Страница 2 из 5
Приключение № 2
Город — это не Васильковый луг, где мне каждая ромашка знакома. В городе заблудиться — — ничего не стоит. Там одних улиц сколько! Не говоря уже о переулках. А дома такие высокие, что прямо шея устает: голову-то все время задирать приходится. Устал я скакать по городу и присел на какую-то цветочную клумбу отдохнуть. Вдруг один шустрый такой, в штанишках выше колен, подбегает ко мне и кричит:
— Сейчас я его поймаю!
Я не стал ждать, пока он меня поймает. Прыгнул в сторону — и прямо в чей-то портфель угодил.
Портфель туда-сюда, туда-сюда, как будто на качелях качаюсь. А в портфеле темнотища, ничего не видно. Не заметил, как заснул.
Проснулся и слышу: что-то гудит. Высунул голову из портфеля, вижу: подо мной — кресла в несколько рядов, а в креслах кто спит, кто жует, кто газетой шелестит. И все почему-то ремнями привязаны.
Тут по радио чей-то приятный голос объявляет: — Граждане пассажиры! Наш самолет находится на высоте восемь тысяч метров!
Мне сразу страшно стало, потому что я прежде на самолетах никогда не летал. Только в книжках читал про них. И еще мне потому очень страшно стало, что я не знал даже, в какую сторону этот самолет направляется. И еще мне потому совсем-пресовсем страшно стало, что папа и мама уже, наверное, весь наш Васильковый луг на лапки подняли в поисках своего пропавшего сыночка Кузи. Меня, то есть.
Они ищут, а я в самолете лечу.
И куда лечу? Неизвестно!
Эх, Муренка-шустренка! Что ж ты наделала своим некультурным хвостом!
Я чуть было не заплакал, словно самая обыкновенная бабочка из нашего класса, как вдруг тот же знакомый голос прощебетал:
— Граждане пассажиры! Идем на посадку. Под крылом самолета — Жарафрика. Ой, мамочка! Жарафрика! Может, мне показалось? Нет, я хорошо расслышал: Жа-
раф-ри-ка. Мы ее в школе по арифметике проходили. Или — по чистописанию. А может, даже по географии. Забыл, в общем, со страху. Помню только, что в этой Жарафрике, кроме жары, еще полным-полно всяких тигров, слонов и этих.,, рогоно-сов. Нет, кажется, носорогов. А больше ничего не помню. Пассажиры стали к посадке готовиться. А я снова в портфель юркнул.
Приключение № 3
— Здравствуй, Жарафрика! — крикнул я, выпрыгнув из черного кожаного портфеля на мягкую зеленую травку. Осмотрелся по сторонам — всюду самолеты. Много самолетов. Точно таких, как тот, на котором я прилетел.
Вдруг у одного из них винты как завертятся, как затарахтят, как затрещат! И такой от этих винтов ветер поднялся — ого! Подхватила меня струя ветра, как будто пушинку, и понесла куда-то. Закрыл я глаза — и лечу. А когда меня обо что-то стукнуло, я понял, что — живой. Вот только лапки подогнулись и запутались. Насилу их распутал.
Открыл глаза: вокруг какие-то неизвестные, невиданные деревья. Смешные какие-то. Представьте: ствол высоченный, мохнатый, а на самой макушке длиннющие листья, как веер, свисают. Потом я узнал, что эти деревья пальмами называются.
И тут я вижу: мимо меня незнакомая бабочка летит. Яркая. Разноцветная. Я таких бабочек красивых никогда не видывал. По крайней мере, в нашей школе!
— Привет, бабочка! — кричу.
— Здравствуйте. Но я не бабочка. Я — птичка Колибри… — — вежливо отвечает незнакомка.
— А я — кузнечик Кузя! Про меня даже в одной песенке поется: «И кузнечик запиликает на скрипке!» Не слыхали?
— Нельзя ли петь потише, Кузя? — шепотом спрашивает эта самая Колибри.
— А что, у вас в лесу тихий час? — интересуюсь.
— Хуже. И потом — не в лесу, а в джунглях.
— В джунглях так в джунглях. Но, может, вы все-таки объясните, что здесь происходит?
— Объясню. Только сначала скажите, что вы умеете делать?
— Кузнечики все могут. Я бы вам даже на скрипке сыграл, но она у меня дома осталась.
— Выходит, вы — скрипач?
— Что-то в этом роде.
— А смогли бы вы, Кузя, совершить героический поступок?
— Еще бы! — говорю. — Благородные поступки я много раз совершал. Можно и героический совершить.
— Прекрасно! — обрадовалась Колибри. — Тогда пойдемте!
— Куда? — спрашиваю на всякий случай.
— Я вам покажу, где живет знаменитая очковая змея Окулярия.
— А для чего мне знать, где живет эта… Окулярия?
— Для того, чтобы вы ее смогли прогнать из джунглей.
— Прогнать? Зачем?
— От нее никому житья нет. Она очень вредная. Все звери и птицы боятся ее и спрятались, кто куда.
— А при чем тут я?
— Неужели вы не хотите помочь нам? Или, может, вы боитесь очковых змей?
— Ни капли не боюсь. Я их даже никогда не видел.
— Вот и прекрасно! Сейчас увидите!..
Так я попал еще в одну историю — и мы отправились на поиски вредной Окуля-рии. По дороге нам никто, совершенно никто не встретился. Было тихо. Казалось, что эти… как их… джунгли опустели.
Вдруг Колибри приложила лапку к своему клюву и произнесла:
— Тс-с-с-с-с…
А это на всех языках мира означает: «Тише-е-е-е-е…»
Потом Колибри показала разноцветным крылышком на высокое корявое дерево и шепнула:
— Видите дупло?
— Ну, вижу, — отвечаю. — Из него еще чей-то хвостик торчит.
— Это и есть Окулярия. Я сейчас спрячусь, а вы гоните ее оттуда!
«Хорошенькое дело — — гоните! А как? Нужно сначала на разведку сходить», решил я и стал подкрадываться к дуплу. Заглянул осторожненько: ничего не видно. Только очки блестят в темноте.
Что же делать? Как прогнать эту вредину и самому невредимым остаться?
Думал я, думал — и придумал.
Отыскал неподалеку обыкновенную лужу, обмакнул в нее пучок травинок вместо кисточки — и принялся за работу.
Мне повезло. Окулярия крепко спала и ничегошеньки не слыхала. Теперь осталось подождать, пока грязь на очках засохнет.
Колибри спряталась среди густых веток: наблюдает за мной, а понять мою затею никак не может.
