Страница 8 из 9
Кривуля (повесть-сказка)
— И его можно увидеть! — решительно заявил Сювер-Соня, который уже почти проснулся. — Что бы вы все там ни говорили, а сегодня ночью я его непременно дождусь.
Но днём он почти забыл об этом обещании, потому что случилось НЕЧТО УЖАСНОЕ. Сювер уговорил Малютку Ульва привязать к санкам Петтера-поросёнка и пустить его по Крутому спуску, хотя оба прекрасно знали, как рассердится Мама Ниссе, если узнает об этом. Петтер-поросёнок громко визжал и мчался вниз.
Неожиданно санки резко свернули вбок и покатились в Долину, где жили два бледных человека.
Сювер бросился вдогонку за санками, а Малютка Ульв остался в слезах стоять на вершине холма.
Когда Сювер спустился в Долину, он увидел ТАКОЕ, от чего его красный колпачок приподнялся над головой. Санки с поросёнком разглядывало длинное бледное существо. Наверняка человек!
Поросёнок визжал во всю глотку. Существо наклонилось, подняло верёвку и куда-то потащило санки вместе с поросёнком.
Сювер страшно боялся, но делать было нечего: ниссе схватил первое подвернувшееся под руку оружие — еловую шишку — и запустил её в существо.
Человек остановился, оглянулся, но никого не увидел, потому что Сювер спрятался за деревом. Существо покачало головой и пошло дальше. Сювер вновь бросил шишку, которая на этот раз угодила человеку прямо в затылок.
Сювер кидал и кидал шишки, пока человек не разозлился и не пошёл посмотреть, откуда они летят. Тут храбрый ниссе метнулся к санкам, отвязал поросёнка, и они вдвоём что есть мочи припустили домой, в гору.
Только поздно вечером, за ужином, Сювер вспомнил о привидении.
Остальные гномы так устали, что даже думать не могли о ещё одной бессонной ночи, но Сювер решил остаться и посмотреть на мюска.
Он поудобнее уселся на полу и оставил на каминной полке горящую свечу.
— Потуши её, — прошептала с чердака Гури-Малла. — Если он тебя увидит, то никогда не покажется.
— Я потушу, когда вы все угомонитесь.
Сювер изо всех сил старался показать, что ничего не боится, но на самом деле сердце у него в груди колотилось, как сумасшедшее.
А что, если Гури-Малла ошиблась и мюск — это всё-таки ужасное человеческое существо? Как тот вор, который хотел утащить санки с Петтером-поросёнком сегодня днём? Да и как Гури-Малла смогла что-то разглядеть в кромешной тьме?
Сювер почувствовал, что у него вспотели ладошки. А ведь скоро должен раздаться скрип петель, как будто кто-то отворяет дверь!
Нет, он никогда не решится потушить свечу! Ни за что! Ему страшно!
Сювер-Соня огляделся. Как странно всё выглядит ночью! В углах притаились угрюмые страшные тени. Он один, совсем один! Все спят и ничего не слышат.
Дедушка Храп и Бабушка-старушка ни за что не проснутся, хоть из пушек пали. И уж тем более не услышат привидение. Пимпен тоже спит, да и Наморщенный Нос давно не показывалась. А как бы ему хотелось, чтобы не спало хотя бы одно живое существо, пусть даже маленькая мышка!
— Наморщенный Нос… — прошептал Сювер как можно ласковее. — Ты где? Иди ко мне, я почешу тебе за ушком!
Но никто не откликнулся.
Сювер совсем притих. Может, и ему стоит пойти на чердак и лечь спать?
Никто и не узнает, что он просидел внизу совсем немного! Он скажет, что не спал всю ночь. Можно придумать, как выглядело привидение, сказать, что видел его совсем близко и успел отлично разглядеть.
Даже видел, как оно делало подарки!
Но тогда ему придётся встать утром раньше всех, чтобы увидеть подарки, которые за ночь приготовит для человеческих детей мюск. Сювер покачал головой. Вот это уж точно было совершенно немыслимо!
В этот момент пламя заметалось, свеча зашипела и погасла.
Что делать? Он, Сювер-Соня, оказался во мраке ночи, а где-то рядом затаилось привидение!
— Ма-а-ма! Па-а-па! — в ужасе завопил Сювер и взлетел по лестнице, как будто за ним по пятам гнался сам Леший.
Ниссе на чердаке тут же проснулись. Папа поправил свой колпачок, Мама зажгла свечку, Гури-Малла и Малютка Ульв вылезли из-под перин.
— Там внизу привидение! — вопил без остановки Сювер: от страха он забыл, что должен делать вид, будто ничего не боится.
Но вскоре он пришёл в себя и поправился:
— Оно такое ужасное, это существо! Длинный человек с белым лицом! Совсем как те двое, что живут в Долине!
Ниссе испугались. Даже Гури-Малла открыла от ужаса рог. Человек в их доме! Какой кошмар!
— Он не сможет взобраться по лестнице. Она слишком ненадёжная для тяжёлого человека! — попыталась успокоить всех Мама.
— Бедные Бабушка с Дедушкой! — заплакала Гури-Малла.
— Не волнуйтесь. Он не сделает им ничего плохого, — сказал Папа Ниссе. — Вы что, забыли, что он научил флейты петь, а ещё сделал кукольную мебель?
Ниссе сразу успокоились. Мама вздохнула:
— Что бы там ни было, а я иду вниз. Иначе мы сойдём с ума от страха. Если привидения внизу нет, то мы постараемся всё забыть. Как будто ничего и не было!
