Страница 12 из 18
Питер Пен (повесть)
Глава одиннадцатая
СКАЗКА, КОТОРУЮ РАССКАЗЫВАЛА ВЕНДИ
Теперь слушайте, – сказала Венди, начиная сказку. Майкл лежал в люльке, остальные – в кровати. – „Жил-был однажды один джентльмен…“
– Лучше б это была, леди, – заметил Кудряш.
– Пусть бы он был белой крысой, – вставил Кончик.
– Тише, дети, – успокаивала мама Венди. – Леди жила-была тоже.
– Мамочка, а она жива? – перебил ее один из Двойняшек.
– Жива.
– Как я рад, что она не умерла, – сказал Болтун. – Ты рад, Джон?
– Конечно, рад.
– А ты рад. Кончик?
– Да, рад, рад, отстань.
– А вы рады. Двойняшки?
– Вот именно, что рады.
– О господи… – вздохнула Венди.
– Потише, вы там, – одернул их Питер. Он считал, что Венди заслуживала с их стороны честной игры, какой бы мерзкой ни была ее сказка.
– Джентльмена звали, – продолжала Венди, – мистер Дарлинг, а ее звали миссис Дарлинг. И как вы думаете, кто у них был еще?
– Белая крыса, – быстро проговорил Кончик.
– Невозможно догадаться, – сказал Болтун, который знал всю сказку наизусть.
– Тише, Болтун. У них были дети.
– Какая хорошая сказка, – сказал Кончик.
– Но они в один прекрасный день улетели в страну Нетинебудет, туда, где живут потерянные дети.
– Я так и думал, – вмешался Кудряш. – Не знаю, как я догадался, но я это понял сразу же.
– Тише! Лучше подумайте о том, что чувствуют несчастные родители, у которых улетели все дети. Представьте себе, как им грустно.
– Ууу, – застонали они все хором, хотя им было решительно наплевать на чувства несчастных родителей.
– Подумайте только, каково им глядеть на опустевшие кроватки!
– Ооо! – вздохнули все.
– Ах, как грустно! – закричал один из Двойняшек бодрым голосом.
– Не знаю, может ли все это хорошо кончиться, – подхватил второй.
– Если б вы знали, как сильна материнская любовь! – сказала Венди с торжеством в голосе; – Вы бы не опасались ничего.
Вот тут она подошла как раз к тому месту, которое Питер ненавидел.
– Обожаю материнскую любовь, – завопил Кончик и стукнул Болтуна подушкой.
– Ты уважаешь материнскую любовь. Болтун?
– Чрезвычайно, – сказал Болтун и дал Кончику сдачи.
– Заметьте, – сказала Венди, – что героиня сказки знала: когда бы они ни вернулись, мать оставит для них окно открытым, чтобы они могли прилететь домой.
– А они прилетели?
– Они вернулись, – сказала Венди. – Потому что окно было распахнуто для них долгие-долгие годы.
Ах, дети, дети! Так велика их вера в материнскую любовь, что им казалось, что они могут себе позволить побыть бессердечными еще немножко!
Когда Венди закончила свой рассказ. Питер тихонечко застонал.
– Что у тебя болит, Питер, милый? – всполошилась Венди.
– Это не такая боль, – сказал Питер.
– Какая же?
– Венди, ты ошибаешься насчет матерей. Они все окружили его, страшно встревоженные его волнением, и он поведал им то, что до сих пор скрывал:
– Я раньше думал так же, как и ты. Я считал, что моя мама никогда не закроет окно. И поэтому я не торопился возвращаться, и прошло много, много, много солнц и лун. А потом я полетел назад. Но окно детской было заперто, а в моей постельке спал мальчик.
– Ты в этом уверен?
– Да.
Так вот оно как бывает! Значит, надо что-то предпринять. Никто так хорошо не понимает, что пришла пора сдаваться, как ребенок.
– Венди, нам пора домой! – закричали Джон и Майкл одновременно.
– Пора, – сказала Венди.
