Страница 5 из 9
Пьеро (сказка Александра Дюма)
Глава VI. Ради Бога! Откройте дверь!
Свою министерскую деятельность Пьеро начал с реформ в области управления королевством с целью улучшения жизни подданных, которые буквально умирали от скуки. Он приказал выстроить на ярмарочной площади театр под открытым небом. Актерами там были куклы. Марионетки действовали, ходили и говорили так превосходно, что добрые горожане, не замечавшие ниток, готовы были поклясться, чем угодно, доказывая, что куклы были живыми. Затем Пьеро учредил такие праздники, как карнавал, показ Жирного тельца и маскарад.
Никогда народ Богемии не жил так счастливо! Страна была сплошным карнавалом и маскарадом! Имя Пьеро отзывалось благодарностью во всех сердцах, а мелодия ноктюрна «Лунный свет» была у всех на устах.
Необычайная популярность главного министра обеспокоила короля, который был ревнив, как и положено доброму королю, любящему своих подданных. Но куда более яростная ненависть жгла сердце сеньора Лисицино! Оправившись от ран, он тигром метался по комнате, изобретая одну каверзу ужаснее другой, чтобы посчитаться со своим преемником.
Внезапно угрюмое лицо бывшего министра исказилось в зловещей улыбке.
— О! Вот кстати! Теперь-то уж он точно будет у меня в руках! — прошипел он и помчался к королю.
— Тук-тук! — постучал сеньор Лисицино в дверь королевского кабинета.
— Войдите! — произнес Его Величество. — А! Это вы, сеньор Альберти! Соблаговолите сесть… Я вижу, вам уже лучше.
— Сир, речь сейчас не обо мне, а о вас, — начал тот, скроив загадочную мину. — Вам угрожают великие несчастья!
Король побледнел, вспомнив начинавшееся именно этими словами предсказание красной рыбки.
— В чем дело? — спросил он.
— В том, что ваш главный министр Пьеро организовал заговор. Сегодня вечером, в восемь часов, он должен прийти в этот кабинет, чтобы, как обычно, обсудить с вами государственные дела. На самом же деле — затем, чтобы Вас задушить!
— Меня? Задушить? — воскликнул король, невольно схватившись за горло.
— Вот именно! Задушить! — повторил Лисицино, чеканя слова. — Но я вас спасу. Только доверьте мне на один-единственный сегодняшний вечер охрану дворца. И что бы ни произошло, какой бы шум вы не услышали за дверью кабинета, не открывайте ее ни за что на свете!
— Обещаю, — ответил король.
Через час, ведя тихий разговор, по дворцовому саду прогуливались сеньор Лисицино и капитан королевской охраны.
— Странно, — говорил офицер. — И вы уверяете, что такова воля Его Величества?
— Вот приказ, написанный им собственноручно.
— Хорошо, сеньор Лисицино. Я повинуюсь.
А в это время, притаившись за кустами, стоял человек и, опираясь на заступ, внимательно слушал. Это был наш старый знакомый — дровосек.
— Ах, негодяи! — воскликнул он, когда сеньор Лисицино и офицер скрылись за поворотом аллеи. — Нет! Я не позволю им погубить моего маленького Пьеро! Надо бежать! Время не терпит!
И он опрометью бросился в сторону дворца. Когда на городских часах пробило восемь, Пьеро вышел из своего кабинета, тихо напевая песенку и неся под мышкой небольшую папку.
Сеньор Лисицино караулил его и, приоткрыв дверь, увидел, как он направляется к королю.
— Пой, пташка, пой! — проговорил он, потирая руки. — Сейчас ты еще и затанцуешь…
С этими словами бывший министр затворил дверь.
Но Пьеро, поднявшись по ведущей в королевские покои лестнице, задул свечу и завернулся в плащ, цветом совпадавший с окраской стен. Совершенно незаметный, он притаился у дверей комнаты, прилегавшей к кабинету короля.
— А теперь подождем! — сказал он себе и застыл, как статуя.
Часы пробили половину девятого, затем девять. За дверями послышался громкий шепот:
— Уже девять — он не придет!.. Снова наступила тишина.
И тут из своей комнаты, крадучись, вышел сеньор Лисицино.
— Девять часов, — сказал он. — Посмотрим, каковы наши успехи.
Он на цыпочках подкрался к заветной двери и, затаив дыхание, прислушался… Стояла мертвая тишина.
— Похоже, они его убили. Что ж, тем лучше.
Сеньор Альберта медленно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь, просунул голову, затем руку и, наконец, ногу. Он уже почти вошел, когда Пьеро выскочил из укрытия и, изо всех сил толкнув своего недруга на середину комнаты, мгновенно закрыл за ним дверь.
Что тут началось! Послышались удары, а вслед за ними вопли и проклятия.
Солдаты, заранее получившие вознаграждение за усердие, старались на совесть.
— Помогите! Убивают! — вопил сеньор Лисицино. — Ради Бога! Откройте дверь!
Но король, верный договоренности, заперся на все замки и, не жалея сил, укрепил входы в свой кабинет.
