Страница 3 из 19
Но бабушка сделала рукой знакомый жест, который означал: «Ничего, сам справишься!» Мати вздохнул.
— Если собака не умеет вести себя в трамвае, пусть ходит пешком!
— Это не Тупс! — сказал Мати.
— Не Тупс, не ты — так кто же тогда? — негодовал контролер.
— Это я! — сказал Засыпайка. — У меня потекло из глаз, я, кажется, плакал.
— Тупс не делал этой лужи, — настаивал Мати.
— Не обманывай!
— А я и не обманываю! — обиделся Мати, и голос его задрожал. — Это не Тупс.
Засыпайка понял, что, оставаясь невидимым, ничего не сумеет объяснить, и сорвал с головы волшебную шапку.
И сразу на «пустом месте» что-то замерцало, зарябило, и Мати с контролером увидели диковинное существо цвета морской волны.
Засыпайка посмотрел контролеру в глаза и твердо заявил:
— Собака не виновата! Я хотел познакомиться с мальчиком, а он сказал: «Пустое место!» У меня из глаз потекло, и…
Засыпайка не договорил, потому что контролер уже храпел, стоя посреди вагона. У Мати тоже закрылись глаза, и голова покачивалась из стороны в сторону. На коленях у него спал Тупс. Бабушке все это показалось странным. Она привстала взглянуть, что же происходит, увидела Засыпайку и заснула, даже не успев опустить на пол одну ногу. А так как бабушку сильно качало, Майлин дедушка поспешил поддержать ее, заметил Засыпайку и тоже уснул.
— Мати, держи! — крикнула Майли и помахала книжкой. Но Мати и ухом не повел. Тогда Майли подошла поближе, увидела Засыпайку и моментально уснула.
Засыпайка оглядел это сонное царство и глубоко вздохнул.
— Ну и дела! Никак не удается поиграть с ребятами! Надену шапку — они меня не видят. Сниму — тут же засыпают. А со спящими детьми не очень-то поиграешь!..
— Конечная! — объявил вагоновожатый. Трамвай остановился, и двери открылись.
Расстроенный Засыпайка натянул шапку. И тотчас же стал расплываться, расплываться и растаял.
Дедушка открыл глаза первым и увидел спящую Майли.
— Смотри-ка, что зимний воздух делает! — подумал он. — И на ребенка сон нагоняет! — Спросонок дедушка даже не удивился, что оба они задремали стоя. Он потряс внучку за плечо:
— Майли, проснись, пошли домой!
Контролер тоже поспешил выбраться из вагона. Он знал, что во сне храпит.
— Трубишь, как стадо слонов! — говаривала его жена. И надо же — заснул при исполнении служебных обязанностей, посреди вагона!
— Пойду-ка домой, измерю температуру, — решил контролер, — выпью чаю с малиной и приму аспирин. Кажется, я подхватил грипп.
— Скажи-ка, что тут произошло, — потребовала бабушка, оставшись вдвоем с Мати. Засыпайка все еще был рядом, но Буратино этого не знала.
— Кто-то… странный… был здесь.
— Кто-то? — допытывалась бабушка. — Кто же он такой?
— Я не знаю! — печально ответил Мати.
И тут невидимому Засыпайке пришла в голову блестящая мысль, как представиться и никого при этом не усыпить. Он подышал на трамвайное стекло и вывел на нем пальцем:
ЗАСЫПАЙКА
— Смотри, — воскликнула Буратино, — он написал на стекле свое имя! Читай! И Мати стал складывать по буквам: «3-А-С-Ы-П-А-Й-К-А».
— Видишь, — это Засыпайка! Он хочет с тобой поиграть, — сказала Буратино. Уж, наверное, ей это было известно, потому что ей было известно все на свете. — Вот увидишь, вечером Засыпайка придет к тебе в гости!
— В самом деле, придет?
На запотевшем стекле появилось:
ПРИДУ
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ,
в которой Майли не спится, а Засыпайка отправляется в гости к Мати
— Спокойной ночи, приятного сна! — дедушка расправил одеяло и вышел из комнаты.
Но Майли было не до сна. Она была обижена до глубины души. Подумать только: папа и мама поехали на день рождения, а ее оставили дома. Там будет столько вкусных пирожных и пышных тортов, а ей, Майли, «приятного сна»? Нетушки, она назло не будет спать!
— Дедушка, — громко позвала Майли, — хочу пирожное!
Дедушка отворил дверь:
— В кровати не едят, и ты уже почистила зубы. Пирожное получишь завтра. А сейчас ложись и спи. — Он еще раз поправил и без того ровно лежащее одеяло и прикрыл дверь.
Завтра! Завтрашнее пирожное Майли не интересовало. Ей нужно было сегодняшнее! Она лежала в своей кроватке под одеялом в розовую клетку, головой на белой наволочке с кружевами. «Ложись и спи!»
