Страница 15 из 21
Витя Малеев в школе и дома (Глава 15)
На другой день все вышло не так, как я ожидал. Я хотел после уроков зайти к Шишкину и в последний раз серьезно поговорить с ним. Но так как я всем говорил в школе, что Шишкин болен, то все наше звено решило навестить больного товарища. Я испугался и сейчас же после уроков помчался к Шишкину, чтоб предупредить его. Прибегаю к нему. Он увидел меня и говорит:
— Знаешь, я могу уже вверх ногами стоять! Нужно стать у стенки, перевернуться и держаться ногами за стенку.
— Некогда, — говорю, — сейчас вверх ногами стоять. Ложись скорее в постель.
— Зачем?
— Ну, ты ведь болен.
— Как — болен?
— Да я ведь всем говорил в школе, что ты болен. Сам ведь просил!
— Ну, просил!
— А теперь вот сейчас к тебе ребята придут.
— Да что ты!
Тут он моментально нырнул в постель, как был, в одежде, в ботинках, и накрылся одеялом.
— Что же мне говорить ребятам? — спрашивает.
— Что ж говорить? Говори, что болен. Больше говорить нечего.
Скоро пришли ребята. Они разделись в коридоре и вошли в комнату. Шишкин натянул одеяло до самого подбородка и с беспокойством поглядывал на ребят.
Ребята говорят:
— Здравствуй, Шишкин!
— Здравствуйте, ребята! — говорит он. А голос у него такой слабый-слабый! Ну прямо настоящий больной!
— Вот зашли тебя навестить, — сказал Юра.
— Спасибо, ребята, садитесь.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Ваня,
— Да так…
— Лежишь?
— Лежу вот.
— Скучно тебе небось лежать все время? — спрашивает Леня,
— Скучно.
— Ты один весь день?
— Один. Мама на работе. Тетя в училище.
— Мы теперь будем к тебе приходить почаще. Ты извини, что мы не приходили: думали — ты скоро выздоровеешь и сам придешь.
— Ничего, ребята, ко мне Витя каждый день приходит.
— Мы к тебе тоже будем каждый день приходить, хочешь? — предложил Слава.
— Хочу, — говорит Шишкин. Не мог же он сказать — не хочу!
— А что у тебя болит? — спросил Юра.
— Все болит: и руки и ноги…
— Что ты? И даже ноги?
— Да. И голова.
— И что? Все время болит?
— Нет, не всё. То пройдет, пройдет, а потом как заболит, заболит!
— У нас в квартире у одного мальчика тоже вот так все болело. У него ревматизм был, — сказал Вася Ерохин. — Может быть, и у тебя ревматизм?
— Может быть, — говорит Шишкин.
— А доктор что говорит? — спросил Ваня.
— Ну, что он говорит!.. Что ему говорить? Ну, высунь язык, говорит. Скажи «а», говорит.
— А какая болезнь, не говорит?
— Болезнь эта вот… как ее?.. Апендикокс.
— Что же это за болезнь такая — апендикокс?
— Сам не знаю, — пожал Шишкин плечами.
— А чем тебя лечат?
— Лекарством.
— Каким?
— Не знаю, как называется. Микстура.
— Горькая или сладкая?
— Горькая! — сказал Шишкин и скорчил такую физиономию, будто на самом деле микстуры попробовал.
— Когда я был больной, мне тоже микстуру давали. Ох, и горькую! Я не хотел пить, — сказал Дима Балакирев.
— Я тоже не хочу.
— Нет, ты лучше пей, скорей поправишься.
— Я и то пью.
— Это ничего, что горькая, — сказал Леня. — Ты выпей микстуры, а потом ложку сахару в рот.
— Хорошо.
— А об уроках не беспокойся. Вот начнешь поправляться, мы тебе будем уроки носить и помогать учиться. Ты нагонишь.
— Ничего, нагоню! — говорит Шишкин.
Тут я заметил, что из-под одеяла высовывается нога Шишкина в ботинке. Я испугался. Думаю: вдруг кто-нибудь из ребят заметит! Но ребята разговаривали с ним и не замечали ботинка. Я подошел потихоньку и накрыл одеялом ботинок.
— Ну, ребята, — говорю, — он пока еще слабый, так что вы не утомляйте его. Идите себе домой.
Ребята стали прощаться:
— Ну, до свиданья. Выздоравливай, поправляйся. Мы к тебе завтра зайдем.
Ребята ушли. Шишкин вскочил с постели и запрыгал по комнате.
— Вот как все хорошо вышло! — закричал он. — Никто не догадался. Все в порядке!
