Страница 64 из 83
Книга будущих командиров
КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ
12 июля мы с тобой, читатель, провели у Прохоровки, где шло танковое сражение. Теперь, вернувшись от партизан, мы снова отправимся в 12 июля и опять начнём этот день с утра. Но не на южном конце Курской дуги, а на северном. Здесь начали наступление – операцию «Кутузов» – войска Брянского фронта, которым командовал генерал Маркиан Михайлович Попов, и 11-я гвардейская армия Западного фронта, этой армией командовал генерал, а ныне Маршал Советского Союза, Иван Христофорович Баграмян.
В районе Орла немецкие войска стояли около двух лет. За такое время они построили много укреплений, превратили в мощные узлы сопротивления города Орёл, Мценск, Волхов, Кромы, Карачев. С этого плацдарма они и думали начинать новое наступление на Москву, этот-то плацдарм Гитлер и называл «кинжалом, направленным в сердце России». С обороной такой мощи наши войска встретились впервые.
Перед 11-й гвардейской армией стояла очень важная задача – прорвать оборону врага и выйти с северо-запада в тыл немцам, укрепившимся в Орле. Посмотри карту. На севере, там, где Чернышино и Ожигово, красный трезубец. Его средняя стрела – движение 11-й гвардейской.
Армия Баграмяна была очень сильной. В неё входили 12 стрелковых дивизий, 2 танковых корпуса, 4 танковые бригады, 2 отдельных танковых полка, 2 полка самоходок и 6 артиллерийских дивизий. В ходе наступления армия получила ещё танковый корпус и кавалерийский корпус.
Можно иметь много войск, но ничего толкового не сделать. Важно, как управлять ими. Иван Христофорович Баграмян входит в число блестящих маршалов Советской страны. Удары войск, которыми он командовал, всегда были безупречны с точки зрения военного искусства и губительны для врага.
Ещё с апреля командующий готовил свою армию к сражению. В тылу были построены копии немецких оборонительных районов, и войска учились брать их. Ты, верно, помнишь, Суворов тоже строил копии измаильских укреплений, перед штурмом турецкой крепости учил на них своих чудо-богатырей. Ночью вести наступление трудно, но ведь и обороняться трудно. Если же овладеть ночным боем, то сразу получишь преимущество перед врагом. И в каждом полку 11-й армии был выделен специальный батальон, обучавшийся ночному бою.
Было построено много ложных укреплений, причём так, чтобы разведка немцев могла их обнаружить, но не без труда. Потом, когда мы начнём наступать, немцы обрушат град снарядов на ложные укрепления. А настоящие позиции, тщательно замаскированные, останутся невредимыми. Маскировке придавалось огромное значение, все инженерные работы велись по ночам, кончались перед рассветом.
Всё делалось так, чтобы наше наступление было внезапным. Опасаясь навести немцев на мысль о нашем наступлении, командующий держал свои войска рассредоточенными, некоторые соединения были удалены от линии фронта на сто километров. Но за три ночи ударные силы армии – шесть стрелковых дивизий, танковые бригады и полки, а также вся артиллерия, совершив скрытно марши, заняли исходное положение для наступления.
В ночь на 12 июля бомбардировщики подвергли бомбовым ударам оборону неприятеля в полосе прорыва. На рассвете началась артиллерийская подготовка. «На переднем крае и в глубине обороны противника, – вспоминает Баграмян, – встала сплошная стена разрывов, дыма и огня. Огненный смерч сметал немецкие укрепления, сея ужас и смерть в стане врага. Гул артиллерийской канонады, в которой участвовали тысячи орудий, был слышен на расстоянии 40-50 километров».
Противник ждал атаки стрелковых войск после окончания артподготовки. Но атака началась во время её, только артиллерия перенесла огонь в глубь вражеских позиций. Стрелки шести дивизий с танками прорыва ринулись вперёд. Одновременно на вражеские позиции налетели самолёты-штурмовики.
Наступление развивалось очень быстро. К исходу 13 июля армия Баграмяна прорвала оборону на глубину 25 километров. К 19 июля – на 70.
Успешно действовали и армии Брянского фронта, наступавшие непосредственно на Орёл. В донесении немцев за 13-е число говорилось: «Уже в этот день по масштабу наступления против 2-й танковой армии можно было заключить, что противник поставил своей целью полностью овладеть Орловским плацдармом. На широком участке Восточного фронта в течение 48 часов произошли коренные изменения. Центр тяжести боевых операций переместился в район 2-й танковой армии. Здесь кризис продолжал развиваться с неимоверной быстротой». (Найди на карте 2-ю немецкую танковую армию – 2 ТА, буквы синего цвета.)
«Как и ожидалось, – пишет маршал Г. К. Жуков, – враг заметался на Орловском плацдарме и стал снимать свои войска из группировки, действовавшей против Центрального фронта, и бросать их против Брянского фронта и против 11-й армии Западного фронта. Этим воспользовался Центральный фронт и 15 июля перешёл в контрнаступление».
