Добряк Рул (сказка)
— Вот у нас и родился сыночек, сказала королева. — И теперь мы устроим большой праздник в честь его крестин.
— Прекрасно, моя милая, — сказал король. — Но только в том случае, если ты не станешь приглашать свою тётку Уну.
— Почему это? — удивилась королева. — Да она будет вне себя от ярости, если мы не пошлём ей приглашения. И не забывай, что тётя Уна всё-таки колдунья!
— Вот это меня и тревожит, — вздохнул король. — Представь, что она подойдёт к колыбельке и что-нибудь пожелает нашему сыну. А вдруг она пожелает ему чего-нибудь злого?
— Да ладно тебе, — сказала королева. — Тётка Уна нас любит. Она может пожелать малышу только хорошего.
Крестины устроили в королевском саду. Из всех фонтанов била розовая вода, а на кустах жасмина горели шесть тысяч синих фонариков. Герцогини и короли из соседних королевств с золотыми коронами на головах столпились вокруг колыбели и наперебой гладили младенца по головке. Последней появилась тётушка Уна.
Это была огромная женщина, высокая и толстая, одетая во всё лиловое, а на голове у неё была настоящая башня из рыжих волос. Она заглянула в колыбель и сказала:
— Ну просто конфетка, а не ребёнок! Хотите, я исполню для него любое ваше желание? Чего бы вам хотелось?
В саду повисла мёртвая тишина. Все гости затаили дыхание и с большим любопытством стали ждать, чего же пожелают родители.
Король почесал в затылке и сказал:
— Я бы хотел, чтобы принц вырос очень сильным и очень храбрым, — а потом быстро добавил, — и очень богатым…
Королева оглядела всех высоких гостей и произнесла:
— Подожди, тётушка Уна, я не совсем согласна с этим. Нам гораздо больше хотелось бы, чтобы у нашего сына было доброе сердце. Разве не так, мой дорогой?
— Хм-м, — буркнул король.
Но тут он и сам оглядел гостей, увидел, с каким восхищением они закивали головами, и согласился:
— В самом деле, разумеется, конечно же.
— И поэтому… — продолжила королева взволнованным голосом, — поэтому, моя милая тётушка Уна, сделай моего сыночка добрым человеком. Таким добрым, чтобы о других он думал больше, чем о самом себе. Таким благородным, чтобы он всегда расстраивался, если рядом расстраивается кто-то другой, будь то человек или даже животное!
В толпе гостей пробежал восхищённый шёпот. Какое прекрасное пожелание!
Тетушка Уна отломила от куста жасминовую ветку и махнула ею над головой маленького принца.
— Тебя будут звать принц Рул, — провозгласила она. — И быть тебе таким, как пожелала твоя матушка. Добряком.
А потом тётушка Уна отплясывала польку с королём, из всех фонтанов било шампанское, кроме двух, в которых была кока-кола. Ах, какой чудесный получился праздник! Потом ещё всех гостей позвали в парк, где за решётками бегали сотни самых настоящих носорогов. На этом праздник и закончился.
Уже очень скоро стало заметно, что волшебные силы тётушки Уны и правда подействовали. Потому что принц Рул рос необыкновенно добрым ребёнком. Все свои игрушки он раздавал, так что ему самому ничего не оставалось. Ему всё время дарили новых лошадок-качалок, роликовые коньки и железные дороги, но он даже не начинал с ними играть, а сразу говорил:
— Давайте отдадим это маленькому Питу, сыну угольщика.
— Но разве тебе не хочется поиграть самому, мой мальчик? — спрашивал король.
— Нет, — отвечал принц. — Мне самому ничего не нужно.
— Это как-то ненормально, — посетовал король своей супруге.
— Да что ты, это же прекрасно! — ответила она. — Мой миленький добрячок Рул!
Вот только всех расстраивало, что Рул очень много плакал. Иногда он часами напролёт всхлипывал и лил слёзы, а когда придворные дамы спрашивали его:
— Что случилось, ваша светлость?
