Страница 6 из 19
Засыпайка в рыбацкой деревне (повесть)
История шестая,
в которой Мати и Тупс выполняют важное задание, а морской владыка Нептун держит речь
Невидимый Мати стоял на палубе траулера. И не мог понять, как сюда попал. Помнил только, что натянул волшебную шапку и что прапрадедушка с Майли, увидев Засыпайку без шапки, тут же уснули. Потом у него зашумело в ушах, замелькало перед глазами и на тебе! — он стоит на борту большущего судна, изо всех сил прижимая к груди Тупса.
Невидимый щенок лизнул невидимого хозяина в невидимую щеку. Этот знак преданности утешил и приободрил Мати, потому что — если честно — на громадном корабле Мати чувствовал себя совсем маленьким и беспомощным. Как ребенок, заблудившийся в незнакомом городе. К тому же в сердце мальчика закралось крохотное подозрение — уж не заколдован ли траулер «Эрик»?! — ни одной живой души не видно.
И все же какие-то звуки говорили о том, что работа идет полным ходом: гудели моторы, лязгали цепи кранов, поскрипывали лебедки. Мати опустил Тупса на палубу и пошел на звуки. Какое-то время он двигался вдоль высокого белого строения, похожего на многоэтажный дом с круглыми окошками. Он посмотрел вверх и увидел висящие над головой три белые лодки, по борту которых большими буквами шла надпись «Эрик». Наверное, это были спасательные шлюпки.
В конце концов он вышел на корму, и сердце его заколотилось. Но нет — дяди Томаса среди людей на корме не было.
Мати понаблюдал, как мощный кран втянул на палубу набитую рыбой сеть. Рыба исчезала в трюме, будто в огромном животе корабля.
— Нам надо разыскать дядю Томаса! — напомнил Тупс.
— И разыщем! — уверенно сказал Мати.
— Смотрите, собака! — крикнул человек, стоявший возле трюмного люка.
Мати сгреб Тупса в охапку — только его и видели!
— Померещилось! — засмеялся другой моряк.
— Это он по своей Джеки заскучал! — крикнул третий.
Невидимый Мати шмыгнул в какую-то белую дверь. А теперь куда? Длинный, полутемный коридор, и в обоих его концах под потолком горят электрические лампочки.
— Ищи, Тупс, ищи!
Наконец-то. Спрыгнув, Тупс радостно залаял, принюхался тут, там и косматым вихрем помчался по коридору. Мати тоже пришлось припустить, чтобы не отстать от друга. Они неслись по нескончаемо длинным переходам, поднимались и спускались по тесным лесенкам, заглянули в салон и столовую и, наконец, опять очутились на открытой палубе, теперь на самой верхней. Далеко внизу море катило свои волны.
Но Тупс не дал хозяину полюбоваться размерами судна. Пес подлетел к белой железной двери, стал скрести ее лапами и залился сумасшедшим лаем. Едва Мати успел подхватить Тупса на руки, дверь открылась, и выглянул не кто иной, как дядя Томас. Пока дядя Томас удивленно озирался — кто это здесь гавкает? — невидимые гости проскользнули в штурманскую рубку.
Ох, до чего тут было интересно! Похоже на кабину водителя автобуса, но места гораздо больше. В окне передней стенки плескалось море. Под окном — длинный пульт управления с блестящими кнопками и стрелками. А в самой середине рубки — здоровенный штурвал! По обе стороны от него стояла какие-то сложные аппараты — уже потом дедушка рассказал о них Мати. Похожий на будильник — это компас, который показывает стороны света и направление движения судна. А экран вроде телевизора, по которому бежали зигзаги, — это эхолот, или, как сказал дедушка, глаза и уши траулера. Он нужен для разведки — показывает, как движется в море косяк рыбы.
Неизвестно, сколько еще стоял бы Мати, рассматривая рубку, не цапни Тупс хозяина за ухо. Песика нисколько не интересовала машинерия, он не понимал, отчего медлит Мати. Надо же выполнить задание — а потом глазей, сколько душе угодно!