Незадолго до этих событий командовать 2-й немецкой танковой армией и 9-й общевойсковой армией был назначен генерал-полковник Модель. Моделя в кругу гитлеровских военачальников звали «львом обороны». Можно представить, как забегал этот зверь, когда на его войска посыпались такие удары! А Ставка Верховного Главнокомандования всё вводила новые армии в наступление, и сила его нарастала.
В ночь на 4 августа советские войска завязали бои за Орёл. К утру 5 августа город стал свободным.
Ты знаешь, что войскам-победителям салютовала Москва. Салют был большой наградой, бойцы гордились этим не меньше, чем орденами, считали, сколько раз они награждены салютом. Первый раз торжественный фейерверк был устроен именно 5 августа. Им отмечалось освобождение от оккупантов Орла и Белгорода. Так уж совпало, что тоже 5 августа войска Воронежского и Степного фронтов освободили и этот город.
Воронежский и Степной фронты, часть сил Юго-Западного фронта своё наступление – операцию «Румянцев» – начали позже соседей – 3 августа. Если ты помнишь, эскадрилья истребителей капитана Ворожейкина не дала немецким бомбардировщикам бомбить наши наступающие танки. Это было как раз в начале операции «Румянцев». Две танковые армии – 1-я и 5-я гвардейская – шли на Белгород и дальше – на Харьков.
Посмотри снова карту. Пучок красных стрел с южной оконечности Курской дуги направлен в обход Харькова. Район этого города немцы укрепили тоже очень сильно. Они называли его «воротами на Украину», «ключом к Донбассу». Нам были нужны и ключ и ворота. 23 августа, несмотря на ожесточённое сопротивление врага, мы взяли их. Московское небо снова озарилось огнями салюта; второй салют ознаменовал освобождение Харькова.
Теперь, после взятия Харькова перед советскими войсками открылись пути на Украину. После взятия Орла и выхода к Брянску открылись пути в Белоруссию. Впереди нас ждало ещё много боёв и сражений. Но Курская битва была уже позади.
В боях под Курском враг потерял более полумиллиона людей, около 1500 танков, 3000 орудий, более 3500 самолётов. Всего было разгромлено 30 дивизий, из них 7 танковых и моторизованных. Мы особо выделяем танковые и моторизованные дивизии потому, что в них была основная сила врага. Потом Гудериан скорбно писал: «Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя». Тебя, возможно, удивит количество сбитых самолётов – 3500. Вначале-то их было у немцев под Курском только две тысячи. Враг в ходе сражения пополнял свои войска боевой техникой, перебрасывая её с других фронтов, вот и получилась такая цифра.
* * *
Потери врага были огромные. Но нам открывалось после битвы на Курской дуге нечто большее, что можно было увидеть первым взглядом. Первым взглядом можно было увидеть советские армии, находившиеся ещё в середине России. Многие и многие сотни километров отделяли ещё нас от границ фашистского государства; гитлеровская военная машина ещё работала полным ходом, поставляя на фронт новые дивизии, бригады, полки, оснащённые только что придуманным мощным оружием. Но пристальным взглядом уже виделась наша полная победа над германским фашизмом.
Английский премьер-министр Черчилль до самой смерти не уставал подчёркивать, что он является самым первым врагом коммунистов, однако он, опытный политик, в те дни сказал: «Три огромных сражения за Курск, Орёл, Харьков, все проведённые в течение двух месяцев, ознаменовали крушение германской армии на Восточном фронте».
Дружественно настроенный к нам англичанин, известный журналист Верт писал: «Решение отметить победу под Курском первым салютом и фейерверком было принято отнюдь не случайно. Советское командование знало, что, выиграв Курскую битву, СССР фактически выиграл войну».
По словам западногерманского историка Герлитца, «крупное сражение на Курской дуге явилось для немецкой армии началом стремительного кризиса».
А самые веские слова были сказаны Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила её перед катастрофой».
После Курской битвы до самого конца войны немцы ни разу не наступали, только оборонялись, откатываясь к Германии, к Берлину – к полной безоговорочной капитуляции.
ПОЛКОВОДЕЦ
И ПОЛИТРАБОТА
У командира много помощников. Даже при самых больших способностях он не может обойтись без них. Один помогает ему управлять войсками, другой следит за исправностью машин, третий ведает снабжением, четвёртый руководит разведкой…
Есть помощник, который ведёт политическую работу (заместитель по политической части).
Разведка добыла «языка». В штабе его допросили и рассчитали, где, когда ударить по врагу. Боевые машины на ходу. Боеприпасы доставлены, солдаты накормлены – и начинается бой. В этой упрощённой схеме видна работа каждого помощника. Каждого? А в чём же работа замполита? Она в убеждённости, в бесстрашии, в геройстве, с которыми бойцы и «языка» брали, и снаряды везли, и в атаку шли. Она во всём, что было сделано перед боем и в самом бою.
Мы с тобой, читатель, знаем много примеров, когда малочисленное войско добивалось победы над многочисленным, хорошо вооружённым врагом. И не за счёт хитрости (на хитрость неприятель ответит хитростью, обе хитрости взаимно как бы уничтожатся), а исключительно за счёт крепости духа бойцов. Будешь ли ты командиром или политработником, запомни слова Владимира Ильича Ленина: «Во всякой войне победа в конечном счёте обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь».
