Страница 2 из 28
Колдовской сапфир (сказка-повесть)
II. Поездка к хранилищу и несчастные обстоятельства, круто изменившие весь ход событий
В тот знаменательный день Сеня пришла к входу в подземный город немного раньше чем нужно. Принц с принцессой обыкновенно выходили наверх, когда тень от стоявшего неподалеку дубка набегала на валун, нависавший надо входом, – это случалось примерно около полудня. Сейчас камень еще был освещен солнцем, и Сеня решила пока набрать букет диких гвоздик. В это лето она много проводила времени у ящериц. Девочка подросла, и теперь мама спокойно отпускала ее. Сеня сорвала несколько ярко-розовых гвоздичек и зубами обкусила стебельки совсем коротко. Получился крохотный кукольный букетик. Девочка засмотрелась на шелковистые лепестки, улыбаясь своим мыслям.
– До чего хороший денек сегодня, здесь, наверху! – вдруг раздался тонкий голосок.
Сеня обернулась. На камне она увидела принца – маленькую серебристую ящерицу в крохотной короне. Он держал в лапках мешочек, сшитый из драгоценной парчи.
– Да, денек ничего себе! – с улыбкой отозвалась девочка. – И ты сегодня пришел раньше?
Она положила букетик у камня и осторожно взяла из лапок принца мешочек. Аккуратно пересыпав его волшебное содержимое на язык, Сеня чуть пососала снадобье и проглотила. Порошок был сладко-пряный – на вкус совсем другой, чем тот, солнечный, который ящерицы давали раньше. Часто теперь она возвращалась домой в сумерках, и, чтобы вырасти до человеческого роста, приходилось принимать еще один порошок, на этот раз – увеличительный.
И опять, как всегда, – к этому привыкнуть невозможно – в ушах зазвенел ветер! И будто камнем летишь вниз!
У-у-ух!!! А все вокруг летит вверх! И что это за лес вдруг обступил со всех сторон? Ромашки? А на скале сидит громадный серебристый ящер… Это твой лучший друг!
– Привет! – выдохнула Сеня. – А где Пина-Агриппина?
– Собирается. Поедем гулять. Далеко сегодня поедем, – довольно-таки лаконично объяснил принц, сползая со скалы. У входа он остановился, пропуская девочку вперед. Сеня подняла с земли тяжелый теперь букет. Огромные розовые цветы пахли одурманивающе. Нагнув голову, Сеня шагнула во влажную темноту. Принц бесшумно скользнул вслед за ней, Пройдя вглубь совсем немного, девочка остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к мраку подземного хода. Чуть спустя она уже могла различить деревянные подпоры и камни, укреплявшие стены. Ход круто уходил вниз; там было еще темнее, поэтому девочка, одной рукой прижав к груди тяжелый букет, другой привычно ухватилась за хвост принца. Хвост был шершавый и прохладный на ощупь. Они молча пробирались в темноте. Когда земляной пол перешел в каменный, Сеня поняла, что почти пришли.
И вдруг – к этому тоже невозможно было привыкнуть – глазам открылся вид на чудесный, сказочной красоты город, играющий в лучах светлячкового солнца всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Серебряные домики сияли витражами окон. Хрустальная мостовая, мерцая, змеилась вверх по горке к замку. А на замок просто больно было смотреть!
Но тут до ушей донеслось негромкое вежливое ржание. Сеня, повернувшись, увидела двух лошадей, привязанных у стены пещеры. Белоснежка, Сенина лошадка, узнала ее и в нетерпении мотала головой. Девочка подбежала к ней и прижалась щекой к теплой шее любимицы. Нежно потрепав рукой белую гриву, Сеня протянула к теплым розовым губам лошади приготовленный кусок сахара, и Белоснежка с удовольствием схрупала его.
– Ты знаешь, а она скучала по тебе, – сказал принц. – Грустная, бедолага, стояла, вялая. А сейчас глаза, посмотри, какие довольные! – он отвязал Орешника и ловко вскочил в седло; серебристый его хвост при этом взметнулся в воздух.
– Мне это очень приятно! Я тоже дома вспоминаю ее по десять раз на дню, – ответила девочка, вскакивая на Белоснежку, правда, все же не так ловко, как принц.
