Страница 23 из 25
Молнии сыпались из кровавых ноздрей драконов, и пар валил клубами из их ушей. А от кожаных крыльев чудовищ поднялся такой вихрь, что деревья в лесах застонали.
— Какая гроза! — говорили жители Иолка и прятались по домам.
— Мать Геката, — сказала Медея богине. — Дай мне силу и уменье сделать Эсона бодрым и молодым.
Не ответив ни слова, Геката три раза коснулась Медеи волшебным жезлом и умчалась назад.
Медея вернулась домой, позвала царевен, спрятала их за куст, разложила костёр и, повесив чан над огнём, стала варить колдовское зелье. Как только вода закипела, жёлто-зелёная пена, шипя, потекла через край на горячие угли. Царевны визжали от страха: им казалось, что это не пена, а змеи шипят на углях. Там, где пена коснулась травы, вся земля запестрела цветами, круглыми и сверкающими, как маленькие яркие щитки.
Медея всё время мешала зелье сухою веткой смоковницы, приговаривая таинственные слова.
Вдруг царевны увидели, что мёртвая ветка покрылась свежими почками, через миг на ней появились зелёные листья, и она зацвела в руках у Медеи. Ещё через миг на месте цветов созрели прекрасные смоквы. Поражённые чудом, царевны вылезли из-за куста, а колдунья сказала:
— Зелье поспело — пора начинать.
Она вошла в дом и, как маленького ребёнка, принесла на руках мирно спящего Эсона — таким он стал лёгким от старости. Серповидным ножом она надрезала горло Эсону, выпустила на землю всю его старую тёмную кровь и влила ему в жилы волшебное зелье. Сразу же рана на горле исчезла, белые кудри царя потемнели и сделались чёрными, а на сморщенных, жёлтых щеках старика появился румянец и морщины разгладились. Старец Эсон казался теперь младшим братом Язона.
Царевны без памяти бросились во дворец, но сейчас же вернулись обратно. Они умоляли Медею дать им немного волшебного зелья.
— Мы очень любим нашего отца, — говорили царевны, — а Пелий немного моложе Эсона и скоро умрёт. Дай нам волшебного зелья, чтобы он стал молодым.
— Подождите, пока он заснёт, — посоветовала Медея. — Ведь во сне вам будет гораздо легче надрезать ему горло.
Царевны ушли, а Медея вылила зелье на землю и сварила в котле ядовитые травы. Потом она позвала царевен.
— Берите, — сказала она.
Царевны с трудом подняли тяжёлый чан, переполненный ядом. Едва дождавшись, чтобы Пелий заснул, они схватили зазубренный кухонный нож и, из великой любви к отцу, перерезали ему горло. Но сколько ни лили они на рану яд из котла, Пелий не становился моложе. Напротив, он весь почернел от яда. Долго ждали царевны, пока проснётся отец, но видя, что он лежит неподвижно, принялись его тормошить и только тогда догадались, что своими руками убили отца.
Так погиб вероломный Пелий за то, что он обманул Язона и не вернул ему царство отцов.
В ночь колдовства Медеи Язона не было дома. Только утром услышал он об убийстве, о котором кричал весь город. Вернувшись домой, он стал укорять Медею:
— Плохо ты сделала. Или ты думаешь, что судьба не накажет тебя и меня за это новое злодеянье?
— Успокойся, — возразила Медея, — ни ты, ни я и пальцем не тронули Пелия. А если его безумные дочери убили отца, — на них и падёт проклятье Эриний. Мы же получим царство и хорошо заживём.
Но Язон покачал головой и сказал:
— Злодеяние никогда не приносит счастья. Боюсь, что нам будет не лучше, а хуже.
— Тебе ли говорить такие слова? — в сердцах отвечала Meдея. — Разве не ты погубил Абсирта?
— За это я и страдаю, — угрюмо сказал Язон и в первый раз в жизни поссорился с Медеей.
Но всё таки он пошёл во дворец, чтобы потребовать себе своё царство. У дворца его встретил старший сын Пелия, царевич Адраст, юный, но смелый воин.
