Страница 17 из 21
Алиса в Зазеркалье (повесть-сказка)
И через много-много лет она видела как наяву кроткие голубые глаза и детскую улыбку Белого Рыцаря, и его лёгкие волосы, просвеченные заходящим солнцем, и ослепительно сияющие белоснежные доспехи, и безмятежно пощипывающего травку Коня, и его свободно свисающие до земли поводья, и длинную густую тень леса позади.
Алиса, прислонясь к дереву, глядела из-под руки на эту наполненную солнцем картинку и, словно в забытьи, слушала трогательную песенку Белого Рыцаря.
«А мелодию вовсе и не он выдумал, – подумала Алиса. – Это же знаменитая песенка «МОЙ ЛИЗОЧЕК». Только с вариациями».
Она стояла и слушала, слушала. Но эта трогательная песенка всё же не трогала её настолько, чтобы проливать слёзы.
На заборе старикашка сидел.
Был он маленький и хрупкий.
Из ореховой скорлупки
Кашку ел.
Я спросил его: – Скажи, старина,
Где твой дом, кровать и печка?
Как живешь ты без крылечка,
Без окна?
– Я гуляю, – говорит, – по горам,
Собираю, – говорит, – ТАРАРАМ.
Разрублю его на части,
Посолю, добавлю сласти
И продам.
А гусарам и корсарам
Отдаю почти задаром.
Мне хотелось бы узнать про усы.
Почему торчат всё время,
Не показывают время,
Как часы?
Я сердито закричал:
– Старикан!
Что ты утром выпиваешь,
Что в тарелку наливаешь,
Что в стакан?
– Говоришь ты,
– говорит, – всё не то!
Я водичку наливаю в решето.
Потолку в железной ступке
И добавлю мелкой крупки
Зерен сто.
Всё просею через сито,
А потом поем досыта.
Мне хотелось бы узнать про песок —
Почему он в чашке сладкий,
А на пляже просто гадкий,
Всем не впрок?
Я затопал на него: – Старичок!
Целый час я жду ответа,
Жду на то и жду на это.
Ты ж – молчок!
– Разрезаю, – говорит, – я НОСОК.
НО отброшу, мне останется СОК.
Разолью его в бутыли,
В чашки, в ложки, в бочки или
Все в песок!
Из песка пеку я сочный
Рассыпной пирог песочный.
Я в раздумье посмотрел на ручей.
Широка спина у моста.
Почему же он бесхвостый
И ничей?
И как рявкну: – Отвечай, старый дед!
Если двери на запоре,
Что ты делал на заборе
Столько лет?
– На заборе, – говорит, – я скучал.
В небе звёздочки считал по ночам.
Я сшибал их с неба пальцем
И поджаривал на сальце
Да съедал.
А луну лепил из хлеба
И зашвыривал на небо…
Вдруг пропали старичок и забор.
Ни в лесу, ни в чистом поле
Не встречал его я боле
С этих пор.
Но когда я раскокаю банку,
Надеваю пальто наизнанку,
В зоосаде дразню обезьянку,
Поедаю на завтрак овсянку,
Покупаю на завтра баранку,
Прибиваю заборную планку,
Выхожу на лесную полянку,
Нахожу расписную поганк
Или песни ору спозаранку,
Вспоминаю того старичка,
У которого нет кошелька,
Башмака, и шнурка, и носка,
И рубаха ему широка,
Будто сшита она из мешка.
На макушке волос – ни клочка,
Нос длиннее, чем эта строка.
Но зато борода – как река,
И струится она до пупка,
Белоснежна, нежна и легка,
Как в небесной дали облака.
Вспоминал я не раз чудака,
Фантазера, смешного слегка,
Не сказавшего даже «ПОКА!».
Просидел он свой век на заборе
И не знал ни печали, ни горя.
Прозвучали последние слова песни. Пора была говорить «ПОКА!». Рыцарь тронул поводья, и Конь повернулся головой в ту сторону, откуда они пришли.
– Тебе осталось пройти всего несколько шагов, – сказал Рыцарь, – спустишься с холма, перепрыгнешь через тот маленький ручеёк, и ты – Королева. – Увидев, что Алиса уже готова тронуться в путь, Рыцарь тихо добавил: – Постой. Не торопись. Подожди, пока я скроюсь вон за тем поворотом. И помаши мне платочком на прощание. Это меня немного утешит и поддержит.
– Конечно, – сказала Алиса. – Спасибо, что проводили меня. И за песенку. Она мне очень понравилась.
– Хотелось бы надеяться, – произнес Рыцарь. – Но ты, я заметил, плакала не так сильно, как я надеялся. А это меня бы поддержало.
Они пожали друг другу руки, Рыцарь тронул Коня и не спеша двинулся в глубь леса.
«Боюсь, что на расстоянии мне трудно будет поддержать его, – подумала Алиса, глядя вслед удаляющемуся Рыцарю. – Так и есть! Кувыркнулся! И прямо головой в землю! Но поднимается он легко. И Конь стоит не шелохнувшись. Наверное, оттого, что на него навешено столько всякой всячины».
Так она размышляла, пока Рыцарь на своём Коне неторопливо скакал по дороге, попеременно хлопаясь на землю то с одного, то с другого бока. После четвёртого или пятого падения он подъехал к последнему повороту дороги, и Алиса в последний раз взмахнула платочком.
– Вдруг это всё-таки его немного поддержит, – сказала Алиса, спускаясь с холма. – А теперь перепрыгнуть через последний ручеёк – и я Королева! Здорово!
Ещё два-три шага, и она очутилась на берегу ручейка.
– Вот она, Восьмая Клетка! – воскликнула Алиса и перелетела через… …ручеёк.
Она опустилась на мягкую, как мох, травку среди растущих островками цветов.
– О, как я рада, что добралась сюда! Но что это у меня на голове? – испуганно воскликнула Алиса, ощупывая руками что-то круглое и тяжелое, стиснувшее виски.
«Откуда у меня это на голове?» – недоумевала она, с трудом высвобождаясь от непонятного тяжелого обруча.
И в руках у Алисы оказалась золотая корона!