И вот Мати опустил шнурок, приносящий счастье, в карман штурмана. Теперь ему надо было три раза повернуться на левой пятке, чтобы попасть обратно на «Морскую птицу», а он все тянул — хотел увидеть, что будет дальше.
Вполне возможно, ничего особенного и не случилось бы, но дядя Томас вдруг расчихался. Он полез в карман и вместе с платком достал шнурок.
Ну и чудеса! Томас уставился на талисман, как на привидение, пощупал, повертел его. Никаких сомнений — шнурок для часов, тот самый! Мати едва успел отскочить — так круто повернулся Томас и схватил трубку телефона, висевшего на задней стенке рубки.
— Тийт, это ты? — крикнул штурман в трубку.
— Это Томас. Мне бы радиограмму домой отправить, чтобы старики не волновались. Да, адрес прежний. Пиши: «Все в порядке. Шнурок для часов оказался при мне. Приветствую. Томас». Точно. Будь здоров!
Озорник Мати не утерпел и, пока дядя Томас говорил по телефону, нарисовал на листке блокнота человечка с собакой и печатными буквами вывел:
ПРИВЕТ АТ МАТИ И ТУПСА.
Рисунок он пристроил на пульт управления, три раза крутанулся на пятке — и бац! — шлепнулся вместе с Тупсом на палубу «Морской птицы».
Как только Засыпайка задом наперед нахлобучил свою шапку, пра-пра-и-так-далее-дедушка и Майли открыли глаза.
— Ну, как? — спросил Засыпайка.
— Порядок! — с гордость ответил Мати. Он собрался рассказать о том, что было на траулере, как вдруг раздался такой вой — у него даже мурашки по спине побежали.
— Что это? — испуганно спросил Мати.
— Сирена, — отозвался прапрадед. — Это предупреждение, чтобы в густом тумане не столкнуться с другим кораблем.
Жгучее южное солнце стояло прямо над парусником, лучистое небо и море были одно синее другого, и цепочка дельфинов тянулась до самого горизонта.
— Да ведь нет никакого тумана! — теперь заговорил и осмелевший Засыпайка.
— Это знак, — улыбнулся старый морской волк. — К нам пожалует высокий гость.
Ребята с любопытством огляделись — поблизости не было видно ни одного корабля, в небе — ни одного самолета. Откуда взяться высокому гостю? Уж не со дна ли морского?
Но именно оттуда он и появился. Внезапно океан за бортом «Морской птицы» вспенился, забурлил, и на поверхности воды появилась золотая корона! Потом показалась голова, которую венчала корона, и из волн восстал сам владыка морей. В одной руке Нептун держал золотой трезубец, в другой — фолиант в деревянном переплете. Опираясь на трезубец, Нептун ступал на борт «Морской птицы».
Вместо волос из-под короны торчала бурые водоросли, а одеянием служили зеленые, пахнувшие тиной подводные растении. Бороду из морской травы украшали сверкающие золотые рыбки.
— Здравствуй, капитан «Морской птицы»! — молвил высокий гость.
— Приветствую, бог морей! — ответил прапрадедушка и в знак приветствия поднес руку к фуражке. Вот так, с поднятой рукой, он почтительно стоял перед повелителем морей и океанов.
— У тебя на корабле новые люди, — сказал Нептун.
— Это мои гости. Они приплыли на «Кясму».
Нептун перегнулся через поручень и взглянул вниз. Теперь и он увидел кресло-качалку, которое тихо покачивалось под боком «Морской птицы». Кустистые брови владыки морей высоко взлетели от изумления.
— Вот оно как, гм, да-а, — протянул он, — чего только в мире не встретишь.
Потом он раскрыл свою толстую книгу и спросил:
— Есть ли в команде «Кясму» молодые, еще не крещеные моряки?
— Есть, — ответил прапрадедушка.
— Их имена! — потребовал Нептун.