— Знаю, зачем ты пришёл, — сказал царевич Язону. — Но погоди говорить о царстве, пока мы не похороним отца. Нехорошо делить наследство, пока в доме лежит покойник.
— Это правда, — ответил Язон и вернулся домой. Но не успел он дойти до дому, как люди сказали ему, что там случилось большое несчастье: змея укусила Эсона, и он упал мёртвым.
— Видишь, — сказал Медее Язон, горюя над телом отца, — кара судьбы уже началась.
Оба царевича — Адраст и Язон — стали готовиться к похоронам. Но и готовясь к похоронам, Адраст не терял даром времени. Он тайком разослал по городу Иолку хорошо обученных вестников. Вестники всюду шныряли в толпе, заходили в дома и, оглядываясь, нашёптывали народу, что Медея — колдунья, что она не только убила царя, колдовством обезумив его дочерей, но погубила и своего брата Абсирта.
— Если вы изберёте Язона царём, — говорили народу посланцы Адраста, — ждите смерти. Царевна Медея нашлёт на вас мор и безумие. Дети начнут убивать отцов, а сёстры — возлюбленных братьев.
Так нашёптывали они народу, и, когда пришло время избрать царя, граждане Иолка не захотели иметь Медею царицей и объявили царём Адраста, а не Язона.
Как Язон женился на коринфской царевне
Видя, что жители Иолка не любят и никогда не полюбят Медею, Язон решился покинуть родную страну.
«Может быть, счастье своё я найду на чужбине», — подумал герой. Продав своё стадо, он купил колесницу, четвёрку горячих коней, забил досками двери и окна Эсонова домика и поехал в Коринф, где царствовал царь Креонт, давнишний товарищ и друг Язона. Вместе с Язоном и все аргонавты тронулись в путь, кто куда. Видя, что сила и смелость великой дружины теперь уже не пригодятся Язону, каждый из аргонавтов спешил возвратиться домой. На перекрёстке дорог у старого дуба, где колдовала Медея, в последний раз обнялись товарищи и разошлись одни на запад, другие на восток, третьи на север, четвёртые на юг.
Быстро бежали Язоновы кони по пыльной дороге, и цокот их крепких копыт повторяло окрестное эхо. К вечеру он с семейством приехал в Коринф, где царь Креонт, давно поджидавший к себе знаменитого морехода, с великой почестью принял гостей. Он поселил их в новом каменном доме, очень похожем на настоящий дворец.
Тихо и мирно текла жизнь Язона в Коринфе. Но могучий герой не привык к такой скучной жизни. Горько и тяжело было ему на чужбине. Не веселили его ни пиры, ни охоты, ни почести во дворце. День и ночь он раздумывал всё об одном — об утраченном царстве. Ведь сыновья его подрастали, а он был всё так же беден, как и в далёкие прежние годы. Язону казалось, что всю свою жизнь он прожил напрасно. В самом деле, зачем он искал Золотое Руно, плавал в Колхиду, боролся с бурями и ветрами, умирал от жажды в пустыне и спасся от кровожадных Сирен? За все эти подвиги и скитания судьба не послала ему никакой награды, и нечего было герою оставить детям в наследство. Погружённый в свои печальные думы, Язон не радовался даже и дружбе с Креонтом. И на царских пирах он с горечью говорил про себя, что живёт у Креонта из милости, как нахлебник.
Однажды, когда Язон возвращался домой из дворца, молчаливый и мрачный, его остановила старуха, с головой укрытая покрывалом.
— Могучий Язон, — сказала старуха, — меня послала к тебе дочь Креонта, прекрасная Главкса. Давно уже наша царевна хотела увидеть тебя, прославленного героя. Вчера же, когда ты с царём возлежал на пиру, она незаметно рассмотрела тебя. С этой минуты стрела Эрота попала ей в сердце, и она полюбила тебя больше жизни. Последуй за мной. Я сведу тебя к нашей царевне. Она хочет с тобой говорить.
— Зачем я пойду к ней? — ответил Язон. — Мне не о чем говорить с царевной. У меня есть жена Медея и юные сыновья.