— Ну, нечего радоваться! — сказал я. — Мне с тобой нужно серьезно поговорить.
— О чем?
— О том, что тебе надо в школу вернуться.
— Я и сам знаю, что надо, а как я теперь могу? Ты же сам видишь, что не могу.
— Ничего я не вижу! Я решил сегодня с тобой в последний раз поговорить: если ты завтра же не придешь в школу, то я сам скажу Ольге Николаевне, что ты не больной вовсе.
— Зачем? — удивился Костя.
— Затем, что тебе надо учиться, а не гулять. Все равно из тебя никакого акробата не выйдет.
— Почему — не выйдет? Посмотри, как я уже научился вверх ногами стоять!
Он подошел к стенке и стал вверх ногами. Тут отворилась дверь, и вошел Леня.
— Послушай, — говорит, — я тут свои перчатки забыл… А это что? Послушай, ты чего вверх ногами стоишь? Шишкин вскочил на ноги и растерянно остановился.
— Так вот ты какой больной! — воскликнул Леня.
— Честное слово, больной! — сказал Шишкин и покраснел как вареный рак.
Он заохал и заковылял к постели.
— Брось притворяться! Говорил, руки-ноги болят, а сам тут вверх ногами ходишь!
— Честное слово, болят!
— Ну, не ври, не ври! И когда ты успел одеться? Ты, значит, одетый в постели лежал?
— Ну ладно, я тебе открою секрет, только ты поклянись, что никому не скажешь.
— Зачем я буду клясться?
— Ну, тогда я ничего не скажу.
В это время в коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Ваня и сказал:
— Ты скоро, Леня? Мы тут тебя все ждем.
— Ну-ка, иди сюда, Ваня! Он, оказывается, вовсе не болен!
— Не болен? — удивился Ваня и вошел в комнату.
— Кто не болен? — послышался из коридора голос Юры. Юра тоже вошел в комнату, а за ним остальные ребята.
— Да кто же еще! Вот он, Шишкин, не болен, — ответил Леня.
— Как так?
— Да вот так: вхожу, а он тут вверх ногами стоит!
— Что же это такое? — заговорили ребята. — Зачем ты нас обманывал?
— Это я так просто, ребята… — стал оправдываться Шишкин. — Я просто пошутил.
— Что это еще за шутки такие?
— Вот такие вот шутки! — развел Костя руками.
— Мы о нем беспокоились, — говорит Ваня, — всем звеном пришли навестить, а он тут, оказывается, шутки шутит: больным притворяться вздумал!
— Я больше не буду, ребята, вот увидите… — пролепетал Шишкин.
— А почему ты в школу не ходишь? — спросил Юра. — Ты нарочно решил притворяться больным, чтоб не ходить в школу!
— Я вам все расскажу, ребята, только вы не сердитесь. Я не хотел обмануть вас. Просто я решил циркачом стать.
— Как это — циркачом? — удивились все.
— Ну, поступлю в цирк и буду цирковым акробатом.
— Ты что, рехнулся?
— И ничуть не рехнулся.
— Кто же тебя возьмет в цирк? — спросил Ваня.
— А откуда, ты думаешь, цирковые артисты берутся?
— А почему же ты все-таки в школу не ходишь?
— Не хочу больше учиться. Я и так уже все знаю.
— Как — всё?
— Ну, все, что нужно цирковому артисту.
— Что же ты думаешь, цирковой артист может неучем быть?
— Почему — неучем? Кое-чему я уже выучился.
— «Выучился»! А пишешь с ошибками! Надо сначала окончить школу, а потом идти в цирковое училище. Цирковой артист тоже должен быть образованным. Ты бы сначала посоветовался с Ольгой Николаевной, — сказал Юра.
— Будто я не знаю, что Ольга Николаевна скажет! — ответил Шишкин.
— По-моему, ребята, он не дело затеял, — сказал Игорь. — Пусть перестанет выдумывать и является завтра в школу.
— А если завтра же не явится, мы скажем Ольге Николаевне, — заявил Юра.
— Ну, и будете ябеды! — ответил Шишкин.
— Не будем, — сказал Юра. — Раз мы предупредили тебя, значит не ябеды.
— Вот попробуй не приди завтра в школу, тогда узнаешь! — сказал Игорь. Нечего тебе гулять. Надо учиться,
Тут снова послышались шаги в коридоре, и кто-то постучал в дверь. Шишкин, вместо того чтобы отворить, юркнул, как мышь, в постель и накрылся одеялом. Я отворил дверь и увидел Ольгу Николаевну.