Ниссе с ужасом наблюдали, как Мама сползает по лестнице. Но вот она огляделась и сказала:
— Никого нет! Существо ушло!
Постепенно все угомонились и заснули, но даже во сне гномы старались потеснее прижаться друг к другу.
На следующее утро ниссе очень быстро вылезли из постелей и скатились по лестнице вниз. Невидимое привидение, которое вовсе не было невидимым и вообще не было привидением, превзошло само себя.
На обеденном столе стоял красивый бронзовый подсвечник с тремя ярко-красными блестящими рождественскими свечами!
Когда Мама Ниссе наконец пришла в себя, она первой подошла к столу и дрожащим от волнения голосом сказала:
— Только настоящий Мастер мог сделать такой замечательный подсвечник!
Кривуля гордо выпрямился на куче красных варежек и шарфов в сундуке. Если бы не тяжёлая крышка над головой, то от радости он бы подпрыгнул до потолка.
Папа Ниссе долго стоял, молча рассматривая диво дивное, а затем тихо сказал:
— Это подземные жители! Никто, кроме них, не умеет делать такие вещи!
Мама покачала головой:
— Неужели ты думаешь, что они захотят помогать нам готовить подарки на Рождество? Ведь они только и знают, что воровать у нас молоко и хлеб.
Кривуля сжался от стыда. Ему очень хотелось откинуть крышку и крикнуть, что он ни разу ничего не утащил у ниссе, даже куриного яйца, но малыш сдержался.
Папа Ниссе ничего Маме не ответил.
Все стояли и молча любовались подсвечником.
— Это самое удивительное Рождество, какое я помню! — наконец задумчиво произнёс Папа.
Вечером никто из ниссе не захотел остаться, чтобы увидеть таинственного помощника. При одной только мысли об одиночестве в темноте у Сювера Сони потели ладошки. Да и остальным не очень-то хотелось увидеть бледное человеческое существо, каким его описал Сювер.
На следующее утро на столе появился новый подсвечник, а ещё через день, или, вернее, через ночь — ещё один. Чудеса происходили каждое утро, и вскоре ниссе привыкли к сюрпризам. Они, как обычно, работали в хлеву, убирались в доме, готовили кашу, пекли печенье, доили Лауру, Два и Три, катались на поросёнке и Гордеце и радовались наступающему Рождеству.
И только по вечерам, когда Дедушка рассказывал сказки, ниссе чувствовали, что в доме что-то происходит. В мерцающем свете фонаря, хотели того ниссе или нет, на ум приходили мысли о невидимом помощнике.
Теперь Дедушкины сказки не казались малышам такими занимательными, как раньше.
Ведь то, что происходило в Хуторе долинных гномов, было намного интереснее любой сказки.
Кто же был этот удивительный таинственный помощник? Где он жил и почему только по ночам приходил в Дюлаглюпе?
И что будет стоять на столе на следующее утро?
Так думали ниссе по вечерам.
Все подарки, и те, что сделали сами ниссе, и сюрпризы невидимого помощника, гномы заворачивали в красивую рождественскую бумагу и складывали в гостиной: на столе и на скамьях, на стульях и на полках, в мешки и на подоконник, в горшки и лохань. В конце концов Мама рассердилась.
— Думаю, лучше всего вынуть вещи из сундука и сложить подарки туда. А свитера и варежки убрать пока на чердак, — озабоченно сказала она.
— О нет! — с ужасом воскликнул Петтер.
— Это ещё почему? — строго спросила Мама. — Ничего страшного! Ты ещё молодой и без труда поднимешься на чердак, когда тебе понадобится сухая одежда.
Петтер прикусил губу и подумал: «Надо предупредить Кривулю!»
В этот день Папа Ниссе собирался в очередной раз отправиться за рождественской ёлкой. Он уже много дней подряд уходил один в лес, чтобы выбрать самую красивую и пушистую ёлку для малышей. Он и сам не меньше детей радовался Рождеству.
Но в тот день Папа вернулся из леса расстроенным. И рассеянным. Он даже привёл с собой в дом Гордеца.
— Это ещё что за безобразие! — рассердилась Мама. — Здесь гостиная, а не конюшня.
Но Папа будто её не услышал и внезапно заявил:
— Кое-что случилось!
Все удивились.
— Я встретился с родителями Фюкомфея. Они рассказали мне престранную историю.
Он сел и даже не заметил, что это кресло-качалка Бабушки-старушки!
— Они были в гостях у родственников, что живут в доме «Под берёзовым корнем».
Петтер чуть не вскрикнул. Как, впрочем, и Кривуля в сундуке.
— Вообще-то они не дружат с этими своими родственниками, — продолжал Папа, — но сейчас всё-таки дружат…
— Быть такого не может, — перебила его Мама. — Нельзя с кем-то не дружить и всё-таки дружить.
— Можно, — возразил Папа. — Раньше они, действительно, не дружили, потому что дом у родственников был лучше. Теперь дружат, потому что жалеют их.
— Жалеют? — переспросила Мама. — Кто и кого жалеет? Ничего не понимаю!
— Родители Фюкомфея жалеют своих родственников, потому что у них пропал ребёнок.
— Пропал ребёнок! — всплеснула руками Мама в ужасе.
— Да, малыш с рыжими волосами, большим ртом и вздёрнутым носом.
Кривуля потрогал нос и рот. Он немножко обиделся.
— Он был очень добрым и дружил со всеми зверями в лесу, — добавил Папа, и Кривуля довольно улыбнулся. — Но при этом он немного глуповат, и родители не понимают, кто бы захотел приютить их малыша.
Кривуля плотно сжал губы.