– Надо поторопиться, как бы не опоздать к обеду! – обернувшись, крикнул Филипп, уже уносимый вперед ретивым Орешником.
Сеня поцеловала Белоснежку в ухо, и они понеслись догонять принца.
* * *
Въехав в ворота замка, всадники спешились и отдали поводья подбежавшему конюху. Принц с гостьей пересекли двор и поднялись по широкой каменной лестнице на второй этаж. Здесь они разошлись; Сеня направилась к себе, чтобы умыться. Да, представьте, у нее были в замке собственные покои! Королева частенько посылала родителям девочки письмо с приглашением, и тогда Сеня проводила несколько дней в подземелье. Ящерицы явно баловали свою маленькую гостью. К примеру, комната девочки была отделана розовым; они знали, что это ее любимый цвет. Сеня прилегла на свою кружевную розовую постель и, потянувшись, уткнулась носом в подушку. Даже спать захотелось – так здесь было уютно! Но нет, ее уж, наверное, ждут. Девочка поднялась и подошла к окну, полюбоваться на озеро. Нагнулась понюхать розы, стоявшие в большой вазе на столике у окна. И ах! Снова позабыла, что у ящериц все цветы каменные. Розы, вырезанные из красного сердолика, так были похожи на живые, что, лишь пощупав их, можно было поверить – они творение рук человеческих! Сеня засмеялась: вернее, – лап ящерицевых! Удивительно все же, насколько ящерицы во всем похожи на людей, а мастерством своим иной раз даже превосходят! Хотя, казалось бы, их лапки совсем не приспособлены к тонкой работе…
Войдя в обеденный зал, Сеня извинилась за опоздание и подошла к величественной ящерице в золотой короне, сидевшей во главе стола. С поклоном протянула ей букет гвоздик.
– Спасибо, моя милая, – улыбнулась Агриэль. – Как они пахнут! В отличие от наших каменных, – добавила она с легким вздохом.
Цветы, сорванные наверху, не увядали у ящериц очень подолгу. Видимо, было что-то особенное в озерной воде. Сеня знала, что ландыши, принесенные ею еще весной, до сих пор стоят у королевы в спальне.
Тут в столовую ворвалась принцесса Пина. Сеня, позабыв обо всем, кинулась ей навстречу. Пока они шумно здоровались, королева рассматривала цветы, делая вид, что не замечает их неподобающего поведения. Про себя она думала, что хотя внешне, конечно же, между принцессой-ящерицей и девочкой не было ничего общего, характерами они поразительно походили друг на друга. Обе порывистые, суматошные в противоположность выдержанному, даже немного замкнутому принцу.
Наконец королева Агриэль позвала всех к столу. Обедать у ящериц – одно удовольствие! Никакого тебе супа! А от жаркого, приготовленного из лесной дичи, кто, будучи в здравом уме, откажется? Да и сам накрытый стол одним своим видом будит аппетит. Серебряные блюда заполнены грудами румяных пирожков. В золотой чаше янтарем застыл лесной мед. Хрустальная крюшонница, доверху налитая земляничным компотом, багрово мерцает в свете свечей. Да, обедали при свечах – в огромном зале и днем бывало сумрачно.
Вкусно все было очень! Поэтому поели быстро. Поблагодарили. Встали изо стола. Можно было выезжать.
* * *
Филипп с Пиной отправились за вещами, а Сеня побежала на задний двор к стойлам сказать, чтобы выводили лошадей. Старый ящерица-конюх привел сначала Белоснежку и, отдав поводья девочке, пошел за остальными. Во время обеда Сеня с разрешения королевы завернула одну лепешку в салфетку и спрятала в карман. Сейчас она отдала ее, еще теплую, своей любимице, и Белоснежка, всегда получавшая от девочки какое-нибудь угощение, с удовольствием сжевала полученное лакомство.
Конюх помог детям навьючить на лошадей перекидные сумы. Пина была очень запасливая и всегда набирала с собой кучу вещей. Обыкновенно, проездив часа два-три, они разбивали небольшой лагерь где-нибудь у ручья, со вкусом ужинали, а потом ящерицы учили девочку своим протяжным, странным песням.
