Страница 4 из 12
В пещере Немейского льва
Немейский лев был не простой зверь, а страшное волшебное животное огромного роста. Он был сыном огнедышащего дракона Тифона и гигантской змеи Ехидны. Жил он в Немейской долине, неподалёку от селенья Клеаны, и наводил страх на все окрестности своими набегами.
Храбрый, но осторожный Геракл нарочно зашёл в Клеаны, чтобы хорошенько расспросить жителей о привычках льва. Он постучал в дверь первой попавшейся хижины — бедняка Моларха — и остался у него ночевать. Добрый Моларх охотно поделился с Гераклом последним куском чёрствого хлеба и кружкой кислого вина, но, узнав, куда он идёт, так ужаснулся, что долго не мог произнести ни одного слова. Потом он упал на колени и стал умолять Геракла не ходить на охоту за львом.
— Это страшный зверь, — говорил он Гераклу, — такой же сильный, как и свирепый; зубы его легко разгрызают самый твёрдый булыжник. Вот какой это зверь! Он живёт в глубокой тёмной пещере, и пещера его заколдована: пока он в ней, его нельзя убить ни копьём, ни мечом, ни стрелой…
Так уговаривал добрый Моларх Геракла, потому что ему было жаль этого молодого воина в белоснежной одежде и в блестящем, как золото, панцире. Моларх был уверен, что Геракл идёт на верную смерть.
Видя, что гость не хочет послушаться его, он огорчился и сказал:
— Вот что, странник! Сегодня все люди в нашем селении приносят жертвы могучему Зевсу. Хочешь, я тоже принесу жертву, чтобы Зевс сохранил тебя от страшного зверя?
На это Геракл отвечал, улыбаясь:
— Добрый Моларх, лучше подожди приносить жертвы, пока я не убью Немейского льва. Ты будешь ждать меня тридцать дней. Если я вернусь в этот срок с львиной шкурой, мы поблагодарим Зевса за удачную охоту. Если же я не приду и на тридцатый день, ты оплачешь меня, чтобы тень моя не томилась в подземном царстве умерших.
Сказав это, он встал, надел свой высокий шлем, повязал меч и вышел из хижины.
Старый Моларх грустно проводил его до порога. Долго стоял он у дверей, покачивая седой головой. Он был уверен, что гость никогда не вернётся назад.
Двадцать девять дней прошли в томительном ожидании. Как только занималась заря, Моларх выходил на дорогу посмотреть, не белеет ли на ней плащ Геракла, не блестит ли его золотой панцирь. Вечером он сидел на пороге до тех пор, пока ночь не становилась чёрной, как яма, полная угля.
Но сколько он ни всматривался в темноту, Геракл не возвращался.
Наступил тридцатый день. Он пришёл и ушёл, а Геракла всё не было. Печальный Моларх вымыл руки и приготовился принести жертву в память погибшего героя. Но как только он это сделал, кто-то сильно постучал в дверь. Моларх поспешил открыть засов, думая, что это вернулся Геракл. Но вместо Геракла в хижину вошёл незнакомый человек. Он был закутан в тёмный плащ. Голову его покрывал странный шлем невиданной формы. Густая борода закрывала могучую грудь, а пыльные волосы космами падали на плечи.
— Если тебя зовут Молархом, — сказал незнакомец хриплым и грубым голосом, — то погоди приносить жертву, потому что я принёс тебе весть от Геракла.
Глядя на тёмный плащ и косматую бороду незнакомца, Моларх сообразил, что к нему пришёл сам лесной бог Пан. От страха у него отнялся язык, он покорно сел на скамью и приготовился слушать, не смея даже спросить у грозного бога, жив ли Геракл. Гость опустился у очага, заслонив своим огромным телом и без того слабый огонь.
В хижине стало совсем темно.
