Страница 4 из 4
Приключения Тонино-невидимки (повесть)
Но Тонино не отвечал: он думал.
«Если Паола видит меня, значит, я перестал быть невидимкой. Значит, я снова такой, как все. А может, меня видит только она? Почему? Разве может быть так, чтоб меня видела только Паола, а другие не видели? Нужно это проверить!»
Он в два прыжка очутился рядом со своими старыми приятелями, но ребята, повернувшись к нему спиной, продолжали разговаривать друг с другом. Огорченный Тонино вернулся к девочке, которая уселась на краю клумбы.
— Значит, ты мальчик-невидимка? — сказала Паола.
— Увы! — вздохнул Тонино в ответ.
— Отчего ты так говоришь? Ведь это, должно быть, очень интересно. Будь я невидимкой, я бы стала делать все, что взрослые запрещают, и никто не смог бы меня отругать.
— Я больше ничего не хочу делать. Целое утро я был невидимкой, — ответил Тонино. — Я теперь только хочу стать таким, как все. Хочу вернуться домой, но у меня ничего не получается. То есть я вернулся, но никто меня не увидел.
— Если они тебя увидят, то отругают за опоздание; уж найдут, за что тебя отругать, взрослые сто причин выдумают…
— Не может этого быть, да мне это теперь и неважно. Я только поскорей хочу обнять свою маму.
Паола замолчала, но потом новая мысль забралась ей в голову, прямо под косы.
— Если ты невидимка, как же мне удается тебя видеть?
— Сам не знаю. А ты что думаешь?
— Может, потому, что я всегда одна. Никто со мной не водится, никто со мной не играет, у меня нет друзей. Ребята меня вроде и не замечают, значит, я почти невидимка.
Тонино задумался над этим странным объяснением. Все же у Паолы был дом и была мама.
— Кто знает, — продолжала Паола и, задумавшись, сама дергала себя за косы, — кто знает, сколько невидимок живет на свете? Но как же узнать про них, раз они невидимки?
Тонино стало не по себе. От такого разговора может голова разболеться: какая-то девочка с косами вдруг берется рассуждать о таких сложных делах!
«Вот и на самом деле разболелась голова, — подумал Тонино, — но, может, это оттого, что я не поел».
Глава восьмая, в которой речь пойдет о безумном торговце
Как бы угадав его мысли, Паола спросила:
— А ты обедал?
— Нет.
— Ну и ну! Так ты скоро и впрямь станешь невидимкой: не будешь есть — ноги протянешь. Разве ты об этом не знаешь?
— Ну и ладно. Где же я могу теперь поесть?
— Пойдем ко мне. Никто тебя не увидит. А я притворюсь, будто проголодалась, и возьму себе на кухне булочку.
Ты покуда подождешь в прихожей — я там всегда играю в куклы, — а потом спокойненько поешь.
Словом, все выглядело заманчиво.
Они, перескакивая через ступеньки, поднялись по лестнице. По дороге им повстречалась синьора, которая сказала: «Здравствуй, Паола!» — а Тонино не мог удержаться от смеха: ведь синьора шла прямо на него.
Паола, к большому удивлению своей мамы, отправилась на кухню и взяла там булочку.
Тонино услышал, как ее мама со смехом сказала:
— Что это ты сегодня так проголодалась?
Покуда Паола делала вид, будто играет в куклы, Тонино с жадностью съел булочку вместе с куском швейцарского сыра (ну что за странная штука этот швейцарский сыр: почти весь в дырах, словно и он хочет стать невидимкой!) Эта булочка показалась ему вкусней всех, которые он когда-либо ел: не прошло и двух секунд, как она исчезла. В ту самую минуту, когда он доедал последний кусочек, в прихожую вошла мама Паолы. Тонино прижался к стенке. Но эта предосторожность была напрасной: мама Паолы не могла его увидеть.
— Что ты здесь делаешь одна? — спросила она у Паолы.
Тонино в ожидании ответа вздрогнул.
— А я здесь не одна, — ответила Паола, подмигнув мальчику, который пристально глядел на нее, подняв палец ко рту в знак того, что она должна молчать.
— Ты не одна?
— Нет, я здесь со своими куклами. Разве ты не видишь? Вот Элизабета, а вот Мария-Тереза, а вот черный-черный бедняжка Бонго-Бонго.
