Страница 3 из 12
Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане
Рассказ о Джатаю — царе ястребов и его брате
У ястребов, самых быстрых и смелых из птиц, был свой царь, которого звали Джатаю. Он жил вместе с младшим братом, они оба очень любили друг друга и никогда не разлучались.
Надо сказать, что все птицы боятся смотреть на солнце и только самым отважным и сильным дано это счастье. Джатаю и его брат очень гордились тем, что могут, не закрывая глаз, глядеть на дневное светило.
Но однажды Джатаю сказал:
— О брат мой! Меня терзает любопытство. Мы с тобой одни из немногих, кому боги дали волшебный дар смотреть на солнце. Но то, что видим мы, ничего не прибавляет к тому, что мы давно знали о божественном диске. Я думаю, что это происходит оттого, что мы смотрим издалека, а издалека даже самое прекрасное дерево кажется лишь тёмным пятном. Давай взлетим в небо и постараемся взглянуть на солнце вблизи!
— Я всегда с тобой! — ответил младший брат, и две гордые птицы поднялись в воздух.
Сначала они кружились, поднимаясь всё выше и выше, в воздухе, тёплом, напоенном ароматом цветущих лесов. Потом воздух стал прохладным, и только едва заметные запахи говорили о том, что теперь под ними поля, полные зелёных трав и посевов пшеницы. Затем он стал чистым и прозрачным, как родниковая вода, холодным, как лёд, а солнечные лучи, пронзавшие его, стали подобны раскалённым иглам.
Всё выше поднимались два ястреба, всё нестерпимее становился солнечный жар.
— Останься, я полечу дальше один! — сказал Джатаю. — Ты чувствуешь, как ранят огненные стрелы? Я лечу выше!
— Я всегда с тобой! — отвечал брат.
Они поднялись ещё выше, и земля внизу стала похожей на голубой океан, а снежные Гималаи, выше которых нет гор на свете, стали казаться белыми зубчиками.
— Брат мой, умоляю тебя, останься! — снова попросил Джатаю.
— Я всегда с тобой! — в третий раз ответствовал его брат.
Они приблизились к солнцу и широко раскрытыми глазами взглянули на него. И тогда боги, возмущённые их дерзостью, приказали солнцу вспыхнуть с утроенной силой. Поток обжигающих лучей хлынул навстречу птицам.
Младший брат сразу почувствовал, как начинают тлеть его перья, и понял, что сейчас наступит гибель. И тогда, развернув крылья, он взлетел и заслонил Джатаю от солнечных лучей. И огонь обрушился на него, воспламенил крылья и хвост, обуглил перья на груди и выжег глаза, потом настиг Джатаю, и обе птицы, кувыркаясь, полетели к земле.
Крылья, которые ценой жизни сберёг ему брат, спасли Джатаю. Он остался жив, но покинул своих подданных и стал птицей-отшельником, чтобы, тоскуя, размышлять на досуге о силе братской любви и неистовом стремлении богов хранить свои тайны…
Так закончила царевна свой рассказ, и все трое, подняв лица, долго смотрели, как описывает в небе круги огромная птица.
Между тем солнце поднялось над горизонтом. Подул жаркий ветер, и пыль столбами побрела по полю.
Путники вышли на дорогу и отправились по ней туда, где за морем жёлтых возделанных полей виднелась полоска синего леса.
К вечеру они достигли его и углубились в самую чащу. Так они брели день за днём, ночуя на деревьях или в пещерах, отрытых среди корней, пока не наткнулись на убогую хижину, из которой на звук их шагов вышел глубокий старец.
Склонившись в приветствии, старец произнёс:
— Я ждал вас, Рама и Лакшмана. Входи и ты, Сита.
Встреча с отшельником
Это был знаменитый отшельник Агастья. Много лет прожил он в лесной глуши, питаясь кореньями и плодами, размышляя о смысле жизни и назначении человека.
Агастья ввёл усталых путников в свою хижину, а когда они отдохнули и разделили его скудную трапезу, сказал, обращаясь к Раме:
— Боги поручили мне открыть твоё предназначение, о лучший из царевичей, муж прекраснейшей из женщин!
Да будет известно тебе, а также тем, кто сопровождает тебя в странствиях, что прежде, чем ты родился на свет, было время, когда глубокая печаль объяла страну и повергла в раздумья богов.
Причиной был Равана.
Вы все, конечно, знаете, что на земле Индии испокон веков, кроме людей, живёт могучее и злобное племя демонов-ракшасов. И если люди все свои дела совершают днём, при свете солнца, то ракшасы выходят из тёмных лесов и спрятанных в глубине гор ущелий, только когда лучезарное светило скроется за горизонт. Они бродят во тьме, оскверняя алтари, пьют кровь спящих животных, похищают людских жён и убивают застигнутых в дороге воинов.
