Страница 2 из 21
Дети Сварога (мифы восточных славян)
Глава 2. Как случилась первая битва добра со злом
Между тем в Навьем царстве не дремали хитрые аспиды [подземные змеи, порождения Нави]. Зародился там Чернобог — Чёрный Змей, хозяин подземного мрака, душегуб и повелитель теней. Бог уничтожения и зла. Ему Кривда [богиня обмана], хозяйка обмана и лжи, стала думы свои нашёптывать. И на чёрные дела его подталкивать.
С удовольствием слушал Кривду Чёрный Змей — полюбились ему её слова. Решил он, что тесно ему в подземном царстве. Захотел он подчинить себе всю Вселенную, чтобы самому повсюду хозяйничать, Явь и Правь себе забрать.
Тут надо сказать вам, дорогие мальчики и девочки, что когда Чернобог зародился в своём подземном царстве, то с виду он походил на злобного старика с седыми усами. Но когда решил вылезти на белый свет и пойти завоёвывать Синюю Сваргу, то превратился в настоящего Змея, огромного-преогромного, сильного и страшного.
Вот вылез этот Чёрный Змей на белый свет, посмотрел на мир и так и этак, и мир ему совсем не понравился: слишком много света и жизни. «Ну, ничего! Я тут всё устрою по-своему, — решил Чёрный Змей. — А пока поползу к Рипейским белым горам, посмотрю, что там Сварог поделывает!»
А Сварог уже заподозрил неладное: дева Правда ему подсказала, не умеющая лукавить. Выковал себе Сварог огромный молот и стукнул тем молотом по бел-горюч камню Алатырю, чтоб родились ему в мире помощники — светлые силы и небесное воинство. И вот, дорогие девочки и мальчики, разлетелись от удара искры во все стороны, и из тех искр стали рождаться боги — могучие да великие.
Светлый Дажьбог [бог белого света, податель всех благ], податель всех благ, родился от искры, упавшей на небо. Стал он первым борцом с навьими силами, ярким солнечным богом, охранителем белого света, богом света божьего.
А по веленью Рода всесильного родился Дажьбогу помощник — вышел из солнца круглого бог Хорс, жёлтый бог диска солнечного, яркое Дневное Око, круглолицый и круглоглазый. Хороший бог.
От другой искры, упавшей на землю, загорелся огонь божественный, и в его очищающем пламени родился бог огня Семаргл-Сварожич на коне златогривом серебряной масти. Дымный столб от пожара стал его знаменем — выжигать он готов дотла силу чёрную. Где проедет семисильный бог, там выжженный след останется. А из третьей искры, раздутой Родом прямо в воздухе, родился Стрый-Стрибог — Семарглу в помощь. Будет он повелевать всеми ветрами да ураганами. Сможет раздуть из искры любое пламя. Если объединятся Стрый [бог ветров и ураганов] с Семарглом, кто сумеет остановить силу этакую?
А ещё, дорогие мальчики и девочки, родились из тех искр небесные воины [светлое воинство Прави], смелые ратники, защитники жизни.
Вот только и Чернобог — Чёрный Змей был не лыком шит. Когда кони ночные, чёрные сменили дневную конницу, когда Хорс унёс солнце за море, Чёрный Змей подполз к камню Алатырю и ударил по нему железным хвостом. Ох и больно стало змеище! Хвост отбил он себе, окаянный. И завыл, зашипел от обиды. Но и зла понаделал немало: от тех искорок, что посыпались с камня, родилась вся нечисть земная и подземная, и вся чёрная рать змеиная, огнедышащая и многоголовая.
А ещё птица чёрный гоголь пришла от камня к Чёрному Змею. Стала она нести яйца, только оказались яйца те сплошь железные. Потому что полны они были тёмной силушкой — силой Нави.
А что же Дажьбог могучий? Неужели же ничего не заметил? Нет, дорогие мальчики и девочки, не волнуйтесь и будьте спокойны! Когда Хорс за тучку прячется или вовсе уходит с неба на ночь, Дажьбог по-прежнему охраняет мир от тёмных сил, постоянно несёт земле свет и тепло. Потому-то и заметил он нечисть народившуюся. Кликнул братца Семаргла огненного, наказал, чтоб летел тот к Сварогу в Синюю Сваргу и донёс весть о том, что великая битва близится. С силами навьими, силами тёмными.
Обернулся Семаргл крылатым псом и рыжим пламенем взметнулся под облака. Прилетел в Сварогову кузницу, рассказал обо всём, что узнал Дажьбог.