Сеньор Альберти был бы непременно убит, если бы на шум не примчалась королева. Она была в одной ночной рубашке, с подсвечником в руке. Завидев ее, солдаты в страхе разбежались, а сеньор Лисицино, избитый и посрамленный, скрылся в своей комнате.
Проходя по коридору, Пьеро звонким фальцетом громко пропел на мелодию знаменитого ноктюрна слова, знакомые экс-министру до боли: «Ради Бога! Откройте дверь!»
Глава VII. «С первым апреля!»
Наступило 1 апреля. Короля, простоявшего всю ночь у замочной скважины, страшно просквозило, и он дрожал, как осиновый лист; а чихал он так, что стекла едва не лопались. Желая согреться, Его Величество отбивал такт, стуча по ножке трона.
Вдруг в зеркале он заметил какого-то человека с жутким лицом, повторяющего все его движения и косо на него поглядывающего.
Король испуганно вскрикнул и схватился за рукоять шпаги.
Человек в зеркале сделал то же самое.
Увы! — дорогие дети, незадачливый монарх не узнавал самого себя!.. Да и вас, наверняка, ввели бы в заблуждение эти неожиданно поседевшие волосы, покрасневшие глаза и страшно распухший нос!
В этот момент постучали в дверь.
— Откройте, сир! Это я! — раздался голос сеньора Лисицино.
Пятясь от зеркала, король потянул дверную ручку и впустил экс-министра.
— Берегитесь, сеньор Лисицино, — шепнул он, концом шпаги указывая на грозного человека в зеркале, повторяющего все его движения. — Вот еще один заговорщик!
Злая усмешка искривила тонкие губы Лисицино, решившего, что король помешался.
— Сир, успокойтесь, — произнес он, — мы одни.
— Как одни?.. В таком случае чье же злое лицо смотрит на меня? И в чьей руке шпага?
— При всем уважении к Вашему Величеству должен сообщить, что это лицо принадлежит вам.
— Вы хотите сказать, что этот седой, красноглазый, сизоносый и так оглушительно чихающий тип — я?!
— Повторяю, сир, это вы. И то, что вы чихнули, тому подтверждение.
И в самом деле, в голове короля то и дело громыхали громы.
— Боже мой! — воскликнул несчастный монарх, когда утихла очередная гроза. — Значит, это я… Что за физиономия! А глаза! А нос!
Выронив шпагу, он закрыл лицо руками.
— Сеньор Альберти, — строго произнес он, немного погодя, — отныне, что бы ни произошло, категорически запрещаю вам говорить о заговорах.
В кабинете наступила тишина. Лисицино оказался в затруднительном положении: он готовился к штурму, но не знал, с какого фланга нападать теперь.
— Сир, — проговорил он наконец, старательно придавая голосу уверенность и беззаботность и небрежным жестом стряхивая пыль со своего бархатного камзола, — сир, вы любите камбалу-калкана?
— Люблю ли я калкана? — переспросил король и зажмурился от удовольствия. — Ах, сеньор Альберти, и вы еще спрашиваете…
— Я был уверен, что она вам очень нравится, — продолжал Лисицино, — поскольку вскоре вам собираются подать его к ужину. Несомненно, это доставит вам немалое удовольствие.
В предвкушении удовольствия король даже потерял дар речи и в ответ только кивнул головой.
— Что ж, тем хуже!
— Почему же тем хуже, сеньор Лисицино? — удивился король.
— После данного Вашим Величеством приказа я должен молчать…
— Нет, говорите! Я вам приказываю!
— Хорошо.
— Что «хорошо»?
— Этот калкан отравлен!
Вопль ужаса исторгся из груди монарха, и Его Величество едва устоял на ногах. Наклонившись к самому уху сеньора Лисицино, он шепнул:
— Я об этом догадывался.
— Ага! — удивленно воскликнул экс-министр. — А знаете ли, кто напитал ядом этого калкана?
— Да. Знаю, — отвечал король. — Но не говорите так громко. У этой твари ужасно тонкий слух.
— О! Тут бояться не приходится! Я только что видел, как эта, как вы изволили выразиться, тварь прошла по двору, направляясь в покои королевы.
— Вы ви… дели, как она шла по двору?! — спросил король и весь побелел от страха. — Вы уверены?
— Вполне.
— Вы видели красную рыбку?
— Какую еще рыбку, сир? Я видел Вашего главного министра Пьеро!
— Пьеро?
— Ну да!.. Вы разве подозревали не его?
— Да, да! — промямлил король, боясь, что Лисицино усомнится в его проницательности. — Но… после того, что произошло перед моим кабинетом вчера, я полагал…
— Что он мертв? О нет! Королева распорядилась иначе!
— Королева? По какому праву королева вмешивается в государственные дела?
— Ха-ха-ха! — засмеялся сеньор Альберти. — Наконец-то и вы! Неужели до сих пор Ваше Величество не знали того, что давно не секрет для самого последнего бродяги в вашем королевстве? Не знали, что королева влюблена в Пьеро и собирается выйти за него замуж?
— Выйти замуж за Пьеро?.. А как же я?
— А вы, сир… Вы должны будете сегодня поужинать отравленным калканом.