Принц деловито осмотрел лошадей, проверил подпруги.
– Отлично, отлично, – пробурчал он себе под нос и добавил погромче: – Можно выезжать. Имейте в виду, поедем быстро – нужно успеть обратно до темноты.
– А что такое? Куда это мы так далеко? – заинтересовалась Сеня.
– Королева разрешила показать тебе Хранилище – Зал Святынь, – ответила принцесса таким значительным тоном, что девочка сразу поняла: в этом Хранилище, должно быть, собраны какие-то очень дорогие для народа ящериц вещи. И, видимо, одно то, что ее, пришелицу сверху, допускали туда, уже являлось знаком большого доверия.
Вытянувшись цепочкой, всадники выехали из ворот замка. Копыта гулко процокали по деревянному подъемному мосту и зазвенели колокольчиками по хрустальной мостовой. Ящерицы держались в седлах с ловкостью заядлых наездников. По ткани их шелковых плащей, красного у принцессы и синего у принца, в такт шагам лошадей пробегали радужные волны. Золотые короны и драгоценные застежки у воротников вспыхивали на солнце – брат с сестрой представляли собой весьма живописное зрелище, а древние стены замка служили им хорошим фоном. На дороге они перестроились и скакали теперь рядом – гостья посередине, принц с принцессой по сторонам.
Путешественникам предстояло пересечь огромную пещеру из конца в конец, минуя город. Прямого пути туда не было, и принц предложил поехать по берегу потока, протекавшего в нужном направлении. Начало потоку давал тот самый водопад, мимо которого проходила дорога от замка к городу. Поэтому, миновав его, окутанные водяной пылью, всадники свернули с хрустальной мостовой в сторону. Прозрачная вода с тихим журчанием медленно скользила по каменистому руслу. Лошадям удобно было ступать по плоскому скальному берегу, и, не сдерживаемые более своими наездниками, они резво понеслись вперед. Драгоценных деревьев и кустов здесь не было – они украшали только дороги и город, но каменистая равнина, тянувшаяся до далекой горы-стены, не казалась от этого однообразной. Там и сям, разбросанные самой природой, высились каменные глыбы. Вода придала им удивительные формы, и путешествовать по этому саду камней было не скучно.
Спустя часа два путники остановились, с тем чтобы размяться и перекусить. Пина расставила на плоском валуне серебряные тарелочки и достала из картонных коробок три огромные земляники, каждую размером с небольшую дыню. Воздух мгновенно наполнился их восхитительным ароматом. Затем она разложила вилки и ножи. Рукоятки, сделанные в виде серебряных ящериц, поблескивали в лучах солнца черными обсидиановыми глазками. Филипп и Пина ловко расправились со своими земляниками. А Сеня – та вся обкапалась сладким соком. Хорошо еще, что предусмотрительная принцесса обвязала ее салфеткой, так что, к счастью, одежда не пострадала.
Но как же это было вкусно!
Сполоснув посуду и умывшись, друзья отправились дальше. Стена пещеры быстро приближалась. А вокруг становилось почему-то все темнее.
– Неужели так скоро наступает вечер? Сколько же мы в пути? – недоуменно спросила девочка.
– Да нет, до вечера еще далеко, – ответил Филипп. – Просто мы уезжаем в сторону от солнца. Оно-то висит прямо над озером, и в городе сейчас по-прежнему яркий день. Нашего светила не хватает на всю пещеру, но днем даже у самой дальней стены все равно достаточно светло. Только к вечеру, когда светлячки начинают разлетаться по щелям, здесь становится совсем уж непроглядно.
– А как же вы обходитесь без света? В пещере ночью, должно быть, темно – хоть глаз выколи! – не унималась девочка.
– Ну, во-первых, мы неплохо видим и в темноте, – усмехнулся принц. – Вдобавок ночью вылетают другие светлячки, ночной породы. Их поменьше, чем дневных, и поэтому они освещают пещеру примерно так же, как луна – землю. Жить-то вполне можно, если только не вспоминать без конца, что наверху – настоящее солнце и растет живая трава…
На это Сеня ничего не ответила, но про себя подумала: «Почему бы тогда ящерицам не переселиться из подземелья, раз уж они так тоскуют по верху? Живут ведь другие ящерицы в траве под солнцем». Но тут ей вспомнилось, что другие ящерицы не строят городов и замков, не вырезают цветов из камня, не поют песен и не ездят на крохотных лошадях, И что все, решительно все в пещере, мягко говоря, необычно…
Остаток пути они преодолели в молчании.