– Но не сейчас же? – завопили мальчишки, растерявшись.
В глубине того, что называется душой, дети понимали, что ребенок может обойтись без матери. Это матери кажется, что он не может без нее обойтись.
– Немедленно, – сказала Венди. – Мама, наверное, думает, что мы умерли.
Она так испугалась за мать, что в эту минуту не подумала о Питере и сказала ему довольно резко:
– Питер, надеюсь, ты займешься необходимыми приготовлениями?
– Пожалуйста, – сказал он спокойно, как, будто она попросила его передать ей вазочку с орехами.
Он поднялся наверх по стволу и отдал краснокожим несколько коротких приказов. Когда он вернулся, он застал дома ужасную картину.
Мысль о том, что они теряют Венди, привела мальчишек в панику.
– Нам будет еще хуже, чем до Heel – кричали они.
– Мы ее не отпустим!
– Мы ее свяжем!
В этом критическом положении инстинкт подсказал ей, к кому обратиться за помощью.
– Болтун, – крикнула она, – защити меня! И не странно ли, что она воззвала к самому робкому и глупенькому? Вся глупость тут же соскочила с Болтуна.
– Я всего лишь Болтун, – крикнул он, – и всем на меня наплевать! Но всякому, кто посмеет дотронуться до Венди, я разобью нос в кровь!
Мальчишки отступили. И в этот самый момент вернулся Питер.
– Венди, – сказал он, – я попросил индейцев проводить тебя через лес.
– Спасибо, Питер.
– А затем, – продолжал он отрывистым, колючим голосом человека, который привык, что ему повинуются. – Динь-Динь поможет перелететь вам над морем.
Динь, несомненно, была счастлива услышать, что Венди уходит. А у мальчишек был совершенно потерянный вид.
– Дети, – сказала Венди, – если захотите, полетим все вместе, я уверена, что мама с папой вас всех усыновят. Я берусь их уговорить.
Больше всех Венди, конечно, имела в виду Питера. Но каждый из мальчишек принял ее приглашение на свой счет, и все запрыгали от радости.
– Питер, можно и нам? – спросили они с мольбой в голосе.
– Хорошо, – сказал Питер.
И они тут же кинулись собираться.
– Питер, – сказала Венди, – прими свою микстуру перед дорогой.
Она приготовила ему лекарство, обернулась к нему, и сердце у нее оборвалось.
– Собирайся же, Питер!
У него было странное выражение лица.
– Я остаюсь, Венди.
– Нет!
– Да!
Чтобы показать ей, что ее отъезд ему безразличен, он весело заскакал по комнате, играя на своей бессердечной свирели.
– Но ты найдешь свою маму! Но Питеру она была не нужна.
– Нет, Венди. Она станет говорить, что я уже вырос. Я не хочу.
– Но Питер…
– Нет.
Пришлось объявить это остальным мальчишкам:
– Питер остается.
Питер остается! Они растерянно переглядывались. Палки через плечо, на палках – узелки с вещами. Что ж им делать?
– Ладно, ладно, спокойно, не хныкать, до свидания, Венди.
Она взяла его за руку. Было ясно, что он не ждет от нее поцелуя.
– Ты не будешь забывать вовремя менять белье, Питер?
– Да, да.
– И будешь по часам принимать микстуру?
– Да.
Вот вроде бы и все. Наступила неловкая пауза. Питер был не из тех, кто демонстрирует свои чувства.
– Ты готова, Динь-Динь? – спросил он.
– Готова.
– Тогда – вперед!
Динь рванулась вверх по одному из стволов. Но никто за ней не последовал. Потому что в этот самый момент пираты со страшной силой напали на индейцев. Наверху, где только что было все тихо, воздух огласился криками и звоном оружия. Внизу воцарилась мертвая тишина. Все взоры обратились на Питера, руки умоляюще вскинулись в его сторону, как бы прося защиты и спасения. Питер схватил свою саблю. Глаза его светились решимостью защитить их всех, если индейцы проиграют сражение.