— Как только Геракл ушёл от тебя, — начал гость, — его со всех сторон охватила ночная тьма. Он всё время оглядывался назад, потому что боялся, как бы лев не прыгнул на него из кустов…
Слушая хриплый голос гостя, Моларх подумал, что Пан долго шёл и очень устал; поэтому он встал, вылил в чашу своё последнее вино и молча поставил его на стол. Гость жадно схватил чашу, разом выпил вино, вытер губы рукой и продолжал свой рассказ:
— На заре Геракл пришёл в Немейскую рощу. И тут он зорко смотрел по сторонам, думая, что зверь засел где-нибудь между деревьев. Но ничего не было видно. Тогда Геракл вспомнил, что Немейского льва нельзя убить ни стрелой, ни мечом, потому что шкура его твёрже камня. Подумав об этом, он решил раздобыть себе оружие понадёжнее, вырвал с корнем молодой дуб, обрубил ветви и сделал себе тяжёлую палицу, твёрдую, как железо. Вот она, ты можешь её посмотреть.
С этими словами гость протянул Моларху огромную дубину. Моларх осторожно потрогал её, она была так тяжела, что он не решался взять её в руки. Гость с улыбкой поставил дубину между колен.
— Сделав палицу, — продолжал он, — Геракл влез на дерево и крепко заснул. Он проспал десять дней и десять ночей, набираясь сил для битвы с Немейским львом. Наконец он проснулся и, видя, что лев не пришёл к нему в Немейскую рощу, пустился в дальнейший путь. Не успел он выйти из рощи, как заметил прямо перед собой огромного каменного льва, грузно лежащего на холме над самой дорогой.
Геракл решил, что это окрестные жители высекли из камня такое удивительное изваяние. Он спокойно остановился, дивясь столь искусной работе. Вдруг страшилище подняло каменную голову и с грозным рычаньем вскочило на ноги. Увидев такое чудо, Геракл тотчас же натянул лук, нацелился прямо в глаз ужасного зверя и спустил стрелу. Золотая стрела блеснула, как молния, но, должно быть, зверь успел опустить каменное веко, потому что она отлетела назад со звоном. Однако, ослеплённый её блеском, чудесный лев прянул в сторону и с рёвом помчался прочь. Геракл пустил вдогонку вторую стрелу, но и эта стрела отскочила от каменной шкуры. Лев побежал быстрее и скрылся между холмов. Геракл поднял упавшие стрелы и покачал головой — бронзовые наконечники их совсем расплющились. Он повесил лук на плечо и, крепко сжимая в руках дубину, побежал вслед за львом, удивляясь неожиданной трусости такого свирепого зверя. Но Геракл помнил, что Немейский лев так же хитёр, как и свиреп.
Поэтому он осторожно бежал по следам, опасаясь, что лев спрятался где-нибудь близко в засаде и вдруг выскочит на него. Однако льва нигде не было видно, а следы затерялись в каменистой Немейской долине. Геракл очень долго бродил вокруг, пока наконец не дошёл до высокой горы, заросшей кустами. Он облазил скалы и обшарил кусты, но льва нигде не увидел. Между тем наступила ночь. Геракл зажёг костёр, чтобы зверь не напал на него в темноте. Но как только стемнело, он услышал глухое рыканье зверя, кружившего во мраке возле костра. Геракл дождался луны и сразу увидел льва. Зверь стоял на горе и смотрел на огонь. Геракл сейчас же схватил свою палицу и пошёл вверх по склонам горы. Но когда он дошёл до вершины, лев пропал, точно провалился сквозь землю.
Целую ночь Геракл разыскивал льва, а на рассвете вернулся к костру. Как только лучи восходящего солнца осветили окрестность, Геракл снова увидел зверя. С громким криком он погнался за ним. Лев скачками помчался к горе и снова пропал. Торопясь за ним по следам, Геракл увидел в кустах у подножия горы большую пещеру. Догадавшись, что в этой пещере и прячется лев, он смело раздвинул кусты, но сразу остановился. Пещера была сырая, тёмная и такая тесная, что в ней негде было размахнуться дубиной. Геракла охватил страх…
— Ты говоришь неправду, — сказал тут Моларх, в первый раз прерывая рассказ гостя. — Геракл не знает страха.
Но гость улыбнулся.
— Ты хорошо сказал, добрый Моларх, — отвечал он, — а всё-таки Геракл испугался. В глубине пещеры он увидел два зелёных огня, два страшных глаза свирепого льва, и в страхе покинул пещеру. Я не хотел бы, добрый Моларх, чтобы ты когда-нибудь видел такие глаза.
