Страница 2 из 5
Дело особой важности (рассказы)
Приёмчик
Я рассказал о Тарасе двум друзьям из параллельного класса — Жене и Боре.
— Ну, нет, — возмутился Боря. — В нашем классе мальчики дружат с девочками не из-за выгоды.
А Женя воскликнул:
— У нас дружба настоящая! Мы стараемся девочкам во всём помогать, чтобы они чувствовали нашу мужскую силу. Правда, Боря!
— Угу, — кивнул тот.
— Мы их в обиду никому не даём, всегда защищаем, если надо. Вот Борю, например, старший брат научил приёмам самбо: он теперь запросто справится с любым хулиганом. Скажи, Боря?
— Угу, — сказал Боря.
И надо же случиться такому! Неподалёку от нас какой-то мальчишка стал задираться к девочке.
— Отдай мышиный хвост! — верещал он и дёргал её за косичку.
Девочка прижалась к стене, и глаза её были полны слёз. А мальчишка стоял к нам спиной и не подозревал, что к нему приближаются мужественные защитники девочек.
— Ну-ка, Боря, покажи приёмчик! — сказал Женя.
Приёмчик сработал безотказно: раз — и Женя лежит на обеих лопатках и спрашивает торжествующе:
— Видал? Я даже пикнуть не успел! Вообще-то я тоже могу любого поколотить, особенно если разозлюсь, — добавил он, поднимаясь и отряхивая пальто.
Мальчишка, который приставал к девочке, услышал возню, обернулся и пустился наутёк. Может быть, подумал, что он следующий на очереди. А может, испугался моего сердитого вида.
— Как же так? — упрекнул я мальчиков. — Что же вы не поспешили на помощь этой девочке?
Они страшно удивились:
— Так она же не из нашего класса!
Шуточки
С учеником второго класса Лёшей Завирюхой мы вместе были в воскресный день в цирке. После представления, по дороге домой, Лёша разговорился:
— Вот ты, Игорь, весёлый человек. Ведь правда, тебе клоун понравился? Я же видел, как ты смеялся его шуткам. Я и сам люблю пошутить. Но есть люди, у которых совершенно нет чувства юмора. В этом я убедился первого апреля.
Утром проснулся и думаю: сегодня со всеми буду шутить, как и полагается в День смеха. На завтрак бабушка подала оладьи.
— Фи, — поморщился я, — какие невкусные!
Я, конечно, пошутил, но бабушка даже в лице переменилась: она ведь знала, что оладьи всегда были моим любимым блюдом.
— Что с тобой? — заволновалась мама. — Ты заболел? Почему завтрак тебе кажется невкусным? Лёша, в школу ты сегодня не пойдёшь.
Тут я поспешил крикнуть: мол, первое апреля! В мгновение ока проглотил все оладьи на радость бабушке и маме. В какой-нибудь другой день можно было бы и поболеть для разнообразия, но первого апреля… 
Сколько народа осталось бы без моих шуток! Я не мог этого допустить. И пошёл в школу. Во дворе гулял соседский карапуз Васька.
— Иди конфетку дам! — позвал я.
Васька подкатился ко мне, а я развёл руками и говорю:
— Конфеты нету — первое апреля!
Он рот разинул да как заревёт. Вот чудак — шуток не понимает!
На улице я догнал Авдотью Лукиничну из пятой квартиры. Она за молоком шла с бидончиком. Я сделал страшные глаза и рявкнул:
— У вас из форточки дым валит!
У Авдотьи Лукиничны чуть бидончик из рук не вывалился. Она смешно закудахтала и пустилась домой. А дома всё в порядке. Вот умора!
На пути мне лужа попалась. Громадная, на весь тротуар. Стал я её обходить по бровке, и вдруг кто-то как гаркнет мне в ухо:
— Осторожно, машина!
Я с перепугу влетел в лужу по самые щиколотки. Оглянулся — никакой машины и близко нет. Лишь одноклассник мой, Валерка Штукин, со смеху покатывается и распевает во всё горло:
— Первое апреля, никому не верим!
— Вы только подумайте — шутник нашёлся! Я из-за этого Валерки в школу опоздал: пришлось домой идти переобуваться. Шутить — тоже надо уметь! Ты со мной согласен, Игорь?
— Ещё как согласен! — ответил я. — Хорошо, что сегодня не первое апреля.
Крестик для красоты
Пришла ко мне девочка по имени Надя и говорит:
— К нам приехала тётя Оля — такая красивая и нарядная, с ума сойти! А на шее у неё на блестящей цепочке крестик висит. Вспомнила я, что зимой у соседа по парте выменяла на увеличительное стекло крестик, похожий на тётин Олин, только большой. Уж если его надеть — издалека видно будет. Я этот крест на тесёмку повесила и нацепила прямо поверх куртки. Вышла на улицу. Думаю: увидят девчонки моё украшение — лопнут от зависти. Присела на лавочку около сквера с фонтаном.
