Страница 25 из 26
Друзья звероводства
«Надо мне тоже завести пыжиковую шапку, — думал директор Губернаторов. — Это настоящий директорский головной убор. И солидно, и красиво».
«Газик» возвращался в деревню, безрассудно подпрыгивая на ковылкинской дороге. Директора рядышком сидели на заднем сиденье и туго толкались плечами над самыми заковыристыми колдобинами.
Директору Губернаторову очень хотелось примерить шапку, но он не решался попросить.
— А то бывают еще шапки из ондатры, — сказал директор Некрасов, будто угадавши мысли своего спутника, — но самые лучшие — из песца.
— Лично мне нравится пыжик, — мягко подчеркнул директор Губернаторов.
— Нет, серьезно? — воскликнул Некрасов. — Мне тоже!
Директора улыбнулись друг другу, радуясь такому чудесному совпадению.
Кстати сказать, директор Некрасов давно уже замечал, что директору Губернаторову чего-то не хватает, и только сейчас понял чего. У директора Губернаторова не было пыжиковой шапки. А что такое директор без пыжиковой шапки? Это все равно что генерал без погон и лампасов. Директору Некрасову стало на миг неловко, что у него есть такая шапка, а у спутника нету. Но в то же время он чувствовал и некоторую гордость, понимая, что такие шапки бывают только у важных директоров.
У ковылкинского оврага «газик» остановился. В кустах бузины директора заметили фигуру с удивительной сосновою головой. Это был Коля Калинин, несущий дозорную службу. Для пущей маскировки он натыкал себе за шиворот сосновых веток и, как белочка, выглядывал теперь из них.
— Разрешите доложить! — по-солдатски рявкнул Коля Калинин.
— Докладывай.
— Наполеон нигде не замечен!
— Снимай посты!
Через десять минут все второклассники собрались у школы. Наполеона они не видали и ужасно хотели есть.
— Ребята! — сказал директор Некрасов, взойдя на школьное крыльцо. — Наполеона мы не поймали. Но кто ищет, тот всегда найдет. И мы найдем Наполеона. Он далеко уйти не может. Он будет крутиться около деревни, и мы должны быть начеку. Он придет в деревню за пропитанием. А пока — до свидания!
— Приезжайте к нам еще, — ответили второклассники, собираясь махать руками, но тут слово взял директор Губернаторов.
— Товарищи школьники! — сказал он. — Пионеры и октябрята! Вы все теперь юные друзья звероводства. И мы должны обещать директору Некрасову, что не будем смыкать глаз, пока не отловим этого Наполеона.
— Обещаем, обещаем! — подхватили друзья звероводства.
— Потому что Наполеон, — продолжал директор Губернаторов, — ценная зверушка и приносит пользу государству. Такие звери, как этот Наполеон, являются настоящим золотом, потому что их шкурка дорого стоит. Она дорогая потому, что у него красивый мех.
Директор Губернаторов считал себя неплохим оратором и, пожалуй, в этом деле мог заткнуть за пояс директора Некрасова.
Некрасов сразу почувствовал, что его затыкают за пояс, и пожалел, что сам не сказал про друзей звероводства и государственную пользу.
— Правильно сказал товарищ директор Губернаторов, — подхватил Некрасов. — Очень большую пользу государству приносит наша звероферма. Только лишь за этот год мы сдали мехов на миллион рублей.
Услыхавши такие замечательные слова, директор Губернаторов хлопнул в ладоши, и юные друзья звероводства дружно зааплодировали. Портфели они зажимали под мышкой.
Директор Некрасов поднял руку, чтоб добавить еще что-то посильней миллиона, да так вдруг и застыл.
С вытянутой к небу рукою директор Некрасов напряженно глядел вдаль, в глубину деревни Ковылкино.
Оттуда, из глубины деревни, по дороге, перепаханной тракторами, медленно приближался к школе недопесок Наполеон Третий. Его вела на веревке второклассница Вера Меринова.
Директорское «спасибо»
Теперь-то Вера была уверена, что все сделала правильно. Но странное дело — гора с плеч никак не сваливалась, давила, давила.
