Страница 4 из 4
Честное слово
Конечно, каждому мальчишке и каждой девчонке очень хочется объехать вокруг всего земного шара и всё осмотреть.
Ветер надувает паруса, и ты плывёшь себе по разным морям и океанам, или скачешь верхом на коне, или взбираешься на высоченные горы под самые облака к вечным снегам…
Ты видишь невиданных животных, удивительных птиц, ты храбро сражаешься с разбойниками и пиратами, дружишь с настоящим индейцем, которого зовут Талькав…
Тебя уносит в когтях огромная птица кондор, и наконец ты спасаешь своего отважного отца, капитана Гранта, который томится на необитаемом острове посреди бурного океана…
И вот так получилось, что, когда мне исполнилось двенадцать лет, я отправился именно в такое путешествие.
Правда, я не обогнул весь земной шар, но оказалось, что наша страна такая огромная, что в ней можно найти места, которые точь-в-точь похожи и на Африку, и на Австралию, и на Америку, и на любую другую землю.
Как же я попал в такое путешествие? А очень просто: меня пригласили сниматься в кино. Я должен был изображать отважного английского мальчика Роберта Гранта из книги знаменитого французского писателя Жюля Верна «Дети капитана Гранта».
Это была замечательная толстая книга с картинками. Ну, сначала я, конечно, рассмотрел все картинки, и мне очень захотелось узнать, что стало с кораблём, который попал в бурю, или как спаслись путешественники от извержения вулкана, как они потом победили крокодилов, и… я прочёл эту толстенную книгу от первой страницы до последней. Пока я читал, мне даже казалось, что я сам совершаю это удивительное путешествие.
И тут меня позвали на киностудию, где снимают кинокартины, знакомиться с кинорежиссёром.
Сейчас, когда я уже вырос и сам стал кинорежиссёром, я узнал, что режиссёр в кино — самый главный человек: он учит актёров, как им надо играть, он говорит оператору, как ему надо снимать, композитору — как сочинять музыку, гримёру — как гримировать артистов.
Только доктору режиссёр, если заболеет, никогда ничего не советует и не указывает, доктор сам знает, кого как лечить.
Так вот, посмотрел на меня этот режиссёр и сказал:
— Ну, здравствуй, старик!
Мне стало смешно: какой же я старик?! Но я ничего не сказал, а только ответил:
— Здравствуйте!
— Молодец! — сказал режиссёр, хотя я ещё ничего особенного не сделал. — Ну, расскажи нам что-нибудь о себе.
— А что? — спросил я.
— Что-нибудь интересное… Ну, например, сколько тебе лет?
— Двенадцать.
— Прекрасно! — обрадовался режиссёр. — Хочешь быть Робертом?
— Хочу, — сказал я, а сам подумал: «Как же я могу стать Робертом?»
— Отлично! — похвалил режиссёр. — Роберт был храбрый мальчик, а ты храбрый?
— Не знаю, — честно сказал я, потому что был не очень храбрый, а обманывать не хотел.
И тут наступило самое страшное.
— Ты верхом на лошади скакать умеешь? — спросил режиссёр.
А я не умел.
Правда, у бабушки в деревне летом, когда боронили поле, нам, мальчишкам, разрешали посидеть на лошади. Она шла так медленно и спокойно, что на ней в это время можно было даже спать.
Но если я сейчас скажу, что не умею, меня не возьмут сниматься в роли Роберта Гранта. Что делать?
— Ну, — повторил режиссёр, — умеешь?
Тут я покраснел сам не знаю как, тихо сказал неправду:
— Умею…
— Чудесно! — закричал режиссёр. — Молодец! Мы как раз ищем такого отважного мальчика! Ты, наверное, и плавать умеешь?
Тут я покраснел ещё больше, но уж очень мне хотелось стать Робертом, и я опять сказал неправду:
— Умею…
— Великолепно! — И режиссёр обнял меня. — Поздравляю! С этой минуты ты — Роберт!
И начались съёмки знаменитого фильма «Дети капитана Гранта».
Ну, с верховой ездой мне просто повезло. В горах на Кавказе, куда мы приехали, я случайно познакомился с одним дядей, который превосходно умел скакать на коне, потому что когда-то был красноармейцем в Первой Конной армии Будённого.
Этому бывшему кавалеристу я честно признался, что никогда ещё не скакал на лошади.
— Да… — вздохнул он и задумался. Как же нам исправить твою неправду?.. — Он посмотрел на меня внимательно, подумал ещё немного и решил: — Ну, не беда! Сегодня ночью, как только взойдёт луна, я приведу двух осёдланных лошадей.
Попробую тебя немного научить, чтобы ты и вправду мог скакать на коне. Только правдой можно исправить неправду.
Всю ночь Александр Лукич Птушко — так звали того дядю — учил меня сидеть в седле. Сначала мы ездили не быстро, потом — порезвее, а уже совсем под утро скакали во всю прыть.