— А без одеяла и подушки спать не получится! — вдруг осенило Майли, и она сразу повеселела. Теперь она знала, что делать: подушка, одеяло, одна, вторая простыня друг за другом полетели с кровати. Майли хотела столкнуть и матрас, но не вышло, потому что она стояла обеими ногами на матрасе, а поднять себя в воздух вместе с ним почему-то не получалось.
— Дедушка! Дедушка! — позвала Майли. — Я не могу спать.
— Ну, детонька, что тут у те… — дедушка замолк на полуслове и уставился на разбросанные по полу простыни, подушку, одеяло.
— Ну, что ты скажешь! — пробурчал дедушка. — Все подушки и одеяла удрали из кровати! Понятное дело, ребенок не может спать. — И он снова застелил постель. — Спокойной ночи, приятного сна, — сказал он уже в который раз и пошел смотреть телевизор.
Оставшись одна, Майли мигом сбросила одеяло, простыни и подушку и, гордо возвышаясь на голом матрасе, опять стала звать деда.
Бедному дедушке пришлось оторваться от телепередачи в самый захватывающий момент. Рассерженный, он появился в дверях. И что же? Простыни, подушка и одеяло снова валялись на полу.
— Что все это значит! — вскипел дед. — Будет, наконец, тихо или не будет? — Он с трудом наклонился подобрать простыни.
И тут произошло чудо! Как только дедушка потянулся за простыней, она сама поднялась с пола и опустилась на кровать, накрыв девочку с головой.
— Дедушка, что ты делаешь! — взвизгнула Майли из-под простыни.
А что он делал? Он только стоял и смотрел, как простыни, одеяло и подушка друг за другом укладывались на кровать. Объяснения чуду он не нашел и решил, что это просто обман зрения от слишком долгого сидения перед телевизором. Поэтому у дедушки язык не повернулся ругать Майли, он молча поправил ее постель, ласково пожелал спокойной ночи, вышел в другую комнату и на всякий случай выключил телевизор.
Майли собралась уже снова скинуть подушку, но перед глазами у нее замерцало, зарябило, комната наполнилась зеленовато-синим туманом, кто-то вроде бы улыбался ей… и все поплыло во сне.
— Так. Теперь и в этой квартире порядок, — подумал вслух Засыпайка. Он угомонил всех, кому пора было спать. Значит, можно выполнить обещание — пойти в гости к Мати.
Засыпайка поднял было руку, чтобы постучаться в окно к Мати, но остановился.
Как же быть? Оставишь шапку на голове — Мати его не увидит. Снимешь — тут же уснет! Засыпайка задумчиво вертел свою шапку с кисточкой.
— А, чепуха! Будь что будет! — решил он, бесшабашно натянул шапку задом наперед, так что козырек оказался на затылке, и постучал в окно.
В комнате было сумрачно, но Мати не спал. Он лежал в кровати и ждал, а чтобы не заснуть, пошире открывал глаза. Иначе что скажет Засыпайка — пришел в гости, а хозяин храпит! Ведь в гости ходят не для того, чтобы смотреть, как хозяева спят!
Но вот раздался стук. Наконец-то! Мати спрыгнул с кровати и подбежал к окну.
— Добрый вечер! — сказал Засыпайка. Каким-то чудесным образом он проник в комнату через закрытое окно.
— Садись, пожалуйста! — проговорил потрясенный Мати.
— Спасибо, — ответил Засыпайка и опустился на стул. Мати присел на край постели. Они молчали, внимательно разглядывая друг друга.
— Какая у тебя красивая пижама, — сказал наконец Засыпайка, чтобы завязать разговор.
— А у тебя красивая шапка с козырьком, — вежливо ответил Мати, чтобы поддержать разговор.
— Это волшебная шапка. Она делает человека невидимкой.
— А! Так вот почему в трамвае тебя никто не приметил! — воскликнул Мати. — Я на минутку увидел, а потом…
— … потом ты уснул, потому что я снял шапку. Кто видит меня без шапки, тут же засыпает.
— А зачем ты ее снял?
— Надо же было объяснить контролеру, что Тупс не виноват!
Услыхав свое имя, Тупс проснулся, поднялся с подстилки и, виляя хвостом, подошел к Засыпайке. По запаху щенок узнал Засыпайку и теперь лез к нему на руки.
— Значит, ты знаешь, что не Тупс сделал лужу в трамвае? — обрадовался Мати.
— Еще как знаю.
— А кто же тогда?
— Я. Я заплакал и наплакал целое озеро.
Мати вытаращил глаза от удивления:
— Ты плакал? Почему?
— Я так хотел с тобой познакомиться, а ты кивнул на меня и сказал: «Пустое место!»
Мати стало очень неловко, хотя на самом-то деле он ни в чем не был виноват.
— Ну, а как же сейчас — я вижу тебя и не засыпаю? — вдруг спросил он.