* * *
Здесь были сумерки. Стена пещеры угрожающе нависала над головами. Казалось, ее серая громадина медленно, но неотвратимо заваливается вперед, на всадников. Конечно, ощущение это было обманчивым, но Сеня то и дело поглядывала вверх, каждый раз с облегчением уверяясь, что все остается на своих местах. Ящерицы, по всей видимости, не часто навещали свое Хранилище и не сразу смогли найти вход. С удивлением девочка узнала, что сюда нет вообще никакой дороги, и из города тоже. Ей показалось странным, что неутомимые строители-ящерицы добираются по бездорожью к месту, явно бывшему для них чем-то особенным.
– Смотрите, вот он – вход! – закричала Пина наконец.
Сеня присмотрелась и увидела впереди на сером камне стены провал.
Приблизившись к нему, всадники спешились. Оставалось привязать лошадей.
– Где-то здесь были вбиты колья для этой цели, – пробормотал Филипп и, оглядываясь, пошел на поиски. Пина тем временем достала коробку свечей, спички и флягу с водой. Вернулся принц. Взяв Орешника и Рыжуху под уздцы, он потянул их за собой. Сеня с Белоснежкой побрели за ними. Недалеко от провала у стены было вбито десятка с два деревянных столбиков. Привязав лошадей, принц снял с Орешника поклажу и принялся развязывать ремни. Наконец он высвободил пару мешков с толченым овсом. Травы в пещере не росло, и приходилось лошадиную еду возить с собой. К скале над столбиками были прикреплены жестяные желоба, в которые Филипп и пересыпал мешки один за другим. Лошади тут же принялись жевать, а принц с Сеней повернули назад.
Пина в ожидании сидела на камушке. Филипп убрал приготовленные сестрой вещи в заплечный мешок и закинул его на спину под плащ. Сеня опасливо всмотрелась в темноту провала.
– Идти совсем чуть-чуть, а там будет светло, – подбодрила девочку Пина и всунула ей в руку зажженную свечу.
Сеня кивнула и оглянулась.
Пустынная каменная равнина отсюда казалась непреодолимо большой. Вдалеке, у другой стены, празднично поблескивал кровлями сказочный замок. Вспыхивал шпилями игрушечный городок, окруженный изумрудной зеленью…
Филипп тем временем уже успел войти в провал, и Сеня с Пиной поторопились догнать его. Три свечи с трудом разгоняли темноту, но можно было понять, что идут они по туннелю, вырубленному в сплошной скале. Он в самом деле не был длинным и скоро закончился массивной кованой дверью с медной ручкой в виде кольца. Взявшись за это позеленевшее от времени кольцо, принц с трудом повернул его, и тяжелая дверь сама начала медленно, со скрипом открываться. Брат с сестрой сразу ринулись куда-то в глубину зала, оставив свою спутницу одну у входа. Колеблющиеся язычки пламени от их свечей замельтешили в воздухе, то исчезая из виду, то появляясь вновь, – ящерицы что-то делали там, в темноте. Понемногу вроде бы становилось светлее… И действительно: язычков пламени было уже не два, а пять или шесть; нет, сейчас их стало семь, а теперь уж и восемь – принц с принцессой зажигали все новые и новые свечи. Эти свечи были громадные и толстые. Ими пользовались, верно, много-много лет, но они и сейчас еще доставали ящерицам до пояса. Скоро на стенах обозначились прямоугольники картин, тускло поблескивавшие золотом рам в неярком пока свете. Сеня решила ускорить дело. Переходя от свечи к свече, она подносила свою маленькую свечку к толстым пыльным фитилям восковых громадин, и тег медленно оживая, все дальше отгоняли темноту. Пол в зале, оказалось, был выложен маленькими плиточками, отполированными до блеска. Зеркальная их поверхность отражала мерцание свечей, и на высоком сводчатом потолке метались сотни и сотни радужных бликов.
— Страница 2 —