— Я учуял давно Змея Чёрного, — отвечал сыну со вздохом Сварог. — Хочет он покорить царство Яви и царство Прави, чтобы было кругом лишь его Навье царство мрачное, чтоб изменился устроенный Родом мир. Будем биться мы, что есть силы, за белый свет. Я скую для небесного воинства кольчуги, мечи да латы. И поможет нам Род, наш родитель.
Стал стучать Сварог молотом в кузнице — по всему свету разносились его удары.
А тем временем белый гоголь [утка Прави, несущая золотые яйца] — уточка с белым клювом в Белогорье Рипейском по веленью изначального Рода стала нести чудесные яйца: не простые, а золотые. С любовью ко свету белому. И наполнены были те золотые яйца силой светлой — силой Прави.
Как раскололось первое золотое яйцо, поднялась из него в небеса вещая и мудрая, сладкоголосая птица Гамаюн с лицом человеческим — ей известны все тайны мира, прошлое и будущее ей открыто.
Из другого золотого яйца вышла птица могущественная Стратим [огромная птица-ветер, воплощение Стрибога]. И была она светлой душой-птицей хозяина ветров Стрибога. Ей все ветра подчинялись, а потому могла эта птица моря колыхать и подымать великие волны, от которых корабли тонули и уходили в пучину. И была она такая огромная, что могла весь белый свет уместить у себя под правым крылом.
Вслед за ней поднялись в небо две птицы-сестры: из золотого яйца родилась рассветная птица Алконост [птица радости, воплощение Дажьбога и Хорса], священная птица солнечного Хорса и Дажьбога светлого, а из железного яйца выпорхнула удивительная птица Сирин. Обе птицы были с ликами девическими, обе петь умели чудесными голосами, вот только пела Алконост о жизни, а сестра её пела о смерти. Несли песни Алконост-птицы радость и свет, а коли снесённые яйца отложит Алконост в глубину вод, то море на шесть дней успокоится. Сирин же, птица с острыми когтями и равнодушным ликом, в глубоком раздумье пела о печали. Голос у неё нежный и завораживающий, а крылья и перья — как у филина. Кто заслушается её дивным девичьим пением, станет слёзы лить, позабудет всё на свете и уснёт вечным сном.
Родилась из железного яйца и птица Могол [могучая птица Нави с железными когтями] — сильная и огромная, готовая любого забрать в царство смерти. Из железного яйца родился и Грифон [воин Нави, охранник сокровищ], мрачный воин с львиным туловищем, умелый страж, сокровищ охранник. Следом выбрался Василиск [чудище Нави, от взгляда которого каменеет всё вокруг], расколов железное яйцо железным клювом, — ужасная гадость! От его взгляда каменело всё живое вокруг.
Потом сычи и совы заухали, вылезая из своих железных яиц, зашипели лебеди чёрные — птицы обиды, Навью рождённые. Загремели громы на небе — это Чёрный Ворон — вещун родился на свет, а за ним целая стая воронья. Поднялись, полетели по миру. Где задели Сыру Землю крылом — там легли овраги глубокие, родились широкие пропасти, а где обронили перышко — там скалы рождались острые, горы непроходимые.
Но только и сил Прави прибавилось: взлетел под небеса сильный Орёл со своими орлятами, поднялись белые лебеди [птицы Прави, воплощения Живы и Лели], вслед за ними Финист — ясный сокол, что в огне не горит и в воде не тонет, и сияющий сокол Рарог — огненный вихрь, огнепёрая жар-птица волшебная. Быть тому Рарогу-соколу священной птицей огнебога Семаргла. А где обронят те соколы перья — лягут в горах груды золота.
И вот выехали в чисто поле две рождённые Родом сестры — Правда и Кривда, чтоб померяться своей силой. И начался бой между Светом и Тьмой, между Жизнью и Смертью. Между Правью и Навью. Загремели тогда громы на небе, собрались над полем сизые тучи. Стали биться с чёрными силами светлые боги, а на помощь им пришла рать небесная — птицы светлые, птицы сильные. Бились на небе орлы с воронами, с филинами бились соколы, белые лебеди бились с чёрными. И летели перья во все стороны.
Вот подъехал Семаргл, огненный бог, сын Сварогов, к лютому Чёрному Змею, а у того Змея стала тысяча голов, двенадцать хоботов и без счёту хвостов. Просто чудище несусветное, так и пышет злостью на всю Вселенную. Скачет Чёрный Змей на чёрном коне, а тот конь огромный, как скала, а позади коня стая хортов бежит. Дикие хорты — собаки-вихри и волки-смерчи — лают да скалятся красными пастями, ищут себе добычу.