Когда Тонино покончил с едой, Паола уселась за столик и стала готовить уроки.
— Хоть ты и будешь скучать, уроки мне все равно нужно приготовить.
— Ты занимайся. Что вам задали?
— Да вот глупая задачка: «Торговец купил 2 347 метров сукна по 45 лир за метр, а перепродал по цене 177 879 лир за метр. Сколько он заработал?»
— Но ведь это же очень легко, — сказал Тонино с таким увлечением, словно ему уже сто лет не приходилось заниматься арифметикой. Задачка ему даже показалась интересной, а прежняя нелюбовь к математике была так от него далека, словно это не он, а кто-то другой раньше не любил решать задачи.
— Задачка легкая, но глупая, — заявила Паола. — Ну, скажи, разве ты когда-нибудь видел торговца, который сразу закупает почти два с половиной километра ткани одного и того же сорта? Ведь ему никогда не удастся ее продать. Не могут же люди шить себе одежду только из ткани одного цвета! Ну, а потом что это за цена — 45 лир за метр? Где ты найдешь теперь такой дешевый материал? Скажи мне, если знаешь, я тотчас же туда сбегаю. В какой стране живет синьор, который придумал такую задачу? Я помогаю маме вести счета и знаю, что сколько стоит. Вообще, я тебе скажу, ты нигде не найдешь таких глупостей, как в задачах, которые мы решаем в школе.
Тонино взглянул на нее с восхищением. Для него арифметика всегда была только арифметикой и ничем больше, а решение задач — скучным делом, которое приходится выполнять поневоле, чтобы не получить плохую отметку, — только и всего. Паола доказала ему, что и задачка может быть интересной, не менее интересной, чем споры папы с мамой в конце месяца, когда они подсчитывают, что истрачено, и решают, что можно купить в следующем месяце.
Тонино сидел и поглядывал на Паолу, решавшую эту задачу, которая показалась ей легкой, глупой и бесполезной. Ему по-настоящему захотелось решать большие и важные задачи, похожие на те, что решают его родители в конце каждого месяца, а может быть, и каждый день.
Глава девятая. Эпилог
Подходит к концу история Тонино. Вот мне и пришлось в начале этой главы поставить слово «эпилог», что, собственно, значит конец и завершение.
Тонино и в самом деле уже несколько часов, как перестал быть настоящим невидимкой: Паола видит его, разговаривает с ним, дает ему есть, просит его помочь ей решить задачу.
Нам при этих обстоятельствах пришлось бы изменить название рассказа, назвать его, скажем, «Тонино — невидимка для всех, кроме Паолы». Но такое название будет слишком длинным.
Что испытывает мальчик, который вначале превратился, в невидимку, когда он опять становится видимым? Может быть, это похоже на удар электрического тока? Может, дрожь пробежит у него по спине? А может быть, ему лишь становится слегка не по себе?
Никто не сможет ответить на эти вопросы: ведь еще никому не приходилось испытывать ничего подобного. Только Тонино мог бы рассказать нам об этом, если бы запомнил. Но он помнит лишь о радости, которая охватила его, когда, взглянув в зеркало, он увидел в нем отражение мальчика, глядевшего прямо на него.
Просто мальчик, не красивый и не уродливый, не высокий и не маленький, ну, просто мальчик, такой, какого можно повстречать где угодно; Тонино даже показалось, что он знает его очень хорошо.
— Смотри! — закричал он, схватив Паолу за руку.
— И так вижу, нечего меня толкать.
— Ведь это я.
— Вижу. А кого ты ожидал увидеть в зеркале? Деда рождественского или ведьму на метле?
— Ты ничего не понимаешь. Ведь это значит, что я перестал быть невидимкой! Даже зеркало может меня увидеть!
— Жалко! — улыбнулась Паола. — А мне так хотелось иметь своего мальчика-невидимку.
Я бы укладывала его спать вместе со своими куклами и кормила бы его тайком завтраками.
Тонино поближе подошел к зеркалу и дотронулся рукой до лица. Мальчик в зеркале проделал то же самое.
Только Тонино № 1 скорчил рожу — и Тонино № 2 повторил ее в точности. Тонино засмеялся — и тотчас же засмеялись оба Тонино: тот, что стоял посреди комнаты, и тот, что отражался в зеркале. Они улыбались, как два друга, вновь встретившиеся после долгого путешествия.
— Мама! — позвала Паола.