Понурившись, приближалась Вера к школе, глядела на пышный Наполеонов хвост и ничего прекрасного не видела в нем — хвост и хвост, чепуха, меховой огурец.
Наполеон был ей неприятен: слишком уж легко, слишком беззаботно бежал он навстречу судьбе — прямо в клетку.
«Эх ты, недопесок, — думала Вера. — Если б ты бежал на север…»
А Наполеон и сам уже не понимал, куда бежит. Когда дошкольник отпустил его, недопесок побежал было на север, но почему-то оказался у Пальмы. А почему — он и сам не знал.
Он видел сейчас много людей перед собой, очень много. Они напряженно молчали, ожидал его, а ведь должны были кричать и размахивать руками.
Но вот он подбежит — и на голову обрушится человеческий рев.
Наполеон остановился.
Вокруг были люди и заборы.
Наполеон лег на землю и закрыл глаза. Точно так лежал Сто шестнадцатый перед шофером Шамовым.
Люди молчали. Чуть заскрипело школьное крыльцо, послышались вкрадчивые шаги. Наполеон почувствовал запах кормовой смеси.
Кто-то подошел к нему, вдруг крепко взял за шиворот и поднял в воздух. Закружилась голова, послышался далекий алюминиевый звон.
— Постойте, — сказала Вера. — Возьмите вот это…
— Что такое?
— Это его перчатка.
— Ну и ну! — засмеялся директор Некрасов. — Зачем же ему перчатка? Кажется, к тому же — мотоциклетная…
Второклассники тоже засмеялись.
Шофер со зверофермы уносил в машину Наполеона.
Наполеон проплывал по воздуху над головами второклассников.
— Умница, — сказал директор Некрасов, обнимая Веру за плечи. — Как тебя звать? Вера? А как ты учишься?
— Хорошистка, — вставил с крыльца директор Губернаторов.
— Ребята! С этой девочки надо брать пример. Она помогла звероферме. Я хочу сказать ей наше звероводческое спасибо.
Второклассники затаили дыхание, ожидая, как директор будет говорить спасибо. Они понимали, что такое важное спасибо, к тому же звероводческое, сказать непросто.
И директор, как видно, чувствовал, что надо это сделать помощнее. Он набрал в грудь воздуху и сказал изо всех сил:
— Спасибо!
Потряс Верину руку и так крепко хлопнул ее по спине, будто хотел сшибить гору, навалившуюся на плечи.
— Пожалуйста, — тихо ответила Вера.
И тут директор Некрасов снял вдруг свою пыжиковую шапку да и нахлобучил ее прямо на голову директору Губернаторову.
— На память! — сказал директор Некрасов.
Директор Губернаторов побелел. Не родилось еще на земле человека, которому позволил бы директор Губернаторов нахлобучивать себе шапку на голову. Но директор Некрасов тоже был директор, а шапка была все-таки пыжиковой, поэтому директор Губернаторов пожал некрасовскую руку и сказал:
— Что вы! Что вы! Зачем это? А как же вы?!
— Не беспокойтесь, — улыбаясь, сказал директор Некрасов и подмигнул своему шоферу.
Шофер мигом понял начальника, подмигнул в ответ и залез в машину. Там он пошарил под сиденьем, торжественно нажал на гудок и выскочил на улицу с новою пыжиковой шапкой в руках. Некрасов принял ее из рук шофера и сам себе возложил на голову.
Две золотом сияющие пыжиковые шапки зажглись на школьном крыльце. Большие и пушистые, как стога сена, они ослепляли второклассников, и только лишь хвост Наполеона мог сравняться с ними в пышности и величавой красоте.
А у Веры на душе было очень плохо.
Гора наваливалась, давила, давила, выдавила из глаз две слезинки. Вере было очень жалко себя и Наполеона. Мир помутнел, пропали лица второклассников, растаял директор Некрасов.
Чтоб не расплакаться, Вера сжала зубы и стала глядеть на одинокую ковылкинскую сосну, подпирающую небо. Но вот сосна покосилась набок, стала понемногу расплываться и слилась наконец с ковылкинским серым небом.
