Страница 5 из 6
Идёт, идёт, обернётся:
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шёл, шёл Андрей, дорога далека — прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
— Эх, — говорит, — до чего же я уморился! А сват Наум ему:
— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Андрея буйный вихрь и понёс — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
— Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит — где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный… Сват Наум говорит Андрею:
— Отдыхай, ешь, пей да и на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости. Есть у них три диковинки. 
Ты меня променяй на эти диковинки; не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный,
— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якоря, три купца-корабельщика сели на лёгкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
— Пожалуйте, дорогие гости.
Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают. Андрей повёл гостей в терем:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть! Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нём —
вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
— Давай, — говорят, — добрый человек, меняться: уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку.
Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» — дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху — топор сам начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль; тяп да ляп — ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками.
Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают. Повернул топор обухом вниз — сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел — войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничего, всё пропало.
Андрей-стрелок говорит:
— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться — отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
— Не много ли будет?
— Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны».
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
— Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
— Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить. Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают.
— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился. «Эх, — думает, — где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
— Я здесь. Чего надобно? Андрей обрадовался:
— Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понёс в его царство, на родную сторону. А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, всё нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» — да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрел о к прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.
