Страница 6 из 11
Бережок (рассказы и стихи)
РОДНОЙ ЧЕЛОВЕК
Как-то летней порой шли мы на теплоходе по африканским морям. Жара стояла! Воздух словно бы горел. Даже рыбы от жары попрятались в морскую глубину. Лишь акульи плавники по-хозяйски резали воду. Да иногда высоко-высоко в небе серебристой искрой мелькал самолёт.
Мы протирали на раскалённой палубе тросы и старались выискать хоть малое пятнышко тени.
Только наш плотник Володя спокойно разгуливал по палубе в шортах и резиновых босоножках.
— У нас в степи и погорячей бывало, — говорил он и похлопывал себя по крепкому загорелому животу.
Скоро справа, с правого борта, подул ветер. Над горизонтом задымилась знойная мгла, и откуда-то из пустыни неслись над морем жгучие песчинки. Потом о мачту, о тросы зашелестели горячие струи песка, тут уж и Володя поёжился:
— Жалются!
Команда бросилась по каютам — задраивать иллюминаторы. Я тоже было собрался бежать, но Володя показал на рыжую тучу:
— Смотри-ка!
Из неё, то поднимаясь, то опускаясь, пробивалось к нам маленькое чёрное облачко. Порывами ветра его сносило в сторону, но оно поворачивало к нам снова.
Я ещё не успел разобрать, что это, а Володя сказал:
— Ласточки.
Через минуту-другую облачко оказалось над палубой, и, ударившись о мачту, к нашим ногам упала маленькая иссохшая ласточка. За ней, с раскрытыми клювами, посыпались на палубу другие, а те, что покрепче, уселись наверху, вцепились лапками в тросы.
— Вот беда! Вот попали! — проговорил Володя, прикрывая лицо ладонями.
Весь день нас обжигало летящим песком. Песок в рубахах, песок на зубах, песок в компоте. По палубе двигались маленькие жёлтые барханы. Все, кто был свободен от вахты, высыпали на палубу собирать ласточек. Собрали, стали поить. Кто из блюдца, кто из губ.
А Володя стал у трюма и вверх смотрит: те-то, верхние, так и сидят, лапки разжать боятся. Без питья и еды сохнут, падают.
— Снять бы их, покуда живые. Да как? — сказал я.
Наш грузовой штурман махнул рукой: «Мёртвое дело!» — и ушёл в рубку.
— Ничего не мёртвое! — возразил Володя. — Ну-ка, где там спасательные штаны? Хоть здесь пригодятся.
Подцепили мы к тросу спасательные, похожие на люльку, штаны, уселся в них плотник с кошёлкой в руках, и трос потянул его вверх. Потом штаны поехали потихонечку вниз. Володя одной рукой держит кошёлку, другой ласточек в неё снимает. Полкошёлки набрал!
Спустился — и к себе в плотницкую. Как в лазарет. Принёс, водой опрыскал — раз, другой, третий. Поить начал, а там и кормить разварной крупой. По крупинке в клюв. И мы приладились. Даже капитан пришёл. Подержал птаху в руках, покормил и улыбнулся:
— Молодец, плотник! Ожили птицы, крылья расправили.
А тут ветер стих. Поголубело небо. Берег показался. Зазеленели вдали пальмы, сады. Вынес Володя корзину на палубу, ласточки из неё по одной — на трюм, на поручни, а там вдруг стайкой раз — и к берегу…
Распрощались мы с ласточками, прошёл день-другой, смотрим — сели к нам на палубу четыре птицы. Серенькие, в серебристую крапинку. Как сели, так и приросли к поручням. Жара!
— Вот тебе раз! — удивился Володя. — Скворцы!
Наклонились мы над ними, а они не шелохнутся. Только головы набок чуть поворачивают.
— Откуда же вы, из каких сковоречен вылетели? Может, из-под Запорожья, а? — спросил Володя, взял одного скворца в руки и вдруг говорит:
— Ой, ребята, сердчишко-то как колотится! Отнесли мы птиц в тень, а Володя пошёл к капитану:
— Товарищ капитан, снова птицы. Скворцы. А земля не скоро…
— Ну и что?
— Может, скворечники им сделать?
— А крепить куда?
— К мачтам!
— Ну да! Тоже сказал! — ухмыльнулся грузовой штурман. — Посмотрят, скажут: «Что это ещё за деревня плывёт!»
— А мы аккуратно, — объяснил Володя. — Сзади закрепим и мачтовой краской выкрасим. А подойдём к порту, снимем…
— Ну, если сзади — ладно, — согласился капитан и улыбнулся — Родной деревней немного подышим.
И поплыли скворцы с нами. Из шумных морей в тихие, из жарких краёв в прохладные. Внизу — летучие рыбы, вверху — наши птахи. Полетают над океаном, посмотрят на нашу работу, спустятся к камбузу и треплют длинными носами мясо, нарезанное узкими полосками. А плотник справляется:
— Что, хороши черви? Не хуже настоящих! То-то!
А они поклюют, порхнут к скворечникам, к одному и другому, и поют, и смотрят, скоро ли родная земля.
