Неандертальский мальчик в школе и дома — Мальмузи Л. — Зарубежные писатели

Страница 12 из 24

Неандертальский мальчик в школе и дома

Между тем является Тот-кто-вспоминает, совершен­но особый старейшина: сейчас бы мы назвали его ходя­чей энциклопедией. Он играет важную роль в племени: запоминает жизнь, смерть и подвиги всех его членов. Одним словом, что-то вроде адресного стола. Он знает во всех подробностях историю нашего стойбища и на каждом празднике повторяет ее целиком.
Давайте послушаем.
Вначале была Ночь. Потом пришла Луна, мать всех ледниковых людей. Луна родила Росу и Ветер. От Росы родился Смеющийся Медведь, предок племени Смею­щихся Медведей. От Ветра родился Грустный Медведь, предок племени Грустных Медведей. От Грустного Мед­ведя родился Волосатый Мамонт, от Волосатого Мамон­та – Хромой Лось. От Хромого Лося – Серебряная Форелька, от Серебряной Форельки родились Проворный Зайчик, Сосна Без Верхушки, Белка, Орехи Грызущая…
Ходячая энциклопедия невозмутимо продолжает свой рассказ. Очень не скоро, где-то к тридцатому поколе­нию, рождается наконец Каменная Рука, прапрапрадед папы Большая Рука.
К тому времени многие из нас засыпают.
– Ой!
Рука-на-расправу-легка опускает свою длань, подоб­ную дубинке, и возвращает нас к действительности.
– Так-то фы уфашаете ставейшин? – бранится Без­зубый Лось.
Потом все хором:
– Сорванцы!
– Никакого уважения!
– Все бы им развлекаться!
– Ну и времена!
– И куда мы только идем!
Тем временем Тот-кто-вспоминает продолжает свой рассказ, который, к счастью, близится к концу, ибо уже родился Тяжелая Дубинка, дед папы Большая Рука.
Теперь-то и начнутся игры, думаете вы.
Ничего подобного!
Да, Тот-кто-вспоминает закончил свой рассказ, но сказителя сменяет его сын Тот-кто-должен-вспоминать. Ему предстоит доказать перед Советом старейшин, что он досконально изучил урок и в состоянии в один пре­красный день заменить своего папу.
Если папу можно назвать ходячей энциклопедией, то сына – живым словарем.
Опять начинается тягомотина:
Вначале была Ночь. Потом пришла Луна, мать всех ледниковых людей. Луна родила Росу и Ветер. От Росы родился Смеющийся Медведь, предок племени Смеющихся Медведей. От Ветра родился Грустный Медведь, предок племени Грустных Медведей. От Гру­стного Медведя родился Волосатый Мамонт, от Волоса­того Мамонта – Хромой Лось. От Хромого Лося – Се­ребряная Форелька…