— Мати с хутора Кивинеэме, младший.
— Должность? — спросил владыка морей, занося имя Мати в толстую книгу.
— Капитан.
— Следующий! — потребовал Нептун.
— Засыпайка.
— Должность?
— Штурман.
— Следующий!
— Майли с хутора Таммекингу.
— Должность?
— Кок.
— Следующий!
— Тупс.
— Должность?
— Корабельный пес.
— Порядок, — произнес Нептун и захлопнул книгу. Вы внесены в регистр моряков.
Он трижды ударил своим трезубцем о палубу, и тут, откуда ни возьмись, появилось огромное деревянное корыто, до краев наполненное водой.
— Сейчас начнется обряд крещения, — тихо объяснил предок.
— Но у меня уже есть имя, — сказал Засыпайка. Ему это переполненное корыто не понравилось. А круглое бревно, положенное поверх бадьи, нагоняло на него страх.
— Конечно, конечно, — успокоил Засыпайку прапрадедушка. — Однако Нептун должен окрестить каждого юного морехода, впервые пересекающего экватор. Только после этого он станет настоящим моряком.
Владыка морей откашлялся — словно гром ударил средь бела дня.
— Теперь тихо, — скомандовал прапрадед. — Нептун будет речь держать.
— Гром небесный, ветра посвист! — загремел владыка морей. Его мохнатые брови поднимались и опускались в такт речи, а золотые рыбки, которые резвились в бороде, замерли с открытыми ртами, чтобы не пропустить ни одного словечка своего повелителя.
Гром небесный, ветра посвист!
Буря в море, волны пляшут.
Гром небесный, ветра посвист!
Слушай заповедь нашу!
Тринадцать и пятница —
Два срока заклятые —
Несчастье приносят во все времена.
Смотри, будешь каяться,
Коль в море окажешься —
Корабль, точно щепку, закрутит волна.
Крысы сухопутные,
Сони непробудные,
Никогда на море вам не бывать!
Вон оно ревет,
словно бегемот,
так что стынет в жилах кровь и не
сдо-бро-вать!
Да-да! Вода хоть и мокрая, но настоящий моряк из любой переделки выйдет сухим.
И ссорам — раздорам
не место на море.
Мы их с корабля побросаем долой.
Нам дружба подмогой
на трудной дороге.
Нам солнце — попутчик, звезда — рулевой.
Капитан на корабле,
как учитель на земле.
Слово капитана на море — закон.
До небес он вознесет
и в лепешку он сотрет.
В море правда и добро, и судьба — все он.
Гром небесный, ветра посвист!
Буря в море, волны пляшут.
Гром небесный, ветра посвист!
Слушай заповедь пашу!
Повелитель вод умолк. Золотые рыбки у него в бороде позакрывали рты и встопорщили плавника. Неподвижные глазки уставились на команду «Кясму».
— Мати из Кивинеэме младший! — вызвал Нептун.
— Иди, сядь на бревно! — шепотом подсказал прапрадедушка.
Мати влез на бревно, лежавшее поперек корыта. Оно оказалось мокрым и скользким, и Мати стоило немалых усилий, чтобы удержаться на нем.
— Какую бороду будешь брить — белую или коричневую? — спросил Нептун.
— Белую, — наугад ответил Мати.
Владыка ударил трезубцем о палубу, и перед ним возникла русалка.
Русалка стояла, опираясь на мощный рыбий хвост. Длинные зеленые волосы облепили ее мокрое тело. В одной руке у нее была розоватая раковина, в другой — большая кисточка из водорослей.
Русалка окунула кисточку в морскую раковину и размазала по щекам Мати какую-то беловатую пену. Мальчик украдкой лизнул ее языком — вкусно, прямо как взбитые сливки!
— Смело брей бороду! — наставлял прапрадед.
Мати облизал все сливки, до которых мог дотянуться языком. Потом стал помогать себе пальцами, потерял равновесие и плюхнулся в воду.