А когда на другой день в костюме Роберта Гранта я проскакал перед киноаппаратом, режиссёр прокричал мне вслед сразу все свои любимые слова:
— Прекрасно! Отлично! Молодец!
Так я исправил свою первую неправду. Но оставалась ещё одна неправда: ведь я же сказал, что умею плавать.
В горах, где я скакал на лошади, не было такой воды, где бы я мог научиться плавать, но я каждое утро уходил подальше, ложился животом на траву и махал руками, как будто плыву. На траве у меня получалось очень здорово, а как получится на воде?..
А может, всё-таки пойти к режиссёру и честно сказать: «Я не умею плавать»?
Но мне было стыдно, что я и тут обманул его, и тогда я решил, что поплыву во что бы то ни стало и исправлю свою вторую неправду, ведь сумел же я научиться скакать на лошади!
Я учился плавать всё время. Ну, например, чищу над раковиной зубы и фыркаю, будто плыву; стою под душем, а сам машу руками, как будто переплываю речку; мама соберётся купать меня в ванне, а я и тут стараюсь не сидеть спокойно, а плыть.
— Пожалуйста, не балуйся, — говорит мама. Она же не знает, что я хочу исправить свою неправду.
Даже ночью мне снилось, что я плыву через море. Берегов не видно, свищет ветер, вздымаются огромные волны, а я плыву себе спокойненько да ещё пою песню из нашего фильма:
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоёт:
Кто весел, тот смеётся,
Кто хочет, тот добьётся,
Кто ищет, тот всегда найдёт!
Но утром я вспоминал, что всё ещё не умею плавать, и снова начинал тренироваться.
А потом мы приехали к морю, и мне стало страшно. Море оказалось даже больше, чем в том моём сне.
Довольно далеко от берега, прямо из воды, торчало большое, ветвистое дерево. Оно было не настоящее, его построили специально для съёмок нашего фильма. На ветвях этого дерева должны были спасаться путешественники, которые попали в наводнение.
Тут я совсем растерялся: ведь завтра мы должны будем вплавь добраться до этого дерева, а я ещё не знал, умею ли плавать, ведь я ещё не пробовал.
Я так волновался, что даже плохо спал в ту ночь. А когда утром проснулся, решил рассказать всю правду. Но перед съёмкой все так торопились, что даже не могли меня хорошенько выслушать.
Я догнал режиссёра.
— Владимир Петрович, я хочу вам сказать…
Но он не дал мне договорить, крикнул:
— Потом, потом!.. — и убежал куда-то.
Что же мне было делать?..
— Тётя Надя, — сказал я костюмерше, которая одевала меня в костюм Роберта, — я не умею плавать.
Но она как раз в эту секунду надевала на меня рубашку и слова «НЕ» не расслышала, ей показалось, что я сказал: «Тётя Надя, я умею плавать!» — и она похвалила меня:
— Молодец, ты у нас всё умеешь, настоящий Роберт!
Не успел я опомниться, как меня уже посадили в лодку и повезли на глубокое место к дереву.
— Скорее, скорее! — кричали с берега, потому что надо было успеть всё снять, пока солнце не ушло за тучи.
Я ещё хотел сказать старику лодочнику, что совсем не умею плавать, но он оказался глухой.
А в это самое время режиссёр закричал в рупор:
— Мотор! Начали! Роберт, прыгай!
И я… прыгнул.
Я прыгнул потому, что началась съёмка.
Я прыгнул потому, что Роберт, был храбрый мальчик.
Я прыгнул потому, что не хотел, чтобы меня считали обманщиком.
Как только я оказался в воде, мои руки сами заработали как бешеные, а от ног полетели невероятные брызги. И вдруг я понял, что… плыву. Плыву! Плыву!!!
— Молодец! — закричал режиссёр в свой блестящий рупор. — А теперь заворачивай к дереву! Плыви к дереву!
Когда съёмки окончились, все стали пожимать мне мою мокрую руку, а режиссёр сказал:
— Превосходно, прекрасно, великолепно! Оказывается, ты плаваешь просто как рыба! Ну, что ты мне тогда хотел сказать?
«Говорить или не говорить?» — подумал я и сказал:
— Я вам хотел сказать правду, что раньше говорил неправду.
— Не понял. — Режиссёр поднял брови.
— Я не умею плавать, — честно признался я.
— Но это же неправда! — удивился режиссёр. — Ты плаваешь, как дельфин!
Тут я чуть не заплакал от досады:
— Нет, это правда, что раньше я вам сказал неправду! Потому что только теперь моя неправда стала правдой, честное слово! И честное слово, я вам сейчас говорю правду, что тогда сказал неправду!..
— Всё понятно, — сказал режиссёр, но, кажется, ничего не понял. — Иди грейся, ты замёрз и весь дрожишь. — И он крикнул своим помощникам: — А ну-ка закутайте нашего Роберта потеплее и напоите этого героя горячим какао! Он честно сдержал своё слово — и на коне скачет прекрасно, и плавает великолепно!
— КОНЕЦ —
