Страница 3 из 21
Ведьмы и все прочие (сказка)
— Итак, вы пытались украсть бутылку молока в молочном магазине, сознаетесь?
— Сознаюсь, — прошептал Гейсберт.
— До моего сведения довели, будто вы умудрились спрятать вышеназванную бутылку в пустой спичечный коробок. Объясните, как это у вас получилось? — потребовал комиссар.
— Вот так, — ответил Гейсберт. Он вынул из кармана коробок, открыл его и сказал «кыш!» Из коробка выскочила корова. В помещении она смотрелась ужасно большой, она взбрыкнула задними ногами и, сопя от ярости, принялась рогами направо-налево раскидывать полицейских, комиссар грохнулся со стула, а его подчиненные в панике бросились бежать. Гейсберт — не будь дураком — воспользовался суматохой, выпрыгнул из окна и пустился наутек.
«Только бы они не погнались за мной», — задыхаясь, подумал он и, чтобы не бросаться в глаза, смешался с толпой людей, ждавших на остановке трамвай.
Он не заметил, как за его спиной появился молочник. Когда люди, давясь, полезли в подъехавший трамвай, молочник влез Гейсберту в карман и вытащил оттуда пустой спичечный коробок, а на его место подложил другой, как вы понимаете, самый обыкновенный. И был таков, а Гейсберт — ничегошеньки наш Гейсберт не заметил!
— Выйду на следующей остановке, — подумал он. — Там супермаркет, где я возьму пакетик молока.
Посреди супермаркета возвышалась целая башня, составленная из молочных пакетов, но когда Гейсберт достал спичечный коробок и сказал: «Скок-поскок в коробок!» — ничего не произошло. Пакет вовсе не собирался туда прыгать. Гейсберт разволновался и попытался проделать то же самое с суповым пакетом, потом с огурцом, потом с продавщицей, потом со стиральной машиной, и ничего-то у него не получилось. В отчаянье побрел он по улице, то и дело пытаясь заполучить что-нибудь в свой коробок, но туда не хотела залетать даже муха.
Между тем молочнику вот уж счастье привалило — так привалило! И он решил одним махом стать самым богатым из всех богачей. Поэтому прямиком направился к зданию Национального Банка. Там за железными решетками лежали огромные мешки, полные золотых слитков. Молочник это отлично знал, потому что там работал его родственник. Он встал перед решеткой, уперся взглядом в один из этих мешков, открыл коробок и сказал: «Скок-поскок в коробок!» И прямо сквозь прутья решетки мешок прыгнул к нему в коробок.
— Красота! — удовлетворенно прошептал молочник и напевая поспешил домой. На втором этаже над молочным магазином у него была маленькая тихая комнатка, там он и открыл коробок.
— Вылезай! — скомандовал он. Но, как вы догадываетесь, ничего не произошло. Если бы глупый молочник был повнимательней, он бы прислушался к тому, что говорил Гейсберт, возвращая бутылку на прилавок. Но молочник не обратил на это никакого внимания и поэтому теперь упрямо выкрикивал:
— Вылезай! Вылезай!
И когда у него все равно ничего, ну ничегошеньки не получилось, он жутко разозлился и заорал на коробок:
— А ну-ка вылезай, черт тебя подери! Или ты вылезешь, или пеняй на себя!
Но и это не помогло.
— Миленький, родненький, умоляю тебя, вылезай! — взмолился молочник, заливаясь слезами. Но мешок не желал вылезать из коробка.
Гейсберт, который понуро брел куда глаза глядят, проходил в этот момент как раз мимо молочного магазина и, услышав крики, остановился. Сверху доносилось:
— Вылезай, мешок! Вылезай, мерзавец ты этакий!
— Как нехорошо ругается этот молочник, — пробормотал Гейсберт. — Какой все-таки неприятный человек.
И он хотел идти дальше, но тут в голову ему пришла ужасная мысль, и он остановился как вкопанный.
«Может быть, это мой коробок…» — подумал он, и в этот миг раздался пронзительный вопль молочника:
— Вот тебе, проклятая коробка!
С треском распахнулось окно, спичечный коробок описал дугу и шлепнулся Гейсберту прямо под ноги.
— Большое спасибо! — сказал Гейсберт, схватил свой коробок и выбросил фальшивый в сточную канаву. Безмерно счастливый, он поспешил домой и сообщил поджидавшей его в коридоре Лизье:
— Молока я не принес, но приключений у меня было выше крыши!
— Сейчас их будет у тебя еще больше, — сказала Лизье, — там в комнате сидит мой отец.
— Твой отец? — удивился Гейсберт. — Ах да, твой отец, аптекарь. Что он хочет?