— Странник, — сказал Моларх, опять прерывая гостя, — не томи меня и скажи: жив Геракл или умер?
— Слушай дальше, — ответил гость, по-прежнему улыбаясь. — Как только зверь заметил, что Геракл испугался, он выскочил из пещеры и хотел напасть на него. Но Геракл зажёг от костра большую ветку и, пугая зверя огнём, погнал его в глубь пещеры. Чем дальше он шёл, тем выше поднимались пещерные своды. Геракл уже поднял дубину, чтобы ударить зверя, но в эту минуту лев скрылся за выступом скалы. Геракл побежал за ним и с разбегу выскочил вон из пещеры. Хитрый зверь устроил себе логовище с двумя ходами; он обежал гору, снова вошёл в пещеру через первый ход, снова выскочил из второго и опять помчался к первому.
Так Геракл гонялся за зверем до поздней ночи, пока наконец не понял, что никогда не настигнет зверя, если не измыслит какой-нибудь хитрости. Подумав хорошенько, он сложил перед первым ходом огромный костёр, чтобы зверь не вышел наружу, а сам поспешил ко второму ходу и целую ночь таскал к нему большие обломки скалы, пока наконец не завалил дыру до самого верха.
На заре он вернулся к первому ходу и, размахивая горящей веткой, смело пошёл на льва. Увидев, что ему больше некуда деться, лев повернул назад и с яростным рёвом бросился на Геракла.
Услышав это, Моларх вскочил.
— Странник! — крикнул он, схватив гостя за руку. — Если ты бог, скажи мне: жив ли Геракл?!
Но гость отвёл его руку.
— Ты слишком торопишься, добрый Моларх, — сказал он спокойно. — Подняв дубину, Геракл со страшной силой ударил зверя по голове. Удар был так силён, что каменный череп треснул. Немейский лев упал к ногам Геракла и забился в судорогах, стараясь подняться на ноги. Тогда Геракл схватил его руками за горло и сжимал до тех пор, пока зверь не задохся.
— Странник, — спросил Моларх, и глаза его заблестели, — куда же девался Геракл?
Гость рассмеялся и сказал:
— Убив зверя, Геракл пошёл к старику Моларху и рассказал ему, как он охотился на Немейского льва.
Сказав это, гость схватил головешку и ярко осветил своё лицо. Моларх вскрикнул от неожиданности — он увидел перед собой Геракла, за тридцать дней обросшего бородой и густыми косматыми волосами, совсем как грозный бог леса Пан. Над головой Геракла вместо шлема поднималась морда Немейского льва, а тело было покрыто каменной шкурой, твёрдой, как панцирь…
Вместе с обрадованным Молархом Геракл принёс благодарственную жертву Зевсу и отправился со шкурой льва к царю Эврисфею. Узнав о возвращении Геракла, Эврисфей задрожал от страха и зависти, но всё-таки пошёл посмотреть на шкуру. Он шёл навстречу Гераклу важно и медленно, как подобает царям.
Но как только он увидел ужасную голову льва с оскаленной пастью, он сразу забыл про свою царскую важность, закрыл руками лицо, как всякий трус, и убежал во дворец. Весь дрожа, он велел передать Гераклу, чтобы тот никогда не смел приносить добычу к нему во дворец, а показывал бы её издали с высокого холма. Геракл пожал плечами и усмехнулся, но послушался и унёс львиную шкуру из дворца, чтобы прибить череп над городскими воротами.
Целую ночь Эврисфей злился на Геракла за то, что тот победил льва и вернулся живым. Но больше всего он злился, что сам струсил. Целую ночь думал он, как бы ему поскорей погубить Геракла, куда бы его отправить на верную смерть.
Под утро Эврисфей заснул. Во сне ему опять явилась злая Гера и посоветовала послать героя в ядовитое Лернейское болото, туда, где жила ужасная змея Гидра, младшая сестра Немейского льва. Она тоже родилась от Тифона и Ехидны.
Эврисфей сейчас же соскочил с постели и велел передать Гераклу, чтобы он, не медля, отправился на поиски Гидры.
