! — сказал лисенок.
— А еще во что? — спросил котенок.
— Да во всё… в «кто дальше шишку кинет», — снова сказал медвежонок.
Больше-то у них в лесу игр и не было.
— Фу! — сказал котенок. — Хорошенькое «всё» — раз-два и обчелся. Я вас научу играть в классики, в прятки, в казаков-разбойников, в лапту, в шарады, в фантики, в «замри»…
— Ух ты! — запрыгали от радости лесные зверята.
А медвежонок воскликнул:
— Мы будем твои первые друзья!
