Страница 20 из 32
Винни-Пух
— Здорово, Пух, — сказал Кролик.
— Здравствуй, Кролик, — сказал Пух сонно.
— Это ты сам додумался?
— Да, вроде как сам, — отвечал Пух. — Не то чтобы я умел думать, — продолжал он скромно, — ты ведь сам знаешь, но иногда на меня это находит.
— Угу, — сказал Кролик, который никогда не позволял ничему находить на него, а всегда все находил и хватал сам. — Так вот, дело вот в чем: ты когда-нибудь видал Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса у нас в Лесу?
— Нет, — сказал Пух, — нико… Нет. Вот Тигру видел сейчас.
— Он нам ни к чему.
— Да, — сказал Пух, — я и сам так думал.
— А Пятачка ты видел?
— Да, — сказал Пух. — Я думаю, он сейчас тоже ни к чему, — продолжал он сонно.
— Ну, это зависит от того, видел он кого-нибудь или нет.
— Он меня видел, — сказал Пух. Кролик присел было рядом с Пухом на землю, но почувствовав, что это умаляет его достоинство, снова встал и сказал:
— Если сформулировать нашу задачу, то ее можно изложить так: «Что Кристофер Робин делает теперь по утрам?»
— Что он делает?
— Да, да. Можешь ты мне рассказать, что он делает по утрам в последнее время? Требуются свидетельства очевидца за последние несколько дней.
— Да, — сказал Пух, — мы вчера с ним вместе завтракали. Возле Шести Сосен. Я сделал такую маленькую корзиночку, просто небольшую, но подходящую корзиночку, такую порядочную, солидную корзиночку, полную…
— Да, да, — сказал Кролик, — все понятно. Но имею в виду более позднее время. Ты видел его когда-нибудь от одиннадцати до двенадцати часов дня?
— Ну, — сказал Пух, — в одиннадцать часов… одиннадцать часов, понимаешь, я обычно захожу домой. У меня в это время там кое-какие дела.
— А в четверть двенадцатого?
— Ну… — начал Пух.
— В полдвенадцатого?
— Да, — сказал Пух. — В полдвенадцатого или немножко попозже я обычно вижусь с ним.
И тут, задумавшись об этом, Пух вдруг вспомнил, что он действительно давно не видел Кристофера Робина в это время. После обеда — да, вечером — да, перед завтраком — да, сразу после завтрака — да, а потом, действительно: «Ну, Пух, скоро увидимся», и Кристофер Робин исчезает на все утро.
— Вот то-то и оно, — сказал Кролик. — Куда?
— Ну, может быть, он ищет что-нибудь?
— Что? — спросил Кролик.
— Я как раз собирался это сказать, — сказал Пух. Потом он добавил: — Ну, может быть, он ищет этого… этого…
— Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса?
— Да, — сказал Пух, — одного из них. Если он не на месте.
Кролик строго посмотрел на Винни-Пуха.
— Кажется, толку от тебя немного, — сказал он.
— Нет, — сказал Пух. — Но я стараюсь, — добавил он смиренно.
Кролик поблагодарил его за старание и сказал, что он должен навестить Иа, и Пух, если хочет, может пойти с ним. Но Пух, который чувствовал, что на него находит новый куплет Шумелки, сказал, что он подождет Пятачка.
— Всего хорошего, Кролик.
И Кролик ушел.
Но случилось так, что первым встретил Пятачка как раз Кролик. Пятачок встал в этот день очень-очень рано и решил нарвать себе букетик фиалок, и, когда он нарвал букет и поставил его в вазу посреди своего дома, ему внезапно пришло в голову, что никто ни разу в жизни не нарвал букета фиалок для Иа. И чем больше он думал об этом, тем более он чувствовал, как грустно быть ослом, которому никто никогда в жизни даже не нарвал букета фиалок. И он снова помчался на лужайку, повторяя про себя: «Иа, фиалки», а потом: «Фиалки, Иа-Иа», чтобы не забыть.
Пятачок нарвал большой букет и побежал рысцой к тому месту, где обычно пасся Иа, по дороге нюхая фиалки и чувствуя себя необыкновенно счастливым.
— Здравствуй, Иа, — начал Пятачок немного нерешительно, потому что Иа был чем-то занят.
Иа поднял ногу и помахал Пятачку, чтобы уходил.
— Завтра, — сказал Иа, — или послезавтра.
