Страница 2 из 2
Иван Голык и его брат (украинская сказка)
Все пошли, смотрят, а тут коня ведут двое змеев и то еле удерживают — так их обоих на голове и носит. Подвели к крыльцу. Князь обошел вокруг, поглядел и говорит:
— Что ж! Вы говорили, что коня приведете, а привели кобылицу? На такой кобылице ездить я не хочу, чтоб не осрамиться, так же, как вчера с луком, а позову своего слугу, пускай он поедет.
Змей говорит:
— Ладно! Пускай он поедет!
Позвал князь Ивана Голыка и приказывает ему:
— Садись на эту кобылицу да прогуляйся!
Иван Голык как сел, а змеи кобылицу и пустили. И как понесла она его, аж под самое облако; а оттуда спустилась и ударилась оземь так, что вся земля застонала. А Иван Голык как вынет тогда из-за голенища двадцатипудовый обломок лука, и давай ее дубасить. Она взвилась и понесла его в разные стороны; а он все ее промеж ушей бьет. Вот носила она его, носила, а потом видит, что ничего не поделает, и давай проситься:
— Не бей меня, Иван Голык, приказывай все, что хочешь, все для тебя сделаю.
— Мне, — говорит, — делать ничего не надобно, а только как подъеду к князю, то чтоб ты перед ним упала и ноги раскинула.
Она думала-думала.
— Ну, — говорит, — что ж с тобой поделаешь!..
И понесла его по-над деревом, возле князя спустилась, упала перед ним и ноги раскинула. Князь и говорит:
— Ишь, какой срам! А вы еще хотели, чтоб на этой кобыле ехал.
Стало Змею перед ним стыдно, но делать было нечего. Походили по саду и обедать пошли. А тут и младшая дочка их встретила, давай здороваться. Князь на нее смотрит, уж и так она хороша была, а теперь еще краше стала. Сели обедать, говорит Змей:
— Ну, князь, после обеда уж выведу я своих дочек во — двор: коль угадаешь, какая самая младшая, будем тогда и свадьбу справлять.
После обеда повел Змей своих дочерей одеваться, а князь пошел к Ивану Голыку за советом, что ему делать.
— А вот что, — говорит.
Враз свистнул, и прилетел комар. Рассказал он ему, в чем дело. А комар говорит:
— Ты нас из беды выручил, и я тебе службу сослужу. Когда выведет Змей их во двор, то пускай князь приглядывается — я буду летать как раз над ее головой. Пускай он обойдет их кругом один раз — я буду летать, и второй раз обойдет — я буду летать, а как будет обходить в третий раз, сяду я у нее на носу, вот она не вытерпит моего укуса и махнет правой рукой.
Сказав это, комар полетел в дом. А тут и Змей за князем присылает. Князь приходит, видит — стоят там двенадцать дочерей, и все они и лицом, и одеждой, и косами одна на другую похожи. Смотрел он на них, смотрел — никак не узнает: совсем не те панночки стали, что прежде… Вот обошел он в первый раз — не увидел комара; стал обходить второй раз, глядь — над головой летает… Он уж и глаз с комара не сводит. Как начал в третий раз обходить, комар сел у нее на носу и давай кусать. Она рукой — мах! А князь — к ней: «Вот это моя!», и повел ее к Змею. Нечего Змею делать.
— Коль узнал, говорит, — свою невесту, то нынче и свадьбу начнем гулять.
Началась свадьба. К вечеру их повенчали. Уж тут и гуляли, из пушек стреляли и чего только не делали! Вот уж скоро и спать вести. Тогда Иван Голык отвел князя в сторону и говорит:
— Ну, князь, смотри ж, чтобы завтра нам и домой ехать, тут ждать нам добра не приходится. Да смотри, прошу я тебя, не доверяй ты, — говорит, — жене до семи лет; хоть и будет она к тебе ластиться, а ты всей правды ей не говори; а ежели расскажешь, то и сам пропадешь и я вместе с тобой.
— Хорошо, — говорит, — не буду жене доверяться.
Вот на другой день оделись молодые и вышли к змеям. И давай тут князь отца просить, чтоб отпустил их домой ехать. Змей говорит:
— Да как можно так скоро ехать!
— Уж как вам угодно, а поеду я нынче домой.
Вот, пообедавши, взяли молодую, сели и поехали. Ну, приехали в свое царство. Тогда уж князь отблагодарил Ивана Голыка за все разом и поставил его своим первым советником. Что Иван Голык скажет, то во всем царстве и делается. А царь сидит себе, ни о чем не думает.
Вот живет молодой князь со своею женой год и другой. На третий год прижили они себе сына. Молодой князь радуется. Вот взял он раз сына на руки и говорит:
— Что может быть лучше на свете, чем это мое дитя?
