Страница 4 из 8
Холодное сердце (сказка)
Пожав Петеру руку, Стеклянный гном дал ему ещё несколько советов на прощание. Разговаривая, гном всё сильнее и сильнее попыхивал трубочкой, обволакиваясь облаком дыма.
Сине-белый дым пахнул нежным голландским табаком. Когда облака дыма рассеялись, рядом с Петером никого не было…
Вернувшись из леса, Петер Мунк быстро сторговался с наследниками Винкфрица. Он оставил на заводе старых рабочих и велел плавить стекло день и ночь.
Вначале ему там всё очень понравилось. Не спеша отправлялся он на завод несколько раз в день, обходил с достоинством все цеха — руки в карманах, — во всё совал свой нос, обо всём расспрашивал, в ответ на это рабочие частенько посмеивались. Больше всего Петер любил смотреть, как выдувают стекло. Иногда он и сам принимался за дело и выдувал из стекла самые замысловатые фигуры. Но скоро ему всё это надоело, и он стал приходить на завод один раз в день, потом один раз в два дня, наконец, раз в неделю. Рабочие теперь делали что хотели, и всё пошло через пень колоду. А Петер зачастил в трактир. Отправился он туда в первое же воскресенье после свидания с гномом. Король Танцев уже вовсю скакал там по половицам, а Толстый Езехиль сидел за столом для игры в кости. Петер быстро сунул руку в карман: он хотел проверить, сдержал ли гном своё слово. И действительно, карман Петера был набит серебром и золотом! А ноги дёргались и зудели — им хотелось пуститься в пляс.
Когда окончился первый танец и начался второй, Петер встал со своей девушкой в первом ряду танцующих, рядом с Королём Танцев. И когда тот подпрыгивал на три вершка, Петер взлетал на четыре, а когда тот выделывал ногами какое-нибудь удивительное и грациозное па, Петер выкидывал ногами такие фокусы, что зрители просто из себя выходили от восторга. Когда же в трактире разнёсся слух, что Петер купил завод, и все увидели, как он швыряет музыкантам деньги, удивлению не было конца.
Одни решили, что он нашёл в лесу клад, другие — что он получил наследство; так или иначе, но все прониклись к нему уважением. И всё из-за денег! И хотя он проиграл в тот вечер целых двадцать гульденов, в кармане у него всё так же звенели и побрякивали монеты. Словно их там вовсе не убавилось!
Когда Петер увидел, как его теперь все уважают, он просто одурел от радости.
Король Танцев был теперь посрамлён новым танцором — Королём Танцев называли Петера. Он затмил самых богатых игроков: никто не отваживался столько проигрывать. Но чем больше Петер терял, тем больше и выигрывал. Его желание исполнялось в точности. Он хотел иметь в кармане столько денег, сколько есть у Толстого Езехиля, а именно Езехилю он всё и проигрывал.
Вскоре Петер оставил позади всех игроков и гуляк Шварцвальда. Его уже называли не Король Танцев, а Петер-Игрок. Он играл даже в будни.
Завод свой он совсем забросил, и дела там шли всё хуже и хуже. Он велел делать как можно больше стекла, а теперь не знал, куда его сбыть.
Один раз шёл он домой из трактира. Ему было тоскливо и страшно. Он думал о неприятностях на заводе, о своём богатстве, которое шло на убыль. Вдруг он услышал сзади чьи-то шаги и увидел Стеклянного гнома. С горячностью накинулся Петер на старичка и стал обвинять того во всех своих несчастьях.
— Что мне делать с лошадью и коляской? — кричал он. — Что мне делать со всем этим стеклом? Когда я был угольщиком, мне и то было веселее! У меня не было никаких забот! А теперь я не знаю, что со мной будет! Моё имущество могут продать за долги!
— Вот как! — усмехнулся гном. — Значит, во всех несчастьях я виноват? Это твоя благодарность за мою помощь? Я предупреждал тебя: будь осторожнее! Ума-разума тебе не хватает, ума-разума!
— Какого там ума-разума! — зло крикнул Петер. — Я не глупее других и сейчас докажу тебе это! — Петер грубо схватил старичка за шиворот. — Вот! Теперь ты в моей власти! Сейчас же исполни моё третье желание! Не медля, не сходя с места, дай мне двести тысяч золотых талеров, и дом, и… ой, ай! Больно! Больно!
Петер вскрикнул и затряс обожжённой рукой: человечек вдруг превратился в горячее стекло, которое зашипело в руке Петера. И гном исчез…
Рука у Петера вспухла и покраснела. Несколько дней она болела, напоминая Петеру о его глупости. Но Петер заглушил свою совесть.
«Ну и пусть продадут завод! — сказал он себе. — Всё равно у меня останется Толстый Езехиль! Пока у него водятся деньги, они будут и у меня!»
Да, Петер! Ну, а если у Езехиля кончатся деньги? Вскоре оно так и случилось. И случай был удивительным. Вышло всё очень странно.
Как-то в воскресенье подъехал Петер к трактиру.
Завсегдатаи высунули из окон головы, и один сказал:
— Вон приехал Петер-Игрок!
А другой сказал:
— Да, Король Танцев, богатый заводчик!
А третий покачал головой:
— Разное поговаривают о его долгах! Один человек в городе говорил мне, что имущество Петера опишут!
Петер между тем слез с коляски и крикнул:
— Эй! Хозяин! Добрый вечер! Толстый Езехиль здесь?
Из трактира раздался густой бас:
— Заходи, Петер! Мы уже сидим за столом, и место тебе оставлено!
Петер вошёл в комнату, сейчас же сунул руку в карман и подумал, что Езехиль при деньгах, потому что карман Петера был полон. И он сел рядом с другими за стол, и стал играть, и то и дело выигрывал и проигрывал, и так они играли, пока не стемнело.
Петер предложил Езехилю сыграть ещё. Тот сначала не захотел, а потом сказал:
— Ну ладно! Сейчас я посчитаю деньги, и тогда бросим кости! Ставим по пяти гульденов, на меньшее я не согласен.
Он вынул свой кошель и насчитал в нём сто гульденов, и Петер понял, что столько же гульденов лежат у него в кармане — даже считать не надо было.