— Твоё дело — под землёй лежать, а пыхтеть на белый свет тебе нечего! — так сказал подземному чудищу бог Семаргл, показал врагу свои зубы — уголья раскалённые и дохнул огнём, очищающим жаром-пламенем. Змей попятился от обидчика, заскулили, затявкали хорты, а кругом палёным запахло. Тут Семаргл поднял секиру Сварогову и давай разить Чёрному Змею головы. А потом взлетел в небо огнепёрым Рарогом-соколом и дождём огненным падать стал на обидчика.
Светлый Дажьбог бился с братом рядышком, а Стрый-ветрогон раздувал божье пламя испепеляющее, чтобы пожгло оно в чистом поле всю рать Чёрного Змея поганого. Жаркий Хорс за тучи не прятался, освещал весь мир ясней ясного. Но слишком уж много детушек у Чёрного Змея, слишком уж много силушек. И никак богам с ним не справиться. Вот если бы великаны-асилки помогли теперь светлым ратичам, может, и загнали бы тогда боги всю нечисть обратно в тёмное подземное царство. Но великаны-асилки сказали Сварогу небесному, мол, не наше это дело великанское — биться за Правду с подлой Кривдою, наше дело — раскладывать камушки да деревья с корнями выковыривать.
Засмеялся тогда Чёрный Змей, закивал головами, при нём оставшимися, и принялся напускать на мир мглу холодную, чёрную. Даже Хорса не стало видно за этими клубами туманными. И тогда упал Хорс вместе с солнцем за море, и настала ночь на земле. У Семаргла тоже не осталось сил, тяжко вздохнул он и, оборотившись крылатым псом, взлетел к отцу в царство Прави, чтобы отдышаться в печи кузнечной. У Дажьбога светлого, сильного потускнела в бою кольчуга, из последних сил натиск чёрной тьмы удалой Дажьбог один сдерживал. Даже ветер Стрибог закашлялся, подавившись змеиным маревом.
Вот уж Явь всю дымом заволокло, вот уж добрался Змей до царства Прави. Все три каменных свода до дырки пролизал красным языком — вот уж лижет двери в Сварогову кузницу. Тридцать уже пролизал — ещё три осталось. И тогда Сварог — великий творец! — в своей кузне на Семаргловом огне, который раздул Стрибог, тяжкий плуг в одночасье выковал. Растворил три последние двери да и кинул плуг прямо на Чёрного Змея. А Сварожичам говорит:
— Подходите к Чёрному Змею поганому, помогите его в этот плуг запрячь!
Понял Семаргл Сварога задумку мудрую, подошёл и ухватил Змея за язык клещами огненными, чтобы не смог тот сбросить с себя этот тяжкий плуг. Дажьбог булавой ударил со всей силы, чтобы смирно сидел Чёрный Змей. Стрибог стал раздувать тьму вокруг, чтобы уходила власть от владыки подземного. Так мало-помалу запрягли они в плуг чудище несусветное, и тогда обессилел Змей и спросил Сварога небесного:
— Что ты хочешь, хозяин неба, за мою свободу, за жизнь моих подземных детушек?
— А много ли у тебя в Нави осталось детушек? — отозвался мудрый Сварог.
— Многим не много, да и малым не мало. Ведь навий [духи смерти, призраки] народ плодится быстрее быстрого. И растёт скорее скорого. Есть Вий Змеевич — сынок, воевода могучий, только он солнечного света совсем не выносит. Есть и Змеевич Горын огнедышащий, и Кощей сын имеется, у которого нету смерти, главный наследник моего зла, — большие надежды я на них возлагаю. Есть и внучка Яга, совсем маленькая пока. Да и все они ещё несмышлёныши — дева Кривда за ними присматривала, а змеи-аспиды их выкармливали да мёртвой водою выпаивали.
— Тогда, чтоб не сгинули твои детушки, да и мои чтобы живы-здоровы остались, давай, Чёрный Змей, решим наш спор на вечные времена. Целиком ни тебе, ни мне Вселенной не достанется. Давай пропашем Межу великую между нашими царствами. Межу по Сырой Земле в царстве Яви. Будет справа моё светлое царство, а слева твоё царство чёрное. Сёстры-близняшки Правда и Кривда станут нам свидетелями.
Подумал Змей, покрутил своими головами, пошевелил многими хвостами, посопел двенадцатью хоботами. И со злостью зашипел по-змеиному:
— Будь по-твоему, небесной Прави царь. Буду с тобой мир делить-распахивать!
И в тот же миг громыхнули громы на небе, засверкали повсюду молнии, и небесные животворные реки пролились на Землю-кормилицу плодородным проливным дождём.