А княгиня, видя, что князь так разнежился, и давай его целовать да расспрашивать, вспоминать, как он к ней сватался и выполнял все приказы ее отца. Князь и говорит:
— Выполнять бы мне и до сей поры твоего отца приказы на железном колу, если б не Иван Голык. Все это делал он, а не я.
Тут она и виду не показала, что разгневалась, но сразу же куда-то вышла.
А Иван Голык сидит себе дома, ни о чем не тужит, — и вдруг к нему княгиня летит.
Вынула вмиг из-под полы полотенце с золотыми кружевами и как махнет тем змеиным полотенцем, так надвое его и разрубила: ноги здесь остались, а туловище с, головой проломило крышу и упало за семь верст от дома. Вот, упав, и говорит он:
— Ах ты, окаянный сын! Никак я не думал, чтобы ты признался! А ведь я-то как просил, чтоб до семи лет ты жене не доверялся! Ну, теперь я пропал, но пропал и ты!
Поднял он голову, сидит в лесу. Вдруг видит — гонит безрукий человек зайца. Вот-вот нагонит! И гонит он прямо на Ивана Голыка. Подбегает заяц, а Иван Голык и поймал. Вот и задрались между собой. Тот говорит: «Мой заяц!», а тот говорит: «Нет, мой!» Дрались-дрались — ни тот, ни другой не одолеет. Тогда безрукий говорит:
— Довольно нам драться, а давай вывернем дуб, и кто кинет его дальше, тому и заяц достанется.
Говорит безногий:
— Ладно!
Вот безрукий подкатил безногого к дубу; тот вывернул дуб и дал безрукому. Безрукий лег, да как кинет ногами, так дуб за три версты и упал. А кинул безногий, то за семь верст упал. Вот безрукий и говорит:
— Бери зайца, будешь мне старшим братом.
Так побратались они, сделали возок, привязали веревку, и если надо куда ехать, то впрягается безрукий и везет безногого. Вот приехали они однажды в город, где живет царь, подъехали к церкви, и поставил безрукий безногого на возке рядом с нищими. Стоят и дожидаются. Вдруг говорят люди, что вон едет царевна. Подъезжает она к ним и велит своей фрейлине:
— Подай этим, калекам милостыню.
Та хотела подать, а безногий и говорит:
— Если б вы, сударыня, своими-то руками милостыню подали.
Вот взяла она у фрейлины деньги и подает безногому. А он ее спрашивает:
— Скажите мне, — говорит, — отчего вы, не в обиду будь «казано, на вид такая желтая?..
Она говорит:
— Мне так бог дал! — и вздохнула.
— Нет, говорит, — я знаю, отчего вы такая желтая. А я, — говорит, — мог бы сделать так, чтоб вы были такой, как бог вам дал.
Вдруг во время беседы царь подъезжает. Сразу же и ухватился за это слово. И безногого да безрукого с возком — прямо во дворец.
— Делай, коль знаешь!
А тот говорит:
— Что ж, царь! Пусть царевна по правде признается, отчего она на вид такая скверная сделалась.
Тогда отец к дочери. Она и призналась.
— Так, мол, и так, — говорит, — летает ко мне Змей и сосет у меня кровь.
А побратимы и спрашивают:
— А когда ж он летает?
— Как раз перед рассветом, когда все сторожа уснут, вот он ко мне через трубу и влетает. А если кто войдет и он вылететь не успеет, то под подушками прячется.
— Постой же, — говорит безногий, — мы в сенях спрячемся, а ты, царевна, когда он прилетит, нам кашляни.
Вот спрятались они в сенях. И только сторож перестал бить — в колотушку, как вдруг что-то словно искрами под крышей осияло. Царевна тогда: «Кахи!» Они — к ней, а Змеище и спрятался под подушками.
Вот спрыгнула царевна с постели, а безрукий лег на пол и кинул ногами безногого на подушки. Поймал безногий руками того Змея, и давай они его вдвоем душить. А Змей просится:
— Пусти меня! Никогда больше не буду летать и десятому закажу.
А безногий говорит:
— Нет, этого мало; ты отнеси нас туда, где целящая вода, чтоб были у меня ноги, а у брата руки.
Змей говорит:
— Хватайтесь за меня, я понесу, только не мучьте.
Вот и схватились за него безрукий ногами, а безногий руками. И полетел Змей с ними: прилетает к кринице и говорит:
— Вот целящая вода!
Безрукий хотел сразу же туда вскочить, а безногий ему кричит:
— Нет, брат, погоди! Придержи Змея ногами, а я воткну в криницу сухую палочку; вот и увидим, целящая ли то вода.
Он воткнул, и тут кусок, что погрузил в воду, так и сгорел. Уж как взялись они тут за Змея! Давай его душить. Били его, били! Он давай проситься, что не бейте, мол, тут недалече и целящая вода! Повел он их к другой кринице. Сунули в нее сухую палочку, и стала она вдруг распускаться и расцвела. Тогда безрукий прыгнул и выскочил оттуда с руками, а безногий — за ним и вышел с ногами. Тогда отпустили они Змея и велели ему больше к царевне не летать; а сами поблагодарили друг друга за то, что дружно жили, и распрощались.
