Страница 18 из 30
Кто главнее?
Иное дело — здесь. Вал устанавливают долго и терпеливо, добиваясь, чтобы стоял он точно по центру. Только когда мастер убедится, что все в порядке, он начинает обработку.
Вздрагивает многотонная махина, начинает неторопливо, степенно вращаться вокруг оси. Если на обычных токарных станках не уследишь за заготовкой, она вращается со скоростью несколько тысяч оборотов в минуту, то здесь обрабатываемую деталь прекрасно видно. Можно разглядеть на ней каждое пятнышко, каждую выпуклость. Это не значит, что заготовка набегает на резец с меньшей скоростью. Сама она значительно больше в диаметре, вот и кажется, что двигается едва-едва. Точно так же кажутся малоподвижными колеса сорокатонного грузовика БелАЗа. Зато быстро, как волчок, мелькают колесики идущей рядом с ним легковой машины. А на самом деле оба автомобиля идут с одинаковой скоростью. Так и у станков.
Все, что связано с валовым станком, представляется степенным, неторопливым. Не спеша подается к станку вал, не спеша устанавливается и закрепляется. Даже вращение вала как будто медлительное. Но, как видите, стремительности здесь не меньше, чем на других станках. Надо только суметь ее рассмотреть. Вот токарь кладет руку на рычаг и чуть заметным движением поворачивает его. Стружка становится немного толще, потом снова она должна утоньшиться. Как капитан, ведущий свой корабль в открытом море, валовик не должен сбиться с «курса». Его задача — сделать вал точно таким, как того требует чертеж, не позволяя резцу «рыскать», срезать то больше, то меньше стали. Твердой рукой валовик ведет его строго «по курсу».
Когда вал готов, его с еще большей скоростью везут на судно. Достаточно ударить заготовку о выступ двери или станину станка, чтобы повредить.
Испортить готовый, подогнанный вал можно обыкновенным слесарным молотком. Случайный задир — ссадина на металле — и его уже не удастся поставить на судно. Ведь конец вала опирается на… деревянный подшипник. Да, да, мы не оговорились: многотонный вал, который моментально разрушил бы многие стальные подшипники, крепится в деревянном, прежде чем «высунуться» за борт навстречу винтам.
Правда, дерево это необычное. Судостроители называют его коротким энергичным словом «бакаут», но оно имеет и научное название — гваяковое дерево. Растет оно в немногих странах Латинской Америки и на Кубе. Немного найдется деревьев, которые бы ценились так дорого, как это. И все благодаря двум своим необычайным свойствам: первое — оно необычайно твердое, второе — оно не боится влаги. Издавна известно, что влага, особенно соленая морская вода, разрушает древесину. Крепкое, полноценное бревно, пролежав некоторое время на дне, превращается в гнилушку. Не менее опасна вода и для любых подшипников. Смоченные водой, они ржавеют, выкрашиваются, теряют свое главное достоинство — свободно скользить в обоймах. На гваяковое дерево влага действует совсем иначе, точно так же, как масло на обыкновенный подшипник: она его смазывает. Таким образом, капли воды, неизбежно просачивающиеся между валом и стенками отверстия, сквозь которое он выпущен наружу, не только не вредят делу — напротив, помогают, становятся естественной неиссякаемой масленкой.
Но что, если вал окажется «задранным» или неверно выточенным? Тогда гваяковый подшипник скоро разрушится. И это тоже обязывает токаря до самой последней минуты быть осмотрительным. Только передав вал «из рук в руки» монтажникам, он может позволить себе расслабиться, но ненадолго. Ведь его ждут новые валы, новые заботы.
Помимо гигантских «валовых» станков немало на судостроительном заводе и обыкновенных. Тех самых, которые мы называем токарными без всяких приставок, вроде токарно-револьверный или токарно-валовой. Состоит он из нескольких важнейших узлов. Вот перед нами станина — основа станка, его корпус, рама, если хотите. К ней крепятся все остальные агрегаты — передняя бабка с патроном, в котором закрепляются заготовки; здесь же находятся вращающийся шпиндель и коробка передач, в принципе такая же, как у автомобиля. Позвольте, спросите вы, зачем здесь-то коробка передач? У автомобиля она служит для преодоления тяжелых участков дороги — возвышенностей, заболоченных мест, где нужна не скорость, а вся мощность мотора. Станок же вращает заготовку в воздухе, а его сопротивление ничтожно и к тому же всегда одинаково.
Все так, но и у токарного станка есть свои «подъемы». Многие из них работают с очень высокими нагрузками. Мотор может перегреться и даже выйти из строя — не по силам ему «подъем». Для того-то и предусмотрены в станке пониженные скорости.
Сначала заготовка лишь трогается с места и набирает небольшие обороты. Деловито урчит станок — раскручивает тяжелую заготовку точно так же, как трогается с места и разгоняется перегруженный автобус. Зато, развив большую скорость, токарный станок становится более производительным. За то же самое время, что и тихоходный, он успевает проделать гораздо большую работу.
