Страница 27 из 30
Кто главнее?
Работа с войлочной изоляцией может показаться более простой. Но и здесь есть свои «тонкости».
Огромные, толстые полосы войлока нарезаются по линейке остроконечным ножом. Чтобы нож не тупился, все делается только на деревянном верстаке. Вырезанный и окончательно подготовленный войлок отправляют на корабль, где начинается монтаж. Крепятся тяжелые войлочные матрацы совсем иначе, чем синтетическая плитка. Приклеить их невозможно: слишком они тяжелы и в то же время мягки, вырвутся, не удержатся на корпусе корабля. Их нанизывают на многочисленные шпильки и закрепляют пружинящими шайбами. Сверху на шпильку надевается пробка. Стыки между матрацами заполняются обрезками войлока.
Теперь остается покрыть все синтетической пленкой — изоляция готова.
Как будто несложен труд изолировщика, но сколь он необходим! Сколько раз вспомнят его добрым словом моряки во время арктических плаваний. В суровых морях, где, как говорится, птицы замерзают на лету, после тяжелой вахты идут они в теплые и сухие каюты. Отдыхают, набираются сил. Добрые руки изолировщика дали им тепло и уют, помогли в суровом, неспокойном море.
— Ну что, Тима, и эта работа не по вкусу?
— Олег Иванович, а что вы дальше расскажете? — Юноша посмотрел на мастера почти умоляюще, и тот умолк на полуслове.
— Дальше… — протянул он озадаченно. — Подумать надо. Слишком мало времени остается. Дело в том, что ваши пропуска действительны только до шести часов. Так что хочешь не хочешь — в шесть придется уйти. А посмотреть еще надо многое. Пойдемте!
Мы зашагали за Олегом; на этот раз он повел нас боковой улочкой к заводскому корпусу, стоящему у самой воды. Здесь мы уже проходили, но даже не останавливались, — Олег каждый раз стремительно увлекал нас в новый цех, экономил время. Зато теперь нам представилась возможность заглянуть и в этот цех, отличающийся особой опрятностью. Дорожки везде были аккуратно посыпаны песком, трава на газонах подстрижена.
Интересно, что же здесь помещается? Меня разбирало любопытство. Нам явно предстояло познакомиться с очень необычной профессией. Так оно и оказалось. Но сначала рассказ Олега перенес нас в XIX век, когда эта профессия только-только зарождалась…
Серебристый блеск
5 октября 1838 года в Петербурге на заседании Академии наук выступил Борис Семенович Якоби. В этом выступлении он рассказал о своем новом удивительном открытии. Извлекая медный полюс батареи, он заметил его полное сходство с листком восстановившейся меди, снятым с него. Так начиналась история гальванотехники, породившей впоследствии новую рабочую профессию гальваника. А самого Б. С. Якоби можно по праву считать первым ее представителем.
Сегодня гальванотехника — техника осаждения металлов на обрабатываемые поверхности при помощи электролиза — широко применяется в судостроении, в радиотехнике, в авиации. Трудно назвать отрасль промышленности, где бы без нее можно было обойтись.
Принцип, лежащий в основе всей гальванотехники, чрезвычайно прост. Он известен вам по учебникам, его часто воспроизводят в школьных лабораториях. В стеклянную ванночку заливают электролит (в переводе с греческого — «разлагаемый»). Это может быть раствор соли или кислоты. Сюда же опускают два металлических проводника. К ним подключается электрический ток, в ванночке возникает незаметное для глаз движение: положительно заряженные ионы, в том числе ионы металлов, движутся к одному полюсу, отрицательно заряженные — к другому.
Итог незримого движения в электролите вполне зрим — на одном из проводников осаждается тончайший слой участвовавшего в реакции металла.
Примерно таким же образом работает промышленный электролизер — уже не маленькая ванночка, а большая емкость, заполненная электролитом.
Делают ее из материала, который мог бы хорошо противостоять разрушающему действию электролита, — из дерева, стали, керамики, еще лучше — из пластмассы.