— О, да тут все звено! — сказала Ольга Николаевна, входя в комнату. Решили навестить больного товарища? Все ребята молчали, никто не знал, что сказать. Костя смотрел на Ольгу Николаевну во все глаза и изо всех сил натягивал на себя одеяло, будто решил закутаться в него с головой. Ольга Николаевна подошла к нему:
— Что ж это ты, Костя, расхворался у нас? Что у тебя болит?
— Ничего у него не болит! — сказал Юра. — Он вовсе не болен.
— Как — не болен?
— Ну, не болен, и все!
Шишкин увидел, что теперь уже все равно все пропало. Он вылез из-под одеяла, уселся на кровати и, свесив голову вниз, стал смотреть на пол. Ольга Николаевна обвела взглядом ребят, увидела меня и сказала:
— Почему же ты, Витя, говорил мне, что Костя болен? От стыда я не знал куда деваться.
— Почему же ты молчишь? Ты мне неправду сказал?
— Это не я сказал. Это он сказал, чтоб я сказал. Я и сказал.
— Значит, Костя просил тебя обмануть меня?
— Да, — пролепетал я.
— И ты обманул?
— Обманул.
— И ты думаешь, хорошо сделал?
— Но он ведь просил меня!
— Ты думаешь, что оказал ему хорошую услугу, обманывая меня?
— Нет.
— Почему же ты это сделал?
— Ну, я думал, что нельзя же товарища выдавать!
— Как — выдавать? Это врагу нельзя выдавать, а я разве ваш враг?
Я не знал, что сказать, и молча смотрел на пол.
— Не думала я, что мои ученики считают меня врагом! — сказала Ольга Николаевна.
— Мы не считаем, Ольга Николаевна, — сказал Ваня. — Разве мы считаем?
— Почему же никто не сказал мне?
— Да ведь никто и не знал. Мы только сегодня пришли, и вот все выяснилось.
— Ну хорошо, об этом поговорим после… Почему же ты, Костя, не ходил в школу?
— Я боялся, — пробормотал Костя.
— Чего ты боялся?
— Что вы записку от мамы спросите.
— Какую записку?
— Ну, записку, что я пропустил, когда был диктант.
— Почему же ты пропустил, когда диктант был?
— Боялся.
— Чего?
— Двойку получить боялся.
— Значит, ты нарочно пропустил, когда писали диктант, а потом не приходил, потому что у тебя не было записки от матери?
— Да.
— Что же ты думал делать, когда решил не ходить в школу? — спросила Ольга Николаевна.
— Не знаю.
— Но ведь какие-то планы у тебя были?
— Какие у меня планы!
— Он решил сделаться цирковым акробатом, — сказал Юра.
— В цирковую школу без семилетнего образования не берут. Да еще там надо лет пять учиться. Не мог же ты сразу стать цирковым артистом! — сказала Ольга Николаевна.
— Не мог, — согласился Шишкин.
— Вот видишь. Не обдумав ничего, так сразу и решил не ходить в школу. Разве так можно? Шишкин молчал.
— Что же ты теперь думаешь делать?
— Не знаю.
— А ты подумай.
Шишкин помолчал, потом взглянул на Ольгу Николаевну исподлобья и сказал:
— Я хочу вернуться в школу!
— Что ж, это самое лучшее, что ты мог придумать. Только условие: ты должен дать обещание, что исправишься и будешь хорошо учиться.
— Я теперь буду хорошо, — сказал Шишкин.
— Ну смотри. Завтра с утра приходи в школу, а я попрошу директора, чтоб он разрешил тебе продолжать учиться.
— Я приду.
Ольга Николаевна сказала нам всем, чтобы мы шли домой делать уроки.
Костя увидел, что она не собирается уходить, и сказал:
— Ольга Николаевна, я хочу вас попросить: не говорите маме!
— Почему? — спросила Ольга Николаевна.
— Я теперь буду хорошо учиться, только не говорите!
— Значит, ты хочешь продолжать обманывать маму? И еще хочешь, чтобы я тебе помогала в этом?
— Я не буду больше обманывать маму. Мне так не хочется огорчать ее!
— А если мама узнает, что мы с тобой вместе обманывали ее? Ведь она будет огорчена еще больше. Правда?
— Правда.
— Вот видишь, надо маме сказать. Но так как ты обещаешь взяться за учебу как следует, то я попрошу маму, чтобы она не очень сердилась на тебя.
— Я обещаю.
— Вот и договорились, — сказала Ольга Николаевна. — А сейчас бери книги, и будем заниматься.
Я ушел домой вместе с ребятами и не знаю, что было дальше.
— Страница 15. —
