Страница 16 из 19
Волшебный берег (повесть)
Что ещё придумал Старый
Лёня заметил, что за большой орешиной опять мерцает белая борода, опять сверкают синие ледяные глаза.
— А я ещё кое-что придумал! Хе-хе!.. — послышался хриплый голос.
И тут за орешником прошумела метель и рассыпалась искрами.
— Что же это он ещё сделал? — задумалась бабушка Марфа. — Уж верно кто-нибудь из-за его придумок горюет… Эй, отзовись, кого Старый обидел?
— Меня! — отозвался сверху негромкий голосок.
И тут все увидели Белку.
Она печально сидела на сосновой ветке и глядела вниз на бабушку Марфу.
Лёня, а за ним и Аринка подбежали к сосне, на которой сидела Белка.
— Может, он ей лапы отморозил? — сказала Аринка.
— Нет, она просто есть хочет, — сказал Лёня. — Видишь, пригорюнилась.
— По-твоему, только и горе, когда есть хочешь. Знаю я тебя.
— Да, уж конечно, это хуже всего, — сказал Лёня, — если есть хочешь, а есть нечего. Попробуй останься без обеда, узнаешь тогда.
— У, подумаешь, сколько раз оставалась. Как начнём играть, я и забуду про обед!
— Про обед забудешь, да потом поужинаешь так, что и за ужин и за обед! А если не пообедать и ужина нет, тогда что?
На это Аринка промолчала. Она подумала, что, пожалуй, и правда это очень плохо.
— Ну, что же он сделал, этот косматый, а? — спросила бабушка Марфа у Белки.
Белка спустилась пониже, уселась прямо над бабушкиной головой.
— Я всю осень запасала еду на зиму, — сказала она. — Сушила грибы, нанизывала их на ветки. Собирала орехи в дупло. А он взял да и обломал все ветки с грибами, а потом засыпал их снегом и сверху приморозил. И так запрятал, что я даже не знаю, где их искать.
— Вот старый лиходей! — сказала бабушка Марфа. — Ну, орехи-то целы?
— Нет, — ответила Белка, он закидал дупло снегом и снег приморозил. Я сама оттуда еле выбралась.
— Белочка! — сказала Аринка. — Ой, а как же ты теперь будешь жить?
— Не знаю, — ответила Белка и опять пригорюнилась.
— А у нас же орехи есть, — закричал Лёня, — полны карманы!
— Вот и выкладывайте их! — сказала бабушка Марфа. — Самое главное сейчас, чтобы еда была. А дупло найдётся.
— Дупло найдётся! Дупло найдётся! — обрадовалась Белка и прыгнула прямо Лёне на плечо. — Были бы орехи!..
— А я-то про них совсем забыла! — спохватилась Аринка. — У меня ведь тоже орехов полон карман.
— Хорошо, что забыла, — сказал Лёня, а то бы всё сгрызла потихоньку.
Лёня выложил орехи на широкий пень.
— Вот они, орешки!
— Вот они, орешки! — повторила Аринка и тоже начала выкладывать свои орехи.
Белка даже хвост распушила от радости.
— Ой, сколько орехов! Ещё больше, чем было!
— Грызи, не ленись, — сказала бабушка Марфа, — и с голодными поделись.
— Поделюсь, бабушка Марфа, — ответила Белка, — обязательно поделюсь. А дупло тут есть недалеко, на старой берёзе.
Белка набила за щеку орехов и за другую щёку набила. И взвилась кверху по густым сосновым веткам.
— Ну, вот и хорошо, — сказала бабушка Марфа, а потом крикнула куда-то в морозную чащу: — Что, Старый? Придумал?
И пошла дальше, в лес. Аринка ухватилась за Лёнин рукав.
— Я боюсь, — прошептала она.
— А чего бояться? — храбро ответил Лёня.