— Он хочет тебя убить, — объяснила Лизье. — Он в бешенстве, потому что ты меня украл. Он принес с собой огромную бутылку микстуры от кашля.
— Но я не кашляю, — сказал Гейсберт.
— Просто это самая большая бутылка в нашей аптеке, — пожала плечиком Лизье. — Ему показалось, что она больше всего подходит для того, чтобы стукнуть кого-нибудь по голове.
— Ах, бедный я, несчастный! — воскликнул Гейсберт. — Лучше я пойду еще погуляю.
Но не успел он и шагу ступить, как на пороге комнаты появился аптекарь с огромной зеленой бутылкой в руке. Он схватил Гейсберта за шиворот и прошипел, красный, как рак, от злости:
— Это мы еще посмотрим, куда ты пойдешь!
— Уважаемый, обожаемый господин аптекарь! — взмолился Гейсберт, пытаясь вырваться. Но аптекарь уже замахнулся бутылкой, намереваясь ударить ею Гейсберта по голове. У Гейсберта оставалось ровно столько времени, чтобы выхватить из кармана коробок, открыть его и крикнуть:
— Скок-поскок в коробок!
И сразу же аптекарь исчез в коробке. Но — о ужас! — там уже что-то было! Мешок с золотыми слитками! Две вещи одновременно… этого нельзя было делать. Коробок начал прыгать и крутиться у Гейсберта на ладони. Гейсберт выронил его, и коробок завертелся, как волчок, на полу. 
В нем раздался ужасный шум, будто два льва вцепились друг в друга, стенки затрещали, крышка прогнулась и — КРАК! — коробок рассыпался. На полу весь в синяках сидел аптекарь, а рядом с ним стоял огромный мешок.
— Что… что со мной случилось, — простонал аптекарь. — У меня такое чувство, будто я попал в бетономешалку. О-о-о! Моя голова!
Гейсберт развязал мешок и увидал золотые слитки.
— Весь мешок ваш, — сказал он аптекарю, — если вы отдадите за меня вашу дочь.
Аптекарь моментально забыл про синяки.
— А он тебе достался честным путем? — спросил он.
— Конечно, честным, — ответил Гейсберт. — Я его не украл.
— Отлично, — сказал аптекарь. — Если моя дочь захочет пойти за тебя, я не возражаю. Ты хочешь пойти за него, Лиз?
— С удовольствием, — кивнула Лиз. — Мне он нравится.
— Даже когда мой коробок сломался? — спросил Гейсберт.
— Подумаешь, — сказала она. — Ты же можешь пойти работать, лентяй ты этакий!
И они втроем отправились в город обедать. Аптекарь расплатился за обед, и на следующий день Гейсберт устроился на работу. Он выбрал самую замечательную профессию — трамвайного кондуктора. А Лизье по сей день подрабатывает, стуча на печатной машинке.
Великан и дракон
— Вот только этого еще и не хватало, — сказал король, когда великан украл его дочь. — Словно все сговорились сегодня. Ну, и где она сейчас? — спросил он придворного, принесшего ужасную новость.
— На горе Борстелберг у моря, — ответил придворный. — Там стоит замок великана. Принцесса сидит в башне, и ее сторожит дракон.
— Какой кошмар! — воскликнул король. — Мало великана, еще и дракон! Бедное дитя! Она была страшно непослушной и дерзкой последнее время, но еще и это! Что же нам делать? Позовите моего врача.
— Ты слышал? — спросил он у врача. — Мою дочь украл великан, и ее сторожит дракон! Скажи, что мне делать?
— Ах, — вздохнул врач, — это выходит за рамки моей компетенции. Я обыкновенный домашний доктор и поэтому…
— Вздор! — воскликнул король. — Ты же помог ей, когда она заболела корью. Вот и теперь придумай что-нибудь!
— В подобных случаях, — сказал врач, — в подобных случаях король всегда обещает вознаграждение принцу, который победит дракона. Это необычайно действенное средство. Тут же понабежит куча принцев, и среди них наверняка окажется тот, который справится с драконом.
— Отлично, так мы и поступим, — воодушевился король. — Принц, который привезет мою дочь домой в целости и сохранности, получит ее в жены.
— И полкоролевства в придачу, — подсказал врач.
— Это мы еще посмотрим, — ответил король. — Не стоит горячиться.
В тот же день был брошен клич, и уже вечером объявился первый принц.
— Ты не слишком нарядился для такого дела? — спросил король. — Неужто ты будешь убивать дракона в белых перчатках?
— В самый ответственный момент я их снимаю, — зардевшись, пояснил принц. Он так замечательно выглядел в бархатной голубой накидке, белой жилетке, брючках со штрипками, а на голове у него была перна… перма… перманентная завивка.