Когда впервые попадаешь в гальванический цех, испытываешь чувство, видимо чем-то похожее на то, которое испытывали посетители средневековых «алхимических лабораторий». В потемневших от времени и от работы ваннах происходят чудесные превращения. Я сам был свидетелем радостного изумления посетителей этого необычного цеха, которое они, вероятно, тоже не скоро забудут. Случилось так, что заводской «Москвич» в гололед занесло и он ударился о каменную тумбу. Тумбе ничего, а у машины вся красота всмятку — изящная никелированная решетка, прикрывающая радиатор, перекрутилась винтом, смялись ободки фар, не выдержали даже стальные бамперы — «буфера». Долго слесари-ремонтники выстукивали поврежденные детали. Работа удалась — все аккуратно выправили, вот только под их ударами сошел с облицовки никель. Облупились детали, «пострашнели». Тут-то шоферы и вспомнили о необычном заводском цехе. Принесли облицовку гальванику; посмотрел он ее, покрутил, отложил в сторону:
— Оставьте.
— Не можем мы оставлять, машина застряла в ремонте, — взмолились шоферы.
— Ну хорошо, посидите.
Гальваник закончил начатую раньше операцию и принялся за облицовку. Те ее части, которые не требовали обработки, замазал специальным покрытием. Подготовив ее к работе, опустил в ванну. Теперь пришлось неудачливым водителям запастись терпением. Когда же гальваник передал им покрытую свежим сверкающим хромом облицовку, шоферы даже растерялись.
— Надо же, лучше новой, — поднес один из них решетку радиатора к самым глазам. — Как сияет!
— Забирайте, — усмехнулся гальваник. — Только теперь поаккуратнее, не разбивайтесь, а то больше ремонтировать не буду, — пошутил он.
— Нет уж, если что, прямо к вам! — Шоферы были в полном восторге. Вскоре они закончили ремонт, и машина снова вышла на линию. Однако гальванический цех существует на заводе не ради случайных ремонтных работ.
В некоторых северных городах зимой улицы посыпают солью. Это делается для того, чтобы они поскорее очищались от снега. На дворе вроде мороз, а у вас под ногами хлюпают лужицы. Если вы сомневаетесь, что прошли по соли, поставьте обувь к теплой батарее. Скоро на ней выступят белесые соляные разводы. Не расстраивайтесь, их можно удалить сапожным кремом.
Суда круглый год находятся в «соляных ваннах» — зимой и летом, днем и ночью об их борта бьются соленые морские волны. Соль проникает в каждую щель и начинает там свою разрушительную работу. Образуется ржавчина, которая может причинить серьезный вред, ослабить корпус судна. Поэтому суда защищают от коррозии — красят, покрывают различными мастиками и лаками. Но все же лучший способ защиты металла — его гальваническое покрытие. Оцинкованные или никелированные теплоходы стоили бы очень дорого. Весь теплоход не заложишь в электролизер. А вот наиболее ответственные детали — не только можно, но и нужно.
Опытный рабочий-гальваник хорошо знает цену своей профессии. Где еще можно свободно регулировать толщину металлического покрытия, наносимого на обрабатываемые детали, регулировать даже его свойства? А какой способ обработки гарантирует такую равномерность покрытия по толщине? Даже распыляя обыкновенную краску из пульверизатора, нельзя быть абсолютно уверенным, что вы наносите ее ровным слоем. Где-то у вас дрогнула рука — и «пистолет» ушел чуть в сторону, или засорилось отверстие пульверизатора — и он стал выбрасывать меньше эмали. Наконец, пульверизатор приходится часто заправлять — его емкость невелика. Это делается для того, чтобы рука маляра не уставала. Один раз вы нальете жидкую краску, другой — погуще, опять-таки на металле получится антикоррозийный слой разной толщины. Иное дело — гальваническое покрытие. Все оно идеально ровно, без неприятных проплешин.
Знает гальваник и другое — если, например, сталь оцинковывается горячим способом, ее на несколько минут погружают в расплавленный цинк с добавкой алюминия. Температура такого расплава четыреста пятьдесят градусов! Целые четыре минуты «вываривается» здесь сталь. Когда ее извлекают и, покрытую таким антикоррозийным слоем, охлаждают, может показаться, что ничего в ней не изменилось. На самом же деле высокая температура металла изменила его структуру, местами даже покоробила, что, конечно же, скажется на качестве деталей, которые будут из него изготовлены. Ничего подобного нет при гальваническом покрытии металла хотя бы даже тем же самым цинком. Весь процесс протекает при весьма умеренной температуре.