Крепятся к станине и другие важные агрегаты — суппорт, ходовой винт… Не правда ли, странно — в названиях агрегатов станка рядом с такими русскими словами, как «бабка», «станина», появляется английское «суппорт», которое означает «подвожу». Долгое время этот основной рабочий орган современного токарного станка вместе с приводными винтами считался изобретением англичанина Г. Модели, который запатентовал его в 1798 году.
Значение этого агрегата, который токари чаще называют коротким, но достаточно образным словом «самоход», трудно переоценить. Включив его, рабочий запускает резец; вдоль заготовки резец идет ровно, без вибрации и колебаний, снимая ровный слой металла. Человеческая рука не способна на такое. Механический суппорт не только облегчил труд токаря, но и дал ему возможность на минуту-другую отлучиться от станка, подготовить к следующей операции материал и инструменты, что прежде можно было сделать, лишь остановив станок.
Одним словом, введение механического винтового суппорта существенным образом преобразило труд токаря. Не случайно подобные устройства сразу же начали применяться и на других станках. Долгое время токари с уважением произносили фамилию английского изобретателя, которому были обязаны этим усовершенствованием. Но последние исследования показали, что суппорт был известен в России гораздо раньше. Еще в начале XVIII века русский умелец Андрей Нартов сумел изготовить самоходный суппорт и, между прочим, тогда же посетил Англию, где не делал секрета из своего изобретения. Так что не только английскому изобретателю Г. Модели, но и русскому А. К. Нартову обязаны сегодняшние токари совершенством своих станков.
Говоря о токарных станках, мы уже несколько раз употребляли слово «резец».
Что же это такое? Короткий стержень из твердого материала, режущий заготовку. Состоит он из головки — это его рабочая часть (именно она, упираясь острой передней гранью в металл, вырывает из него стружку) — и собственно стержня. Каких только резцов нет — прямоугольные, квадратные, круглые. Каждый резец имеет свое определенное назначение. Одним отрезают заготовку, другим нарезают резьбу, третьим растачивают каналы. «Видов» и «подвидов» резцов так много, что здесь все даже не перечислишь. А хороший токарь должен не только держать в голове все их названия, но и прекрасно пользоваться ими.
Вот к его станку подносят толстую заготовку. На ней предстоит нарезать резьбу. Лишь взглянув мельком на металл, токарь открывает инструментальный ящик. Среди множества резцов безошибочно находит единственно подходящий для этой операции. Ловким движением закрепляет его на суппорте. Работа началась. Все увереннее проступает на тусклом металле серебристая нитка вновь нарезанной резьбы. Вот она и готова. Операция заняла только несколько минут. Это потому, что рабочее место нашего токаря укомплектовано необходимыми инструментами, потому что знает он свое дело. Человек менее предусмотрительный и аккуратный, у которого не оказалось бы нужного резца, вынужден был бы идти к точилу, долго обтачивать резец, придавая ему требуемую форму. Времени на это ушло бы куда больше, чем на изготовление самой детали. Собранность — вот одно из профессиональных качеств токаря. Проявляется оно в постоянной готовности выполнять любую работу. А они на универсальных токарных станках, о которых мы сейчас говорим, бывают самые разные. Сейчас одни, через полчаса другие, и каждую новую работу токарь должен встретить «во всеоружии». Заканчивая разговор о профессии токаря, нам пора вспомнить о вопросе, ответ на который мы все еще не получили: кто главнее на судостроительном заводе? Может быть, токарь? Конечно же, это очень важная для завода профессия, но что сможет сделать токарь без судомонтажника? Ведь все выточенные им детали так и останутся лежать мертвым грузом возле станка. Нет. Нельзя сказать, что профессия токаря — самая главная на заводе. Тогда какая? Наберемся терпения.
…Ну, вот и закончилось наше путешествие по станочным профессиям.
— Так быстро? — удивился Тима.
— Ничего себе быстро, — Олег посмотрел на часы. — Половина смены прошла. Пора бы и нам пообедать.
Мы вошли в просторную столовую. Обед был в разгаре. В гардеробе висело множество рабочих курток, а над ними — пластмассовые каски. Мы тоже разделись. Я заметил, что Тима снимает каску с явным неудовольствием, — в ней он чувствовал себя заправским корабелом.
— Ну, что закажем? — Олег предложил меню.
— Щи корабельные, — пошутил я.
— Биточки по-писательски, — не остался в долгу мастер.
К нашему удовольствию, очереди почти не было, видимо, потому, что заводская столовая работала быстрее, и слаженнее обычной. Через несколько минут мы уже сидели за столом, заставленным простыми, но вкусными блюдами. Проголодавшись, мы ели с удовольствием.
— Если он будет так же работать, как есть, цены ему не будет. — Олег кивнул на Тимку, уплетавшего щи.
— А то как же, — Стараясь выглядеть солидным, пробасил он.