Принц отвечал:
— Я плачу оттого, что у жены портного разболелся живот.
Или:
— Я плачу оттого, что есть такие бедные дети, которые никогда не пробовали омаров.
Или:
— Как ужасно, что на свете бывают старые люди.
Было решено держать всех бедных, больных и старых людей как можно дальше от принца. Их отвозили в самый дальний уголок королевства, где им приходилось ютиться в страшной тесноте. Но принца они больше не расстраивали, и во дворце стало намного спокойнее. Но увы… у него всё равно постоянно находились причины поплакать. Он плакал, когда камердинер подцепил где-то глистов, а когда вызвали доктора, чтобы вылечить камердинера, принц разрыдался, потому что доктор собирался убить бедных глистов.
В конце концов при дворе ввели строгий запрет на жалобы и грустные лица. Всех обязали выглядеть счастливыми и всё время приплясывать. А с этим иногда возникали проблемы. Однажды в одном из дворцовых коридоров принц повстречался с королевским поваром.
— Что такое? — спросил принц. — У тебя такой грустный вид, повар.
— У меня ничего не случилось, — быстро сказал повар и сделал три танцевальных движения. — Я ужасно счастлив, ха-ха-ха!
— Это неправда, — сказал принц. — Что-то тут не так. Немедленно говори, что у тебя стряслось.
— Эх, — вздохнул повар. — Я немного расстроен, потому что моя дочь такая некрасивая.
— Некрасивая? — переспросил принц. — Как это — некрасивая?
— Нос у неё курносый, — рассказал повар. — Волосы рыжие как морковка, а ножищи — так прямо вот такие.
И повар показал, какие огромные ножищи были у его дочери.
— Так что замуж её никто не возьмёт, ну кто захочет жениться на такой страшной девице? И зовут её Изебель.
— Немедленно веди её сюда, — велел принц. — Я на ней женюсь.
Повар не решился возражать и сбегал за дочерью. Страшная она была — это уж точно, с этим её курносым носом, рыжими волосами и огромными ножищами, но принц на следующий же день повёл Изебель под венец. Для старых короля с королевой это был настоящий удар: они так и не смогли оправиться от горя, зачахли и умерли в один день.
И добряк Рул стал королём. Теперь он сидел на троне, а рядом с ним — королева Изебель. Сказать по правде, страшила она была та ещё, но зато обладала добротой и умом, и очень скоро поняла, что её муж был королём с большими странностями.
Для начала он отправился в поездку по королевству на своей карете, а когда вернулся, его горностаевая мантия оказалось насквозь мокрой от слёз.
— Что случилось? Почему ты так плачешь? — спросила королева.
— Ой, — прорыдал новый король. — У нас тут кругом такая беда. Я был в самом дальнем уголке королевства, где живут вместе все старые, больные и бедные люди.
— И что ты сделал? — спросила королева.
— Ничего, — ответил король Рул. — Я так ужасно расплакался, что ничего не мог сделать.
— Слезами ничего не поправишь, — сказала Изебель. — Может, было бы лучше, если бы ты им помог?
— Но я и так переделал кучу полезных дел, — возразил король. — По дороге я проезжал мимо тюрьмы, где сидели взаперти все воры. Бедные ребята! Я немедленно их выпустил.
— Что? — испугалась Изебель. — То есть, все воры теперь бегают на свободе?
— Ну конечно, ах, бедолаги, — вздохнул король Рул. — А знаешь, что я ещё сделал? Я выпустил носорогов. Бедные зверушки мучились за решётками.
— Носорогов? Но они же опасные! — закричала королева. — Да что ты за король такой?! Тряпка, а не король!
Рул посмотрел на неё грустными глазами и сказал:
— Королём мне, кстати, осталось быть недолго. Потому что у нас на границе стоит король соседнего королевства с огромной армией. Он хочет нас завоевать.