Все бесспорные преимущества гальванических покрытий в то же время могут быть сведены на нет простой небрежностью рабочего. Достаточно, например, плохо обезжирить металл — оставить на нем прилипшую корочку машинного масла — и это место останется необработанным. Что пользы от великолепного, высококачественного покрытия стального листа, если на нем «белое пятно». Это — как дыра в отлично собранной и подогнанной крыше. Спрашивается: зачем с величайшей тщательностью подгонять друг к другу куски черепицы, не оставляя между ними ни малейшего просвета, если дождь свободно проникнет в эту дыру?
То же самое и с металлом. Отличная антикоррозийная защита теряет смысл, если она покрывает не весь металл.
Обстоятельность и аккуратность очень нужны гальванику. Ведь только на первый взгляд его работа элементарна — открыл ванну, опустил в нее детали, и дело с концом — вытаскивай через положенное время «продукт производства». Нет, все, конечно же, сложнее. Внимательно осматривает гальваник каждую деталь, прежде чем решить, готова ли она для обработки. Смотрит, нет ли на ней жирных пятен, прилипшего лака или краски, которые тоже могут нарушить нормальный процесс в электролизе.
Если же предстоит обрабатывать более «тонкие» детали — например, панели приборов или декоративную отделку кают, где кроме надежности покрытия нужен еще красивый внешний вид изделия, — гальваник полирует поверхности, доводит их чуть ли не до зеркального блеска. Зато уж и детальки получаются такими ладными, что глаз от них не оторвать.
Особенность гальванического производства еще и в том, что химические реакции, которые протекают в электролизных ваннах, сопровождаются выделением веществ, порой вредных для человека. Опытный гальваник знает, как избежать их неблагоприятных последствий. На его рабочее место подводится эффективная вентиляционная система — вернее, целых две. Одна — отводящая. Поворот рубильника — мощный электромотор приводит в действие вытяжку — внушительных размеров крыльчатку, которая высасывает из цеха загрязненный воздух. Одновременно, но уже по другой трубе, подается с улицы свежий воздух — работает обычная входная вентиляция. Обе системы за считанные минуты способны обновить воздух в цехе — высосать старый и накачать новый, чистый.
Но бывает, начинающий рабочий пренебрегает этим правилом. Здесь самое время поправить его опытному рабочему. Ценна такая подсказка, но она ценней вдвойне, если сделана в дружеском, доброжелательном тоне.
Заканчивая наш рассказ о профессии гальваника, заметим, что она новая. Еще сравнительно недавно мало кто ее знал. А есть в судостроении и такие профессии, которые возникли задолго до того, как самый первый корабль был спущен на воду…
…Рассказ о гальванике закончился, но и на этот раз Тима остался верен себе — он по-прежнему уклонялся от прямых ответов, но настаивал на том, чтобы его знакомили с новыми профессиями. Выбрав подходящий момент, я отозвал мастера в сторону.
— У меня есть идея, — предложил я. — Нет ли среди судостроительных профессий таких, которые одной ногой стояли бы, так сказать, в глубоком прошлом, но чтобы в отличие от профессии, скажем, кузнеца они мало изменились? Дело в том, что Тима любит историю, — может быть, это его заинтересует.
— Хорошо, есть у меня в запасе две такие профессии, — заговорщицки прошептал Олег.
— Ну и хорошо, расскажи об обеих.
Почему я решил, что специальность, сохранившая связь с прошлым, увлечет Чижика? Потому что вспомнил прекрасные модели судов, которые он мастерил дома, на Черном море. Были среди них современные пассажирские лайнеры, катамараны, но больше всего было старинных парусников. Их белоснежные паруса, тонкая паутинка такелажа — все было почти как настоящее, только совсем крошечное. Однажды мы сфотографировали модель фрегата с близкого расстояния. Результат ошеломил. На фотографии было запечатлено настоящее судно. Кому бы я ни показывал фото, все были уверены, что это учебный парусник; а один моряк, когда я открыл ему секрет снимка, так и не поверил, что это модель, — слишком уж тщательно и грамотно был выполнен такелаж фрегата.
И вот теперь Тиме предстояло познакомиться с работой настоящего такелажника…