Но сам был очень рад, что Аринка тут, рядом. Потому что ему тоже стало страшно. Лес кругом стоял глухой, молчаливый. Ни звука, ни голоса, только сучья кое-где от мороза потрескивают. Страшно заблудиться в таком лесу. Даже Месяц сюда еле-еле проглядывал одним глазком. И хотя старался он насыпать под ёлки лунного бисера, но на снег попало всего две-три искорки. Глубокие синие тени лежали на снегу.
Нечаянная встреча
Вдруг почти из-под самых бабушкиных ног метнулась и распушилась серебряная дедова борода.
— Чего под ногами путаешься, — сердито спросила бабушка Марфа, — чего ещё устроил? Говори!
Дед-Мороз поднялся над сугробом:
— Просто сел отдохнуть, и всё. И ничего не устроил. А ты идёшь, под ноги не смотришь. Вот на бороду мне наступила.
Дед сделал вид, что очень обиделся, отвернулся, подобрал бороду и ушёл в чащу.
— А ведь лукавит Старый, — сказала бабушка Марфа. — Если не успел какой беды сделать, то всё-таки что-то задумал.
Она пошла следом за Дедом-Морозом. А старик будто того и хотел. И не останавливался, и далеко не уходил.
Лёня и Аринка еле поспевали за бабушкой Марфой.
— Гляди-ка, овраг! — крикнул Лёня. — Да какой глубокий!
Он выбежал вперёд к самому краю оврага, встал на круглую снеговую кочку. И вдруг эта кочка поехала-покатилась вниз по крутому склону. И Лёня покатился. Вокруг него поднялась пурга — и Лёня ничего не видит, и Лёню бабушка с Аринкой не видят.
— Ай! Ай! — сразу начала кричать Аринка. — Лёня в снегу утонул!..
— Так вот что Старый подстроил, — сказала бабушка Марфа с досадой, — и думает, очень хорошо!
— Хе-хе-хе!.. — засмеялся в ответ Дед-Мороз. Слышно было, что он очень радуется: подстроил-таки бабушке Марфе каверзу!
Бабушка Марфа тихонько пошла вниз, в овраг.
Аринка тоже стала спускаться следом. Она изо всех сил держалась за бабушкину шубу, чтобы не поскользнуться, а сама чуть не плакала. Лёни было и не видно и не слышно. Наверно, погиб совсем!..
А Лёня выкарабкался из сугроба, протёр от снега глаза. Где он? Да просто сидит на дне глубокого оврага, на большом снежном бугре. Над ним свесилась огромная старая ёлка… Поглядел наверх, а там далеко-далеко вверху висит Месяц и глядит на него одним глазком. Месяц уже не улыбался, он заглядывал в овраг — что там с Лёней стало?
— Алёшенька, не бойся, — послышался бабушкин голос издалека, — мы к тебе идём!
— Я не боюсь! — крикнул в ответ Лёня. — Я бы и сам вылез, да не знаю куда лезть!
— Не бойся! — услышал он дрожащий Аринкин голосок. — Мы идём к тебе!
— Я не боюсь! — опять крикнул Лёня.
Но тут он услышал чей-то глубокий вздох под самым сугробом, на котором сидел.
— Ой, кто это?.. — прошептал он. Со страху у него пропал голос.
— Ау, Алёшенька! — позвала его бабушка. — Где ты?
«Здесь!» — хотел крикнуть Лёня, но только пошевелил губами, потому что под сугробом кто-то опять вздохнул и даже застонал тихонько. Лёня хотел вскочить, но так испугался, что и шевельнуться не смог.
— Лёня, где ты?! — закричала Аринка уже со слезами. — Лёня, где ты?!
И тут Лёня увидел бабушку. Она раздвинула еловые ветки и глядела на него сверху с горы.
— Ты что же не откликаешься? — сказала она. — Разве не слышишь, как мы тебя зовём?
— Тише, бабушка… — еле вымолвил Лёня. — Прислушайся… стонет кто-то… охает!