— Порядок, — произнес Нептун, когда мальчик, с которого лило ручьем, выбрался из корыта.
— Капитан Мати из Кивинеэме, младший, посвящен в моряки. Теперь очередь штурмана.
— Нет-нет, — струхнул Засыпайка. — Я уступаю свою очередь даме!
— Вежливость украшает моряка! — похвалил его бог морей. Он раскрыл свой регистр и трубным голосом прочел:
— Майли из Таммекингу, кок!
Майли живехонько влезла на бревно.
— Какую бороду будешь брить — белую или коричневую? — спросил Нептун. Майли выбрала коричневую.
Русалка обмакнула кисть и намазала Майли подбородок и щеки коричневой пеной.
Майли высунула язык во всю длину и попробовала — это был шоколад! Но раньше, чем слизать весь шоколад, Майли захотела посмотреть — какова она с бородой. Она наклонилась, чтобы увидеть в воде свое отражение, заскользила по бревну вперед и — бултыхнулась в воду.
— Порядок, — произнес Нептун, когда мокрющая Майли оказалась на палубе. — Корабельный кок Майли из Таммекингу посвящена в моряки. Теперь очередь за штурманом.
— С нашим удовольствием! — воскликнул Засыпайка, низко поклонился и сорвал с головы волшебную шапку.
И вся компания моментально уснула. Владыка морей спал стоя, опираясь на золотой трезубец. Русалка свернулась в клубочек, положив голову на хвост, как на подушку. Штурман «Морской птицы» привалился спиной к крестильной купели, у него на руках спали Мати, Майли и Тупс.
Засыпайка с удовольствием посмотрел на дело своих рук и принялся за лакомство. Перво-наперво попробовал взбитые сливки из морской раковины и заел их шоколадом. 
Потом взял еще немного шоколада и заел его сливками. И еще немного сливок заел шоколадом. А шоколад — сливками. Когда ему стало не по себе, Засыпайка сунул руку в корыто и обрызгал себе лицо. Потом надел шапку и прогудел басом:
— Порядок, штурман Засыпайка посвящен в моряки.
Нептун, который как раз в этот момент разлепил глаза, услыхал слова Засыпайки и принял их за свои собственные.
— Порядок, штурман Засыпайка посвящен в моряки, — повторил он для верности. Возникла небольшая суматоха из-за Тупса — жгучее южное солнце все припекало и, нарушив порядок церемонии, он сам сиганул в корыто. Щенок, отфыркиваясь, выпрыгнул, и никто глазом моргнуть не успел, как он досуха вылизал обе морские раковины.
По счастью, Нептун не рассердился на такое самовольничание — корабельному псу многое прощается. Каждому новоиспеченному моряку была выдана грамота с печатно. В ней говорилось, что моряк такой-то и такой-то пересек экватор на паруснике «Кясму», внесен в регистр владыкой морей Нептуном и по всем правилам посвящен в моряки. Грамота с нарисованными по углам якорями, русалками и альбатросами выглядела очень нарядно и внушительно.
Снова загудела сирена, и Нептун со свитой скрылись в пучине.
— Нам, наверное, тоже пора в обратный путь, — сказал Засыпайка.
— Бывайте здоровы! — растроганно произнес штурман «Морской птицы».
— Знаешь, прапрадедушка, — заговорил Мати, — а ведь о тебе не забыли. В Кясму на кладбище тебе поставили памятник.
— Ах ты, селедка на клотике! — удивился старый моряк, — памятник, значит! Хотелось бы мне посмотреть на него собственными глазами.
— Поехали с нами! — сказал Мати.
— Да, да! — поддержала Майли. — Поехали!
— Не могу, — серьезно ответил капитан «Морской птицы». — В Южном море есть остров Памяти. Там теперь моя родная гавань.
— Майли, за тобой пришел дядя Яак, — разнесся в экваториальном зное веселый голос бабушки Салме.
«Морская птица» устремилась в даль и скоро скрылась за горизонтом сверкающим видением.