Но ракшасы смертны, и исстари люди, звери, а также боги, охраняющие людей и зверей, боролись с ними и побеждали.
Но вот много лет назад среди ракшасов родились два брата — Равана и Кумбкахарны. Не было демонов свирепее и сильнее их.
Равана был ростом с гору, имел десять голов и двадцать рук, и не было никого, кто мог бы сравниться с ним в метании копья или стрельбе из лука. Он был быстр и беспощаден.
Кумбкахарны был ещё больше ростом и ещё сильнее. Когда он вступал ногой в океан, вода выкатывалась на берег, а если ему приходилось идти среди гор, то он, задевая их, сворачивал вершины, и земля тряслась так, что в городах рушились дома. Правда, он любил поспать и мог пролежать с закрытыми глазами, похрапывая, целый год. Ещё он был прожорлив, и боги, взирая с небес на опустошения, которые он причинял полям и стадам, часто задумывались: не обречёт ли он в конце концов на голод всю Индию?
И однажды они решили испытать силу братьев, приказав им уничтожить легион злых духов, передвинуть семь гор и углубить ложа четырнадцати морей.
Всё сделали Равана и Кумбкахарны.
Тогда, поражённые, боги сообщили им через посланца, что в награду готовы исполнить их любые желания.
— Я не боюсь никого из людей, — сказал Равана, — и поэтому прошу одного: чтобы мне не грозила смерть от руки богов или от когтей и клыков зверя.
— А я вообще никого не боюсь, — сказал, зевнув, Кумбкахарны. — Мне бы только спать да есть вволю!
Боги согласились. С тех пор Равана стал могущественнейшим из ракшасов, а Кумбкахарны погрузился в вечный сон, из которого он выходит раз в пять лет, чтобы насытиться и снова уснуть.
Местом своего жительства братья выбрали остров в океане.
Однако с тех пор не стало никому спасения от свирепого Раваны: он носился по земле, сея повсюду смерть и ужас. Ни могучие звери, ни сами боги не могли защитить людей от злого демона.
Тогда боги снова собрались на совет: что делать с безжалостным ракшасом? И вспомнили, что, прося волшебного дара, Равана забыл про смерть от руки человека.
Они решили, что пора родиться герою, который бы избавил мир от злого демона. И вот тогда в Айодхье родился ты, Рама. Живи, не страшась ничего, и знай о своём предназначении. Я сказал всё.
Братья долго молчали, поражённые, а потом Лакшмана воскликнул:
— Так вот для какого великого подвига ты рождён, брат!
— И всё-таки берегись Раваны, муж мой! — сказала Сита. — Будь осторожен.
— Я не питаю против него зла и не ищу его смерти, — задумчиво сказал Рама, перед глазами которого встал облик гневного ракшаса. — Всё, к чему устремлены мои помыслы, о Агастья, это найти в глубине леса место, где мы могли бы прожить определённые отцом четырнадцать лет.
— Такое место я вам укажу, — согласился отшельник. — Оно в трёх днях пути отсюда. Но лес полон опасностей: даже в самую глубину его проникают хищные звери и злые демоны — я дарю тебе этот волшебный колчан. В нём никогда не иссякают стрелы!
С этими словами отшельник снял со стены и протянул Раме колчан, в котором лежали три стрелы.
— Эти две стрелы — простые, — сказал Агастья. — Их ты можешь тратить, не задумываясь. А вот эта, с алмазным наконечником, — храни её до решающей битвы с Раваной!
Приняв колчан, Рама низко поклонился старцу, а нетерпеливый Лакшмана тут же вытащил одну из простых стрел. 
Тотчас на её месте появилась новая.
— Благодарим тебя, мудрый Агастья! — сказали в один голос Рама, Лакшмана и Сита.
После этого все трое вышли на лесную тропу, и Агастья указал им путь.
Действительно, пройдя три дня, они достигли большой поляны, раскинувшейся на берегу прозрачной реки. Поляну с трёх сторон окружал лес. В нём бродили бесчисленные стада кабанов и оленей, пели птицы, в реке плескалась рыба.
Здесь братья построили хижину и стали в ней жить. Рама и Лакшмана каждый день по очереди уходили в лес и приносили добычу, Сита готовила еду. Ещё она посадила на берегу реки немного пшеницы и бобов.
Тот, кто первый записал легенду о Раме, особенно настаивает на том, что братья никогда не уходили в лес вдвоём. Они понимали, что нельзя оставлять в хижине беззащитную женщину. И ещё они знали, что если полёт стрелы ограничен силой стрелка и ветром, то нет предела, до которого может распространиться слух о чужом несчастье.