Это высказывание Ленина надо бы засекретить, чтобы враг не знал самого решающего условия победы. Нет. Засекречивать не нужно. Наши противники всё равно не смогут им воспользоваться. Войны, которые они вели и к которым готовятся, несправедливые, захватнические. Поэтому их солдат никогда не будет крепок духом.
Американцы во Вьетнаме с головы до ног были обвешаны оружием, у них были танки, самолёты, корабли, они израсходовали бомб в шесть раз больше, чем за всю вторую мировую войну, но не могли победить вьетнамцев. Вьетнамский боец защищал свою жизнь, свою землю, свою свободу, и он крепче духом, чем американец, воевавший за выгоду капиталистов в тысячах километрах от родины.
Немецко-фашистские войска, вторгшиеся на нашу землю, поначалу были настроены очень воинственно. Пропагандисты Гитлера убедили их, что немцы – высшая раса и все народы покорятся им. Каждому солдату были обещаны поместья в захваченных странах и рабы. Солдат-помещик! Не заманчиво ли такое для мелкого лавочника? После захвата многих стран в непобедимость германского оружия поверили даже те немцы, которые сомневались в политике фашистов. И враг дрался с нами упорно, стойко, убеждённо. Но убеждённости этой у них хватило, пока дела шли хорошо. Потом они вдруг обнаружили, что пули «неполноценных» русских, грузин, узбеков, татар вполне полноценно отправляют на тот свет арийцев. Советская Армия, выбивая танки, самолёты, орудия, выбивала у немцев и воинственный дух. Дух завоевателей оказался непрочным.
Странно звучит: «непрочный дух». Дух ведь нельзя ощупать, ткнуть шилом, чтобы ощутить, как он податлив. Однако дух бывает твёрд, как гранитная скала.
Скалу не сокрушат никакие лавины, если она «растёт» из горы, если гора её основание. А из чего произрастает твёрдый дух? Что служит для него основанием? Твёрдый дух армии произрастает из справедливой политики государства, из справедливых целей войны.
Политику государства вырабатывает правящая партия. У нас это Коммунистическая партия Советского Союза.
Что самое главное в нашей политике? То, что у нас всё делается для блага народа. У других стран мы ничего не хотим отнимать. У нас всего хватает для общей счастливой жизни. Не будет хватать – построим новые заводы, электростанции, фабрики, мы ведь умеем работать! Мы не делим соседние народы на полноценные и неполноценные. Мы всегда на стороне трудящихся, на стороне борющихся против угнетения и за свободу – им наше сочувствие и бескорыстная помощь. Мы за мир и дружбу народов. Какая же политика может быть благороднее и справедливее? Даже в самых отдалённых, самых глухих уголках планеты люди знают, что неустанным борцом за мир является наша страна, Коммунистическая партия Советского Союза. Все знают о XXIV съезде нашей партии, который в своих решениях наметил путь к миру, к жизни без войн.
Из такой высшей, коммунистической справедливости и произрастает твёрдость духа бойцов и командиров Советской Армии.
Наши принципы невозможно оспорить. Они самые жизненные для огромного большинства людей. Поэтому и твёрдость нашего духа неколебима при любых обстоятельствах.
Тебе, верно, показалось, что мы несколько отошли от разговора о работе политрука? Нет, не отошли. Как же говорить о ней, не коснувшись самой политики? Это всё равно, что говорить. о сталеварах, не упоминая металла.
Владимир Ильич Ленин писал, что государство «сильно тогда, когда массы всё знают, обо всём могут судить и идут на всё сознательно». Так вот, идейно-политическая работа в армии и заключается в том, чтобы воины знали политику нашей партии, могли судить о ней, разбираться в ней и, если понадобится, сознательно шли на её защиту. А защищать политику Коммунистической партии, как ты видишь, это и значит защищать советский народ, нашу Родину.
Ход сражений третьего периода Великой Отечественной войны.
Однако мало знать свою политику. Надо ещё знать политику тех стран, которые относятся к нам враждебно. Зачем? Вот зачем. Войны никогда не возникают просто так, из-за какого-то случая. Раньше, чем начинается буря, падает атмосферное давление, сгущаются облака. Подобным образом обстоит дело с войной. Перед тем как ей начаться, в государстве какое-то время проявляются силы, открывающие путь войне. О приближении бури можно судить по атмосферному давлению, а о подготовке к войне – по той политике, которую проводит государство. Больше того, изучив политику, можно точно узнать цели готовящейся войны. «Ту самую политику, – писал Владимир Ильич Ленин, – которую известная держава, известный класс внутри этой державы вёл в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия». Как видишь, знание мировой политики даёт возможность судить о войне и мире в будущем. Следовательно, разъясняя мировую политику бойцам, политические работники заранее, заблаговременно, а не в день начала войны могут многое рассказать о будущем (вероятном) противнике.
Первыми политическими руководителями в Красной Армии были комиссары. Об их бесстрашии, неподкупности, высочайшем авторитете до сих пор помнят ветераны гражданской войны. А мы все видим в них пример служения партии и народу.