Еще немного, и я упаду в обморок.
Глаза у меня слипаются, я стараюсь держать их от­крытыми, потому что Старейшины за мной наблюдают. И наконец…
Наконец пытка прекращается, все встают и поздрав­ляют живой словарь, который повторил литанию без единой ошибки. Мы тоже подходим, хлопаем его по спине.
– Молодец, молодец.
– Это было здорово.
– Какая история!
– Хотите, расскажу еще раз? – с наигранной наив­ностью спрашивает Тот-кто-должен-вспоминать.
Мы пускаемся наутек. Наконец и нам, детям, дозволено поесть. М-м-м! Нога бизона… вкуснятина! Но вот меня зо­вет Березка:
– Неандертальчик, иди сюда, попробуй, что я приго­товила!
Откровенно говоря, я бы лучше отказался, но не хо­чется ее обижать.
Березка умная девочка, очень активная: она училась у папы Полной Луны, который у нас не только ша­ман, но и целитель, цирюльник, хирург и дантист, и поэтому досконально знает все травы и деревья в ле­су, а в ее гроте оборудована настоящая маленькая ап­тека.
Холодно, сыро, вас замучил ревматизм?
Ступайте к Березке: она вам даст настойку коры карликовой ивы.
Вы столкнулись с мамонтом и расшибли себе лоб?
Березка смешает корень горечавки с другими целеб­ными травами, и вы скоро поправитесь. Не говоря уже о том, что Березка умеет готовить из трав и плодов, ко­торые сама собирает, изысканные и лакомые блюда.
Вот они, выстроены в ряд на большой каменной плите перед очагом.
– Чего тебе дать? – спрашивает подруга.
– Не… знаю, – нерешительно отвечаю я.
– Паштет из червей или пюре из улиток?
– Па-паштет из червей. Хватит, спасибо…
– У меня всего вдоволь. Ну же, бери побольше. Сажусь, начинаю есть.
Ого: вкусно-то как! Облизываю камешек со всех сторон.
– Попробуй-ка гусениц с мятой, – угощает меня Бе­резка. – Или тебе больше нравятся протертые жуки с жимолостью? А на десерт у меня чудесный мармелад из тараканов…
С завистью смотрю на старейшин, которые обглады­вают последние косточки мускусного быка. Охота или собирательство?
Что важнее – опасное занятие мужчин или повсе­дневный, упорный труд женщин?
Тетушка Бурундучиха как раз выступает по этому поводу:
– Мяса недостаточно для правильного питания. Раз­ве вы не замечаете, что человек, который ест одно только мясо, часто болеет и рано теряет зубы?
Дедушка Пузан подходит ближе, угрожающе сжимая в руке огромную голень бизона.
– А почему тогда я ем одно только мясо и зубы у меня все целы? – вставляет он.
– Ты – исключение, – громыхает папа Большая Ру­ка. – Ты без зубов пропадешь. Вы можете себе пред­ставить, чтобы дедушка Пузан день-деньской ел одну только тюрю из ивы или паштет из мха?
Все хохочут.
– Смейтесь, смейтесь, – вступает тетушка Бурунду­чиха, но помните, что паштет из мха зимой придает нам силы. Да и тюря из ивы тоже!
Я, по правде говоря, ни того ни другого не люблю, но мама Тигра время от времени заставляет это есть, говорит, что так нужно, и я скрепя сердце подчи­няюсь.
Вы, разумеется, не должны думать, будто зимой, ко­гда все сковано льдом, мы ходим выкапывать мох. Мы бы его переварить не смогли! Нет, нет, за нас это дела­ют олени. Когда охотники убивают оленя, его желудок обычно набит всякой подобной пищей; мы его сохраня­ем, закапываем в снег, и когда еды не хватает, берем оттуда понемножку.
Не ахти что, зато витаминов много, как и в тюре из листьев ивы, которую мы летом заготовляем впрок, на зиму, когда деревья стоят голые.
Набив животы, мы садимся вокруг костра и наблю­даем, как шаман готовится к магическому обряду. Зав­тра начнется охота на бизона, и необходимо заручиться поддержкой Духов-Покровителей.

Первая часть церемонии довольно скучная: пока Полная Луна читает молитвы, Счастливая Рука, наш специалист по магическому рисунку, велит Угольку приготовить смесь из жира и толченого угля, макает туда палец и рисует на коре сначала здоровенного би­зона, потом наши копья, направленные на него.
Теперь все племя выстраивается перед рисунком, ис­пуская устрашающие вопли: так Дух-Покровитель, ис­пугавшись, оставит бизона, и нам будет легче его убить.
Уже стоит глухая ночь, а праздник в самом разгаре: начинается самое интересное.
В глубине Большой пещеры, рядом с черепом Мед­ведя, который является для Колдуна объектом особого почитания, стоит массивный камень, имеющий форму Бизона.
Нам, детям, поручено кидать в него комки глины, дразнить его: пусть знает, что мы его не боимся.
Глины мы заготовили вдоволь и, едва Полная Луна дает сигнал, начинаем стрельбу по мишени.
Старики и женщины хлопают в ладоши, смеются, приветствуют наши достижения.
Папа Щеголька, Рука Загребущая, никогда не упус­тит случая делать кремни (деньги, по-нашему) – и во­всю бьется об заклад.
Выше всех котируется Молния, но и Рысь стреляет будь здоров.
А на бедного Кротика ставят один к ста, потому что, когда у него в руке комок глины, может случиться все, что угодно.
Вот и его очередь.
Первый комок попадает прямо в лоб Полной Луне со всего размаха. Шаман шатается, едва не падает.
Второй летит в глаз папе Большая Рука, который бросился на помощь шаману.
Третий бьет по носу тетушку Жердь.
Четвертый падает в огонь: искры и угольки разлета­ются во все стороны.
Но последний… ах, последний, будто направляемый рукой божества, совершает безупречную траекторию и шлепается прямо о морду нашей каменной мишени.
Бабушка Хворостина ликует: она поставила один кремешок на Кротика и теперь бежит к папе Щеголька требовать выигрыш.
Рука Загребущая воет от огорчения, но вынужден заплатить долг чести – сто обточенных кремней как на подбор.
Наконец все вздыхают с облегчением: Кротик закон­чил броски.
Мы поднимаем его на руки и качаем как победителя.

— Страница 12 —