— И что ты собираешься делать? — спросила королева Изебель.
— Ничего, — пожал плечами король Рул. — Абсолютно ничего.
В этот момент к ним примчался первый министр, который так страшно нервничал, что его всего трясло.
— Ваше величество! — закричал он. — Мы обречены! Ваши подданные массово лезут на деревья, потому что кругом носятся дикие носороги. А воры именно сейчас грабят Королевский Банк. Ваш народ глубоко несчастен!
— Это правда? — спросил король дрожащим голосом и снова расплакался.
И тут у королевы окончательно лопнуло терпение. Она схватила серебряный канделябр и стукнула им короля по голове.
— Вот тебе! — сказала она. — И что ты теперь станешь делать?
Рул поднял на неё грустный взгляд и вздохнул:
— Ничего, моя милая.
Королева так рассердилась, что даже не нашла что сказать. Она развернулась и отправилась прочь из дворца, прямиком к тётушке Уне, которая жила на вершине высокой горы. По дороге мимо Изебель с жутким топотом то и дело проносились носороги, кругом шныряли воровские шайки, но она была слишком зла, чтобы кого-то бояться. Запыхавшись, она взобралась наверх, к домику тётушки Уны, которая приветливо кивнула, увидев её.
— Я уже поджидала тебя, милое дитя, — сказала тётушка Уна. — Ты ведь наверняка пришла что-то у меня попросить. Хочешь, небось, чтобы я сделала тебя покрасивее?
— Это как раз не к спеху, — сказала королева Изебель. — Есть дело поважнее. Я хотела вас попросить, не могли бы вы сделать моего мужа немного хуже?
— А то он, поди, слишком добренький? — спросила тётушка Уна.
— Даже чересчур.
— Возвращайся домой, — сказала тётушка Уна. — Всё готово.
Королева побежала назад во дворец с такой скоростью, с какой её только могли нести её огромные ножищи. И когда она примчалась во дворец, то застала там своего супруга с длинной палкой в руках. Во всю глотку он вопил на первого министра.
— Это что ещё за безобразие? — угрожающе кричал он. — Дикие носороги в городе! Всякий сброд шатается по дорогам! Как это понимать? Немедленно запереть их всех! И это что ещё за новости — у нас враг стоит на границе? А ты палец о палец до сих пор не ударил? Дармоед ты эдакий!
— Рул, дорогой, — сказала королева, которая как раз вошла в зал. — Как ты изменился!
Король обернулся и увидел свою жену.
— Ты! — завопил он и прямо побелел от злости. — Ты побила меня канделябром! Да как ты посмела!
Он подскочил к королеве и отвесил ей подзатыльник.
Глаза королевы Изебель засияли. От счастья она вдруг сделалась красавицей.
— Ты меня ударил! — воскликнула она от восторга.
— Ты у меня ещё не так получишь! — рявкнул король.
Весь двор сбежался поглазеть на приступ королевской ярости, и все были невероятно счастливы. С этого момента короля перестали звать Добряком, теперь все звали его Деловой Рул. Добрым он так и остался, но теперь у него не было времени на то, чтобы лить слёзы по любому поводу. И испортился он ровно настолько, чтобы стать немного благоразумным. Одного выстрела из пушки оказалось достаточно, чтобы враг убрался восвояси. Больных вылечили, бедных сделали побогаче, вот только сделать стариков помоложе король был не в силах. Но и особой необходимости в этом не было, потому что они с удовольствием сидели на лавочке и парке и глазели на носорогов, которые резвились за крепкими решётками.
— Хочешь, я попрошу тётушку Уну, чтобы она сделала меня покрасивее? — спросила однажды королева.
— Это вовсе ни к чему, — ответил ей король. — Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Как чудесно, когда тебе говорят такие слова! Так что король с королевой жили ещё очень долго и счастливо.
— КОНЕЦ —