Пятачок подошел поближе посмотреть, в чем дело. Перед Иа на земле лежали три палочки, на которые он внимательно смотрел. Две палочки соприкасались концами, а третья палочка лежала поперек них. Пятачок подумал, что, наверно, это какая-нибудь Западня.
— Ой, Иа, — снова начал он, — я как раз…
— Это маленький Пятачок? — сказал Иа, не отрывая взора от своих палочек.
— Да, Иа, и я…
— Ты знаешь, что это такое?
— Нет, — сказал Пятачок.
— Это «А».
— О! О! — сказал Пятачок.
— Какое «О»? Это «А»! — строго сказал Иа. — Ты что, не слышишь? Или ты думаешь, что ты образованнее Кристофера Робина?
— Да, — сказал Пятачок. — Нет, — быстренько поправился он и подошел еще поближе.
— Кристофер Робин сказал, что это «А», — значит это и будет «А». Во всяком случае, пока кто-нибудь на него не наступит, — добавил Иа сурово.
Пятачок поспешно отскочил назад и понюхал свои фиалки.
— А ты знаешь, что означает «А», маленький Пятачок?
— Нет, Иа, не знаю.
— Оно означает Учение, оно означает Образование, Науки и тому подобные вещи, о которых ни Пух, ни ты не имеете понятия. Вот что означает А.
— О! — снова сказал Пятачок. — Я хотел сказать «Да ну?» — поспешно пояснил он.
— Слушай меня, маленький Пятачок. В этом Лесу толчется масса всякого народа, и все они говорят: «Ну Иа — это всего лишь Иа, он не считается». Они разгуливают тут взад и вперед и говорят: «Ха-ха!» а что они знают про букву «А»? Ничего. Для них это просто три палочки. Но для Образованных, заметь себе это, маленький Пятачок, для Образованных — я не говорю о Пухах и Пятачках — это знаменитая и могучая буква «А». Да, это тебе не такая вещь, — добавил он, — про которую каждый знает, чем это пахнет!
Пятачок смущенно спрятал за спину фиалки и оглянулся в поисках помощи.
— А вот и Кролик, — сказал он радостно. — Здравствуй, Кролик.
Кролик с важным видом подошел поближе, кивнул Пятачку и сказал: «Привет, Иа», тоном, ясно говорившим, что спустя не более двух минут он скажет: «Всего хорошего».
— Иа, у меня к тебе только один вопрос. Что это делает Кристофер Робин в последнее время по утрам?
— Что я сейчас вижу перед собой? — сказал Иа, не поднимая глаз.
— Три палочки, — не задумываясь, ответил Кролик.
— Вот видишь? — сказал Иа Пятачку. Потом он повернулся к Кролику. — Теперь я отвечу на твой вопрос, — торжественно сказал он.
— Спасибо, — сказал Кролик.
— Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он получает образование. Он обалдевает — по-моему, он употребил именно это слово, но, может быть, я и заблуждаюсь, — он обалдевает знаниями. В меру своих скромных сил я также — если я правильно усвоил это слово — обал… делаю то же, что и он. Вот это, например, буква…
— Буква «А», — сказал Кролик, — но не очень удачная. Ну ладно, я должен идти и сообщить остальным.
Иа посмотрел на свои палочки, а потом на Пятачка.
— Как сказал Кролик? Что это такое? — спросил он.
— «А», — сказал Пятачок.
— Это ты ему сказал?
— Нет, Иа, я не говорил. Я думаю, он сам знает.
— Он знает? Ты хочешь сказать, что какой-то Кролик знает букву «А»?
— Да, Иа. Он очень умный, Кролик-то.
— Умный!… — сказал Иа с презрением, изо всех сил наступив копытом на свои три палочки.
— Образование!… — с горечью сказал Иа, прыгая на своих палочках (их стало уже шесть).
— Что такое наука? — спросил Иа, лягая палочки (их было уже двенадцать), так что они взлетели в воздух. — Какой-то Кролик все это знает. Ха!…
— Я думаю… — начал Пятачок робко.
— Не надо! — сказал Иа-Иа.
— Я думаю, фиалки довольно милые, — сказал Пятачок. Он положил перед Иа свой букет и умчался.
На следующее утро записка на двери Кристофера Робина гласила:
Я ушел
сейчас вернусь
К.Р.
Вот почему все обитатели Леса — за исключением, конечно, Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса — отныне знают, чем Кристофер Робин занимается по утрам.
— Страница 20 —
