Страница 12 из 14
Глава десятая. Хрипун
Шофёр Басилов, дремавший в двусторонней машине под газетой «Вечерний Карманов», был мигом разбужен.
— Глухово! — крикнул старшина ему в ухо.
— Спокойнее, — поморщился капитан. — Глухово — тихое слово.
— Там был третий в кустах, — скороговоркой докладывал Куролесов. — Я — за ним. Он — меня в погреб. Я — прошу слова! Он — пистолет! Выстрел! Смерть!
— Налево… направо… — командовал старшина, — проедем Спасское… вот и Глухово.
Машину повернули к деревне бортом «Спецоблуживание», а капитан и старшина стали переодеваться. Под задним сиденьем нашлись драные телогрейки, ржавый топор, пила. Переодевшись, помазав немного лбы свои машинным маслом, Болдырев и Тараканов превратились в людей совершенно неизвестной профессии. С такими лбами и инструментами они могли сойти за монтёров и за слесарей, за специалистов по устроительству колодцев, за разжалованных трактористов, за строителей придорожных коровников.
— Будем просто пильщиками, — сказал капитан Болдырев.
— Кому дрова пилить-колоть? — вскричал старшина, вылезая из машины.
С таким призывом вошли они и в деревню Глухово. Призыв долго оставался без ответа.
— Эй, да что вы, радетели, — заметила бабуся, сидящая под рябиной, — у нас все дрова давно поколены.
— У меня самого пила «Дружба», — добавил кнутовидный какой-то человек, который вёз на тележке мешок с хлебом. — Очень вы нам нужны!
На это и делали свой тонкий расчёт старшина с капитаном. Они вовсе не собирались пилить дрова, пила и топор были маскировочным материалом.
— Извините, гражданин колхозник, — сказал старшина кнутовидному мужчине, — а нам один человек из вашей деревни, по прозвищу Хрипун, сказал, что наша работа нужна. Где он живёт, Хрипун-то этот?
Так разумненько и осторожно старшина выведывал адрес Хрипуна. Кнутовидный остановил тележку, внимательно оглядел пильщика.
— Ах, вон ты чего, милок! Хрипуна ищешь? Так Хрипун-то — это я!
Капитан замер от ярости. Ему казалось, что старшина слишком уж прямо, слишком в лоб вёл свои расспросы, и вот — на тебе! Попал в десятку. Капитан отвернулся в сторону, дескать, теперь уж, товарищ старшина, выпутывайтесь сами.
Старшина между тем ни секунды не растерялся. Он заулыбался, закрутил усы, закричал радостно:
— Хрипун! Хрипунище! Золотой ты мой человечище! Здорово! Как же тебя раньше не признал? Да это всё твоя кепка проклятая! Под кепкой тебя и не признал! Хрипуша, золото моё! А я ведь приехал тебе дрова пилить, помнишь, ты прошлый год наказывал?
Тут старшина бросил пилу на землю и стал обнимать Хрипуна.
— Чего тебе надо? Чего надо? — отбивался Хрипун. — Первый раз вижу! Отойди, не целуй меня! Мне противно!
— Ах, вон ты как! — орал на всю деревню Тараканов. — Сам звал в гости, а теперь от ворот поворот?!
— Где? Где? Где? — отбивался Хрипун. — Где я тебя звал?
— В пивной. Хрипун-голуба, в пивной в Картошине!
На все эти крики и разговоры из соседних палисадников стали объявляться колхозники и чужие люди. Разинув рты, они издали слушали и шушукались.
— Я не хожу в пивные! Не хожу! — орал Хрипун.
— Не ври, не ври! Ещё креветок брали! Эх ты, а ещё Хрипун! Сам звал в гости дрова пилить.
— А я-то дурак с другом приехал с ка… с капи… с Капитоном! Вот, Капитоша, как Хрипун друзей встречает! Что же ты, Хрипун? Угостил бы хоть помидорчиками маринованными!
Капитан Болдырев понял, что пора поддерживать старшину, который обижался на Хрипуна всё сильнее. Он подошёл поближе к Хрипуну, обнял его и строго поцеловал в губы.
— Здорово, Хрипун, — сказал он, обтираясь рукавом телогрейки.
— И этот целуется! — отпихивал его Хрипун. — Что вам нужно? Дрова пилить? Ладно, идите за мной.
Он прокатил тележку по улице, свернул в проулок, отворотил ворота, завёл капитана со старшиною куда-то за сарай, за которым валялись два длинных и корявых берёзовых бревна.
— Дрова хотели пилить? — сказал он. — Вот вам дрова! Пилите, гады!
Глава одиннадцатая. «Разрешаем открыть люк»
Не взяли Васю в деревню, не взяли.
— Да поймите же! — укорял капитана Куролесов. — Пахан меня увидит — с ума сойдёт от ужаса. Он ведь меня убил, а я как новенький.
— Убьёт во второй раз. И не дрогнет. Так что жди в машине. Надо будет — позовём.
Вася маялся на заднем сиденье. Басилов снова накрылся газетой и заснул. От его храпения газета приподнималась, и Вася тогда видел заголовок какой-то статьи: «Разрешаем открыть люк». Что это был за люк, прочитать не удавалось.
Из машины виднелась деревня, и особенно крайний дом, над которым торчала такая длинная антенна, как будто хозяин принимал волны из Рио-де-Жанейро. Странно, что антенну до сих пор не сломал ветер.
Длина антенны нагоняла на Васю далёкие мысли. Он снова вспоминал выстрел и погреб, особенно Шурочку. Часть облака, которую он увёз с собой, маячила над машиной, но Вася облака не видел, он его только чувствовал.
«Какая хорошая девушка, — вспоминал Вася, — самостоятельная, огурцы солёные любит».
Вася долго ещё думал о Шурочке, и все его мысли как-то крутились около фразы: «Самостоятельная, огурцы любит».
Вася вспоминал бурьян и поцелуи, снова чувствовал в своих объятьях приятный холодок эмалированного бака. Он мечтал, а шофёр Басилов храпел, показывая время от времени крупные чёрные слова на газете: «Разрешаем открыть люк».
«Неизвестно, какой люк, — думал Вася, — но хорошо, что разрешают открыть. Но вообще-то жизнь — штука сложная, и куда тут открыть люк: в сторону милиции или тракторизма? Неясно».
Вася долго ещё думал про Люк личной жизни, потом хотел немного подумать, как Шурочка любит огурцы, но не стал, потому что при чём же здесь огурцы? Важно, чтоб была хорошая душа, а уж если хорошая душа — она огурцы солёные обязательно любит.
В машину залетела пчела. Басилов спал, а Вася ловил пчелу. Поймал, выпустил в форточку, и вдруг его неудержимо потянуло на улицу. Он даже не мог понять, что такое его тянет и куда. А это тянуло облако, которому надоело одиноко болтаться над брезентовой крышей автомобиля.
Вася приоткрыл дверцу, выбрался на улицу, и облако подпорхнуло к нему, окутало голову. И облаку и Васе полегчало.
Куролесов прошёлся, промялся, глянул на деревню и вздрогнул. Он увидел, что антенна у крайнего дома закачалась и вдруг рухнула на землю, переломившись пополам. Только после этого донёсся из деревни выстрел.
Облако заволновалось, потянуло Васю в сторону. Он прыгнул в придорожную канаву, заросшую бурьяном, и затаился.