Иван Голык пошел опять к своему брату, к князю, узнать, что сделала с ним княгиня. Подходит он к тому царству, видит — пасет у дороги свинопас свиней; пасет свиней, а сам сидит на кургане. Он и решил: «Пойду-ка я к этому свинопасу и расспрошу его, что у них тут делается?»
Подходит к свинопасу, всматривается в него — и узнает своего брата. Тот тоже смотрит и узнает Ивана Голыка. Долго глядели они друг другу в глаза: и тот и другой молчат, слова вымолвить не могут. Вот пришел в себя Иван Голык и говорит:
— Что ж ты, князь, свиней пасешь!.. Да так тебе и надо! А не я ли тебе говорил, чтоб не доверял ты жене до семи лет?
Кинулся князь ему в ноги и говорит:
— Иван Голык! Прости меня и помилуй!
Вот Иван Голык поднял его под руки и говорит:
— Хорошо, что ты еще в живых остался. Теперь еще маленько поцарствуешь.
И стал князь Ивана Голыка расспрашивать, как добыл он себе ноги, ведь жена ему показывала, как она их отрубила.
Уж тогда Иван Голык ему тоже признался, что он — его младший брат, и рассказал ему про свою жизнь. Ну, обнялись они, поцеловались. 
Князь и говорит:
— Пора, брат, мне свиней домой гнать, княгиня скоро чай будет пить.
А Иван Голык говорит:
— Так погоним, пожалуй, вместе.
А князь говорит:
— Да тут, — говорит, — брат, беда! Вот та проклятая свинья, что впереди идет, как только дойдет до ворот — станет в воротах как вкопанная и пока трижды ее… не поцелуешь, не сдвинется с места. А княгиня в то время со змеями чай на крыльце попивает, смотрит на это да посмеивается.
Иван Голык и говорит:
— Так тебе и надо! Ну уж нынче целуй, а завтра не будешь. Пригнали свиней к воротам. Смотрит Иван Голык — так оно и есть: пьет княгиня чай на крыльце и сидят с ней шестеро змеев. Остановилась та проклятая свинья в воротах, ноги расставила и не идет во двор. А княгиня смотрит и говорит:
— Вот уж мой дурень свиней пригнал и будет свинью целовать.
Тот бедняга нагнулся, трижды поцеловал… тогда свинья и вошла во двор, хрюкая.
А княгиня говорит:
— Поглядите-ка, он где-то себе и подпаска нашел.
Вот князь с Иваном Го лыком загнали свиней в хлев. Тогда Иван Голык и говорит:
— Достань, брат, у ключника двадцать пудов конопли и смолы двадцать пудов и принеси мне в сад.
А князь говорит:
— Да я не донесу.
А Иван Голык:
— Да ты ступай попроси, может, еще и не даст.
Вот князь пошел к ключнику, стал просить. Тот долго на него смотрел, а потом говорит:
— Что с вами поделаешь, надо дать.
Открыли они кладовую. Отвесил Иван Голык двадцать пудов смолы, взял в одну руку коноплю, а в другую смолу, и пошли.
А ключнику сказал, чтоб никому не говорил.
Как взялся Иван Голык плесть кнут: один пуд конопли сплетет, а пудом смолы осмолит, и сплел он к полуночи кнут в сорок пудов весом. А потом спать лег. А князь давно уже спит на соломе у хлева.
Поднялись они раным-рано, и давай ему Иван Голык говорить:
— Ну, до нынешнего дня ты был свинопасом, а нынче будешь опять князем. Что ж, пойдем, погоним свиней в поле.
Князь:
— Нет, еще, пожалуй, княгиня не вышла на крыльцо чай пить; а мне надо гнать, когда она на крыльцо выйдет и сядет со змеями чай пить, чтоб она, мол видела, как я буду свинью… целовать.
Иван Голык и говорит ему:
— Уж как будем гнать, то ты не целуй, а я поцелую.
А князь говорит:
— Хорошо!
Вот пришла пора свиней гнать. Вышла княгиня, чай пьет. Выгнали они из хлева свиней и гонят вдвоем. Только пригнали к воротам, а свинья стала в воротах и стоит. Княгиня со змеями смотрит, а Иван Голык как распустит кнут, как ударит свинью, так кости и рассыпались. Тут змеи и поразбежались кто куда.
А она, проклятая, не испугалась и хвать его за чуб. А он ее за косы. И как начал стегать, и стегал, пока она сил лишилась, еле живая лежит. Вот тут-то она и бросила свой норов змеиный и начала жить ладно с мужем. Живут они и постолами добро возят.
Поехали в лес, рубили на ковш, а срубили на корец, вот и сказке конец.
А как сделали бы ковш, то и сказки было б больше.
— КОНЕЦ —