Вдруг подкатывает автобус, а на нём написано: ««Интурист». Из автобуса высыпали пёстро одетые иностранцы — и прямо ко мне. Один, носатый, в линялых джинсах, говорит:
— О, какой кароший девочка! Мы тебья будем фотографировайт для наши дети за рубьеж. Совьетский девочка верит в бога!
— С чего вы взяли? — возмутилась я. — У нас даже самые маленькие малыши в бога не верят.
— Как? — удивился иностранец. — Кто крест носить, в церковь ходить, тот есть верующий…
— Чушь! — говорю. И поскорее стаскиваю с себя злополучный крестик.
И тут меня осенило: а что, если тётя Оля верующая? Зачем она с крестиком ходит? Надо открыть ей глаза на правду! И я со всех ног помчалась открывать глаза тёте Оле, не сказав даже до свидания иностранным туристам. А они, кстати, передумали меня фотографировать: без крестика какой интерес? Таких обыкновенных, нормальных девчонок кругом хоть пруд пруди.
Прибежала я домой и прямо с порога выпалила:
— Тётя Оля, вы знаете, никакого бога ведь нет. Это наукой давным-давно доказано!
А тётя Оля мне в ответ:
— Вы что со своим дедушкой — сговорились? Я и без вас знаю, что бога нет. У меня этот крестик так просто, для красоты. Могу я помодничать, в конце концов?!
— Какая же в этом мода, какая красота? — поддержал меня дедушка. — С крестами ходят обманутые религией тёмные люди.
Тётя Оля на нас с дедушкой немного надулась, но крестик всё же сняла.
— А я свой вот — тебе принесла, — протянула мне крестик Надя. — Не знаю, что с ним делать.
— Один мой товарищ организовал Музей бесполезного и вредного, — сказал я. — Туда и отдадим твой крестик.
Подумайте, ребята, не найдётся ли у вас экспонатов для этого музея.
Авария
Ясным майским днём шёл я по усыпанной жёлтым песком дорожке парка и мурлыкал себе под нос свою любимую песню: «Вместе весело шагать по просторам». Под мышкой у меня была коробка с фильмоскопом и новейшими цветными диафильмами — подарок близнецам Пете и Марине. К ним в гости я и направлялся, и настроение у меня, естественно, было гостевое, то есть превосходное.
И вдруг на повороте я остолбенел от жуткой картины. На обочине лежал перевёрнутый автомобиль, весь искорёженный, без единого колеса. Рядом зацепился за куст чей-то разорванный розовый кружевной передник. Чуть дальше валялась груда непонятных обломков. От этого рокового места вёл шинный след. Я направился по следу, а розовый передничек как вещественное доказательство прихватил с собой.
К моему удивлению, след привёл меня к дому, где живут Марина с Петей. Неужели авария — дело рук их соседей? Может быть, Пете и Марине что-нибудь известно?
Нажимаю кнопку звонка. Улыбающиеся близнецы распахнули дверь и наперебой закричали:
— Входи, входи, Игорь, здравствуй!
Я шагнул в прихожую, и первое, что бросилось мне в глаза, — велосипед с точно такими же шинами, как те, по следу которых я шёл. Поражённый догадкой, я спросил:
— Вам знаком этот предмет? — И поднял руку с вещественным доказательством.
— Это передник Маринкиной куклы! — выпалил Петя. — Куклу я поломал: ведь Маринка мою машину раздавила.
— Подумаешь! — сказала Марина. — Да у меня этих кукол — завались.
— Подумаешь! — сказал Петя. — Да у меня машин ещё больше, чем у тебя кукол.
— Подумаешь! — сказали они вместе. — Да у нас игрушек — девать некуда. Смотри!
Смотрю — и впрямь девать некуда. А главное, ни одной игрушки целой: все переломаны, все искалечены.
Тут я вспомнил о своём подарке и подумал: что же мне с ним делать? Вручать — не вручать?
Поставил коробку с фильмоскопом на стол и стал распаковывать.
— Сейчас, — говорю, — подождите. Сначала надо эту игрушку в порядок привести. Разок об пол трахнем. Потом все на фильмоскопе потопчемся, кое-что отвинтим…
— Игорь, ты шутишь! — отчаянно вскричали близнецы.
— Нисколько. В исправном состоянии ему будет здесь, — я обвёл взглядом комнату, — довольно неуютно. Товарища себе не найдёт.
— Не надо, не ломай! — схватил меня за руку, Петя. — Давай, Маринка, тащи всё, что нужно: будем игрушки чинить!