Впрочем, и сам Олег не отставал от Тимы, что не мешало ему продолжать разговор:
— Теперь я познакомлю вас с профессией, которая нужна не только на судостроительном заводе, но и в любой мастерской. На первый взгляд в ней нет ничего необычного. Когда я назову ее, вы, возможно, даже подумаете, что все о ней знаете. Но не советую торопиться, сначала послушайте…
«Замочник»
«Слесарь» — слово немецкого происхождения, переводится оно на русский язык как «замочник». Почему — нетрудно догадаться. В старину замок был нужен ничуть не меньше, чем сейчас. Ведь и в весьма далекие времена мало находилось охотников уходить из дома, оставляя двери открытыми. Банков и сберегательных касс тогда не было, и все ценные вещи люди хранили в сундуках, а что поменьше — в ларцах. И здесь тоже нужны были замки. Хоть и были они тогда проще современных, тем не менее можно с уверенностью сказать, что и в древности замок был все-таки механизмом. Причем, как правило, единственным в доме, другие механизмы — заводные куклы, например, — встречались исключительно редко и то лишь в богатых домах. А замок был распространен повсеместно. Надо полагать, что ломались замки прежде ничуть не реже, чем сегодня, — металл тогда был далеко не самого лучшего качества, порой он выплавлялся здесь же на деревенском дворе. А ломались они часто, поэтому велика была потребность в мастерах, которые за умеренную плату могли отремонтировать замок. Называли их замочниками — слесарями. Так это слово и перекочевало в русский язык.
Не следует думать, что замочное дело, а следовательно, и профессия слесаря зародились в Германии. Еще задолго до нашей эры, в бронзовом веке, люди научились делать замки. Век был бронзовый, и замки тоже были бронзовыми. С ними были знакомы Древний Египет, Древняя Греция, Древний Рим. Широко распространился в Древней Греции, например, накладной замок, закрепляемый на внутренней стороне двери. Он представлял собой засов с «гребенкой». Задвинуть его было несложно. «Гребенка» не препятствовала. Но когда он был закрыт, зубья, упираясь в паз, не давали засову отодвинуться. Открыть дверь можно было лишь приподняв засов и выведя из взаимного зацепления зубья и пазы. Для этого служил изогнутый коленом ключ. При повороте его колено как раз и поднимало засов на нужную высоту. Не исключено, что, отправляясь в свои знаменитые походы, Александр Македонский вез в переметной суме связку таких ключей.
По мере развития техники дел слесаря прибавилось. Теперь они занимались не только ремонтом и изготовлением замков, а стали делать вещи более сложные и дорогие. И неплохо их делали. До сих пор ходят, например, часы, сделанные в 1836 году в немецком городе Франкфурте. В отличие от многих современных часов они показывают не только часы и минуты, но даже секунды, числа. По ним можно узнать день недели, месяц и даже получить справку о фазе Луны! На состоявшемся в Лондоне аукционе часы были приобретены любителем древности за тридцать тысяч долларов.
Не только часовых дел мастерами стали вчерашние «замочники». Приходилось им при помощи своего нехитрого инструмента — зубил, напильников, молотков — делать самую разную работу: собирать хитроумные механизмы, дверные скобы и петли… Но пожалуй, самым трудным и почетным их предназначением остались ремонтные работы. Сделать новую вещь и удивить ею окружающих могли многие, а вот взять старую, казалось бы, ни к чему не годную и почти голыми руками вернуть ей жизнь — для этого уже требовалось особое слесарное искусство. И этим искусством слесари все лучше овладевали. Вырабатывались все новые навыки работы, более удобные инструменты. И мало-помалу в слесарном деле определилась целая профессия, представители которой в наши дни именуют себя слесарями-ремонтниками.
Слесарь-ремонтник необходим на любом предприятии. Это от него зависит, будут ли исправно работать сотни заводских станков.
Обычно ремонтника хорошо знают в цехе. Здесь он частый гость со своими несложными инструментами — набором гаечных ключей, молотков, напильников. Его «резиденция» — помещение, где находится ремонтный участок, — не производит внушительного впечатления; Вдоль стены стоит несколько массивных, обитых железными «уголками» столов-верстаков. На них — известные всем тиски, квадрат стальной плиты величиной с большую книгу, заменяющий наковальню.
Его поверхность выщерблена от многочисленных ударов. На краю стола стоит жестяная коробка с множеством отделений — в них по размерам разложены болты и гайки — от самых маленьких, которые лучше всего брать не пальцами, а пинцетом, до больших и тяжелых, которые вполне могли заменить гири на весах.
В ящиках верстака ровным рядком поблескивают сверла, метчики — стальные «винты» для нарезания резьбы в отверстиях и лерки — подобие гаек, выполненных из такой же твердой стали. Ими нарезается резьба на винтах… Несложный инструмент у слесаря. Он мало изменился за те столетия, пока существует эта древнейшая профессия металлистов. И тем не менее этим нехитрым инструментом слесарь-ремонтник способен проделывать очень тонкие и сложные операции, возвращать в строй машины и станки, без которых завод не мог бы работать и одного дня.
Идет слесарь по цеховому пролету, с ним уважительно здороваются рабочие-станочники. Не потому, что он их приятель, и не потому, что ему приходилось ремонтировать их станки. Присутствие ремонтника обычно вселяет уверенность.