— Что случилось, дорогая? Ах, здравствуй! — сказала мама Паолы, обнаружив Тонино, который продолжал гримасничать перед зеркалом.
— Ну вот, значит, теперь и мама тебя видит.
— Может быть, ты, Паола, объяснишь мне, что здесь происходит?
— Неважно, мама, это слишком долгая история. Представь себе, Тонино боялся, что его больше никто не видит. Мама не стала ни о чем расспрашивать, она быстро оглянулась и осталась довольна увиденным: на столике Паолы открыта тетрадь по арифметике, целая страница исписана цифрами, а куклы в полном порядке лежат на своем месте. Порой и этого достаточно, чтобы мама была довольна. Ведь мамы понимают, что у детей свои маленькие тайны и не надо стараться проникнуть в них любой ценой: это нескромно.
Очутившись перед дверями своей квартиры, Тонино еще раз ощупал себя руками, ему просто хотелось убедиться, все ли на месте: нос, глаза, уши и вихор на лбу. Да, все на месте. И он нажал кнопку звонка. Мама схватила его в свои объятия. Нужно ли рассказывать, что было дальше! Никто его не ругал, все были так взволнованы его пропажей, что встретили бы его поцелуями, даже если б он появился в пальто, разорванном на семь частей, и с дюжиной шишек на лбу. Значит, все кончилось хорошо.
Тонино подбежал к окну и взглянул наверх.
Паола в знак привета помахала ему рукой, славно желала сказать: «Вот видишь, а ты боялся!».
А потом Тонино целых полчаса не находил себе места: бродил по дому, касался руками мебели, ощупывал свой ранец и обнимал маму. Все казалось ему прекрасным, все было великолепно. Все в доме казалось ему новым, принесенным сюда впервые, чтоб встретить его получше. Так было и с его кроватью, и с ванной, и с телефоном.
— Алло! Белый Негр?
— Кто говорит?
— Это я, Тонино.
— Куда же ты запропастился? Тут у нас целая куча интересных происшествий. Нужно было тебе заболеть как раз в такой день!
— И я тебе о многом должен рассказать. А пока скажи мне, что было задано.
— Раз ты болел, можешь не делать уроки. Тебя никто упрекнуть не посмеет.
— Просто мне скучно. Лучше позанимаюсь, и время пройдет.
— Ну что ж, развлекайся. Задано сочинение на тему…
Но лучше мы оставим Тонино с его сочинением. Ведь его невеселые приключения начались как раз из-за невыученного урока. Помните, как это было?
Теперь Тонино понял, что в жизни бывают не одни веселые и занимательные дела.
Случаются и трудности, бывают и глупые задачи и скучные сочинения. Не всегда, но порой встречаются. А что же это такое — трудности? Ведь трудности — это препятствия, через которые нужно перескочить. Перескочишь — и сразу окажешься среди милых друзей, перескочишь — и сразу очутишься на парте и будешь внимательно слушать спокойную речь учителя. Перескочишь — и будешь дома, среди своих. «Как хорошо всегда быть вместе с другими! — подумал Тонино. — Всегда и везде — дома, в школе, во дворе».
Всегда быть вместе со всеми и делать все вместе. Нет на свете ничего хуже одиночества.
Он испытал его, когда был невидимкой, и знает, что это такое.
Два слова читателям «Приключений Тонино-невидимки»
Дорогие читатели!
Правдива ли эта история? По-моему, да, хоть и может показаться неправдоподобной. В ней рассказано о мальчике, который стал невидимкой. Я знаю: такое не может случиться.
Это и мне известно.
Но многие ребята — готов поспорить, что и кто-нибудь из вас! — по крайней мере раз в жизни хотели стать невидимкой. «Что ж, — подумал я, — допустим, что такое желание осуществится. Что же дальше?»
Вот я и рассказал о том, что, как мне кажется, могло бы из этого выйти. А могло выйти и хорошее и немало неприятного. В конце этой истории моему герою пришлось сказать:
«Хватит, надоело мне быть невидимкой, хочу вернуться к друзьям».
В ту самую минуту, когда желание вернуться к друзьям стало очень сильным, оно, к великой радости моего героя, должно было осуществиться.
Я вижу, эта история заставила вас призадуматься? Что ж, поразмыслите над ней, и вы увидите, что она правдива от начала до конца.
— КОНЕЦ —