— Клянусь бородой! — воскликнул король, чей здравый смысл восставал против клеветы Лисицино. — То, что вы говорите, ужасно! Я не могу этому поверить. У вас имеются доказательства?
— Доказательства! Ха! Вы просите доказательств?
— Разумеется.
— Хорошо. Слушайте и отвечайте… Кто неделю назад перевернул Вашу лодку?
— Да, да! Пьеро! Тут ничего не скажешь! Именно он!
— Очень хорошо. Но он хотя бы оказал вам помощь, когда вы оказались в воде?
— Вы спрашиваете, оказал ли он мне помощь? — проговорил король, силясь припомнить события недельной давности. — Нет, не думаю… Подождите-ка… совсем наоборот… Он набросил на меня сеть, и если бы не случайно появившийся у озера Золотое Сердце, я бы наверняка утонул.
— Итак, вы признаете, что Пьеро хотел вас утопить?
— Я этого не говорил, но…
— Но он накинул сеть на вашу голову и бросился спасать королеву.
При таком сопоставлении фактов в глазах у короля потемнело.
— А! Теперь и вам стало ясно! — воскликнул коварный Лисицино. — Так спешите в покои королевы, куда Пьеро явится с минуты на минуту! Послушайте у дверей хоть немного, и вы узнаете то, что давно известно всем!
Недолго думая, король ринулся вон из кабинета.
В это самое время королева возилась в своей любимой вольере и не заметила, ни как король проник в ее комнату через потайную дверь, ни как сумел спрятать свое грузное тело за толстой бархатной портьерой.
Налив воды в развешанные на золотых цепочках хрустальные поилки, положив в клетки разнообразные угощения для своих питомцев, она стала любоваться порхавшими, прыгавшими и клевавшими пташками, своим оживлением и шумом напоминавшими пчелиный рой. И вдруг ей послышался какой-то резкий крик. Королева вздрогнула:
— Это он! — радостно воскликнула она и выбежала на балкон, чтобы позвать пропавшую, но теперь ежедневно, в одно и то же время, прилетавшую почирикать под окнами бывшей хозяйки птицу.
— Ну иди же ко мне! — сказала Ее Величество воробью, разминая бисквит и рассыпая крошки по балкону. — Иди ко мне, мой маленький Пьеро!
От этих ласковых слов король даже застонал.
Королева испуганно вздрогнула и, обернувшись, увидела главного министра Пьеро, входившего к ней с глубоким поклоном.
— Имею честь доложить Вашему Величеству, что один рыбак только что принес во дворец великолепного калкана, весом в двести фунтов, пойманного в королевском озере.
— Хорошо, сеньор Пьеро, — отвечала королева. — Прикажите приготовить его и подать королю сегодня вечером. Вам известно, как он любит эту рыбу.
Пьеро откланялся. Ее Величество поспешила на балкон, но воробья уже не было.
Король возвратился в свой кабинет в неописуемом состоянии.
— Сеньор Альберти, — с трудом выговорил он. — Я узнал все. Клянусь короной! Они умрут оба! Отравить такой прекрасный экземпляр калкана! Это преступление!.. Пригласите ко мне всех столичных химиков из тех, кого зовут князьями науки!.. Да… И пусть принесут сюда эту рыбу!
Когда двадцать химиков собрались в кабинете короля, он потребовал:
— Господа, соблаговолите произвести анализ лежащего перед вами калкана, дабы определить, какими ядами он отравлен.
— Этот калкан отравлен? — в один голос спросили князья науки.
— Да, господа, этот калкан отравлен.
— Прекрасно, — сказали они и тут же приступили к работе.
Пока ученые мужи священнодействовали, Лисицино ходил из угла в угол, не находя себе места и дрожа от страха, что ложь его будет раскрыта. Но каковы же были его радость и удивление, когда по окончании анализа химики единогласно заявили, что внутренности изученной ими рыбы содержат в себе двадцать различных ядов.
Каждый из двадцати ученых обнаружил по одному виду отравы!
Отчитавшись, они простились и гуськом вышли из кабинета короля.
Двумя часами позже сеньор Лисицино торжественно вручил Пьеро королевский указ, предписывающий ему незамедлительно отправляться ко двору принца Азора для заключения мирного договора. Фактически это означало смертный приговор.
В тот же день, несмотря на слезы Цветка Миндаля, королева была арестована и под усиленным эскортом отправлена в старую башню, находившуюся на краю города.
Все эти печальные события были плодом злоумышлении сеньора Лисицино. Ему не раз доводилось слышать, как по утрам, стоя на балконе, королева звала своего воробья, и злодей этим воспользовался для того, чтобы подогреть ревность короля, вызванную бесчестным истолкованием происшествия на озере.
Отравленный калкан тоже был вымыслом сеньора Альберти. Но эта выдумка получила известность во всей стране и с той поры воспроизводится ежегодно, в один и тот же день, 1 апреля, в виде розыгрыша, когда вырезанную из бумаги рыбу незаметно прикрепляют сзади тому, над кем хотят подшутить.
Считайте, что я вас предупредил, дорогие богемские короли! Остерегайтесь в этот день всевозможных сеньоров Лисицино.