Бабушка Марфа стала прислушиваться. Но Аринка увидела Лёню, обрадовалась:
— Вот он, бабушка Марфа! Вот! Живой!..
— Погоди, погоди, — сказала бабушка Марфа. — Ну-ка, давайте все вместе слушать, кто там охает.
Они затихли все трое и стали слушать. И услышали.
— Ох-ох!.. — простонал кто-то. — Дышать нечем, совсем дышать нечем!..
Бабушка всплеснула руками:
— Да ведь это Медведь! Ведь это Мишку в берлоге снегом завалило. Вставай скорей, Алёшенька, давай ему окошко прокопаем!..
Лёня и Аринка принялись руками разгребать снег. А бабушка начала работать своей клюкой, да так ловко, будто не клюка была у неё в руках, а хорошая лопата. Разгребли сугроб, добрались до самой берлоги. Сделали Медведю маленькое окошечко, и оттуда сразу пошёл тёплый пар.
— Ну как, дышишь? — спросила бабушка Марфа.
— Дышу… — послышался из берлоги сонный медвежий голос.
— А чего проснулся?
— Страшный сон приснился… Будто меня поймали… И мешок на голову надели…
— Ну спи, спи, — сказала бабушка Марфа ласково, — никто тебя не поймал, спи спокойно до самой весны. Я ещё приду, тебя проведаю. А то как бы тебе опять страшный сон не приснился.
— Сплю… — ответил Медведь.
И тут же легонько захрапел.
— Пойдёмте, ребята, — сказала бабушка Марфа вполголоса. — Не шумите, пускай спит. Медведя нельзя будить среди зимы. Не то пойдёт по лесу шататься, голодный, а от голода злой. И ему и людям от этого добра не будет.
— Бабушка, а почему он в сугроб залез? — шёпотом спросила Аринка.
— Спать улёгся на зиму, — ответила бабушка Марфа. — Постелил себе листьев, веток помягче, да и спит.
— А что же он там ест?
— Ничего не ест. Нагулял жиру с осени — тем и жив. Да и что ему зимой в лесу есть? Ни ягод, ни мёду, ни сладких кореньев. Пропал бы с голоду. А так он лежит и спит. А кто спит, тот есть не хочет.
Они шли вниз по оврагу, разговаривали тихонько.
— Ну скажи ты, пожалуйста, а? Медведя закопал. — Бабушка Марфа покачала головой. — Ну никак не догадаться, что этот Старый ещё придумает!
В ответ на её слова сейчас же послышалось из кустов:
— Хе-хе-хе!..
— Понимаю, — сказала бабушка Марфа, — уже придумал. Глядите внимательней. Слушайте лучше.
Малыши под орешиной
И вскоре они услышали чьи-то жалобные, еле слышные голоса.
— Плохо… Очень плохо… Умрём…
Лёня бросился к орешнику, под которым кто-то плакал и собирался умереть.
— Остановись! — крикнула бабушка. — Не лезь туда!
Но Лёня уже сунулся под орешину. И сразу попятился. Он чуть не наступил на маленьких, совсем маленьких зайчат, которые сидели на подстилке из старых листьев. Зайчатки прижались друг к другу и тряслись от холода. Их почти занесло снегом.
Лёня хотел взять их в руки, но бабушка опять закричала:
— Не трогай! Отойди назад!
— Да ведь они замёрзнут.
— Отойди, говорю!
Лёня отошёл от зайчат. Но он никак не мог понять, почему бабушка так на него кричит?
— Их, наверно, зайчиха бросила, — сказал Лёня, — они же пропадут теперь!
— Не пропадут, — сказала бабушка, — мать накормила их и ушла.
— А почему ушла? — огорчилась Аринка. — Сидела бы с ними.
— Она знает, почему ушла, — ответила бабушка Марфа, — у неё следы очень пахучие. А ведь покормиться ей надо? Надо! И если она будет всё время к зайчатам бегать, так по её пахучим следам любой зверь зайчат сразу отыщет.
