Страница 9 из 10
Разбойник Хотценплотц и хрустальный шар (сказка)
Грибной суп
Касперль и Сеппель ползали на коленях по разбойничьей пещере и драили пол. Пока Хотценплотц ходил за водой и мылом, они как можно скорее посвятили бабушку в свой тайный план.
Хотценплотц уютно устроился в кресле с подлокотниками. Он поигрывал перцовым пистолетом и не подозревал, что три наших героя замыслили между собой.
— Вы совершенно точно уверены, что здесь только настоящие подосиновики? — спросила его бабушка, принимаясь за чистку грибов. — Вам ведь известно, что я близорука и вынуждена снять с себя всякую ответственность.
— Чепуха! — возразил Хотценплотц. — Если я говорю, что с этими красноголовиками все в порядке, значит, они в порядке.
— Но среди них вполне мог бы оказаться один гремучий гриб. Гремучие грибы, знаете ли, очень ядовиты, их легко можно спутать с подосиновиками…
— Ах, прекратите, пожалуйста! Это все чушь с этими вашими несчастными гремучими грибами! Никогда о них не слыхал. Здесь одни подосиновики, даю голову на отсечение, в этом вы можете быть совершенно уверены.
Бабушка подошла к очагу. Через некоторое время разбойничью пещеру наполнил восхитительный аромат. Хотценплотц жадно вдыхал его.
— Скоро ли будет готов мой грибной суп?
— Сию минуту, — сказала бабушка. — Осталось только поперчить и посолить его да добавить ложечку уксуса… Так, прошу вас!
Она сняла кастрюлю с огня и поставила ее на стол.
— Не желаете ли попробовать?
Хотценплотц отложил в сторону перцовый пистолет.
— Прекратите! — крикнул он, обращаясь С Касперлю и Сеппелю. — Когда я ем, вам надлежит прерывать работу и забираться в угол.
Он уселся за стол, он понюхал суп, он собрался уже было поднести ко рту первую ложку, чтобы снять пробу, когда услышал, как Сеппель вполголоса сказал Касперлю:
— И неужели можно так сходить с ума от грибного супа? Да я не стал бы его есть ни за какое золото на свете!
— Как? — незамедлительно отреагировал Хотценплотц. — Что я слышу, Сеппель? Тебе не нравится грибной суп?
— Бррр! — скривился Сеппель и заткнул нос. — От одного запаха меня мутит!
Хотценплотц искоса поглядел на него.
— А если б тебя заставили?
— Что заставили?
— Есть этот суп…
— Пожалуйста, не надо! — испуганно произнес Сеппель. — Вы не можете так поступить со мной.
— Ах, не могу? — взвился Хотценплотц и затем сделал именно то, на что Касперль в душе и надеялся:
— Бабуля! — крикнул он. — Налейте-ка этому архаровцу тарелку моего супа — и до краев, понятно.
— Но-о вы ж-же не-е… — пролепетал Сеппель. — Вы же не-е ста-а-не-те тре-бо-вать от ме-ня…
— Чтобы ты слопал полную тарелку? — заскрежетал зубами Хотценплотц. — Да, я требую этого! Делай, что я сказал, и ешь это — или ты узнаешь, где раки зимуют, черт побери!
Бабушка вступилась за бедного Сеппеля.
— Да он же грибной суп терпеть не может!
— Именно потому! — сказал Хотценплотц. Он был непоколебим, и Сеппелю пришлось выхлебать тарелку до дна. Впрочем, на самом деле это далось ему без особого труда, потому что ему всегда очень нравились бабушкины грибные супы; однако он изобразил дело так, будто это стоило ему неимоверных усилий. Хотценплотц наслаждался этим зрелищем да вдобавок еще и насмехался над ним.
— Кушай, кушай как следует! Нынешним молодым людям не следует быть такими привередливыми — и уж ни в коем случае не пасовать перед грибным супом, ха-ха-ха-ха-а!
Когда Сеппель опустошил тарелку, Хотценплотц прогнал его из-за стола.
— Так, а теперь моя очередь. Приятного мне — аппетита!
И он звучно и со смаком принялся поедать суп. Чавкая и прихлебывая, он вычерпал его до последней капельки. Касперль и Сеппель с грустным выражением лиц забились в угол разбойничьей пещеры, как будто отдыхая от работы. Время от времени они украдкой бросали взгляд на Хотценплотца. Они дождались, пока он не опорожнил кастрюлю с грибным супом и не отложил ложку в сторону. Это послужило сигналом для Сеппеля. Он ничком повалился на землю и разразился жалобными стонами:
— Ой-ой! Ой-ой! Ой-ё-ёй!
Хотценплотц погрозил ему кулаком.
— Что за скулеж! Перестань! Прекрати сейчас же!
Бабушка торопливо, насколько позволяла цепь на ее ноге, бросилась к Сеппелю и склонилась над ним. Сеппель корчился, словно от ужасных болей, и продолжал стонать.
— Ой-ой! Ой-ё-ёй! Помогите же мне, по-мо-ги-те мне-е, ой-ой-ой-ё-ёй!
Касперль попытался успокоить его. Но Сеппель душераздирающе ревел и вопил пуще прежнего.
— Что это с ним? — спросил Хотценплотц; он вскочил на ноги и приблизился к Сеппелю.
— Что с ним? — спросил Касперль. — Вы не видите, у него желудочные колики.
— Ай-ой-ой! — вопил Сеппель. — Ой-ой-ёй! Разорвет… Меня сейчас разорвет!
Бабушка схватилась за голову, как будто в это мгновение она со всей определенностью осознала нечто ужасное.
— Гремучий гриб! — Она принялась рвать на себе волосы. — Это, скорее всего, отравление гремучим грибом! Бедный Сеппель! Его разорвет изнутри на кусочки, о господи, господи! Эти страшные гремучие грибы! И-врача-нет-и-врача-нет!
Первая помощь
Лицо Хотценплотца стало мертвенно бледным. Отравление гремучими грибами? У него появилось уже ощущение некоторой тяжести в желудке. В одно мгновение настроение стало отвратительным. Он почувствовал, что его прошиб холодный пот.
— И абсолютно ничего нельзя сделать? — спросил он.
— Можно, — сказал Касперль. — Я, к счастью, кое-что понимаю в оказании первой помощи при отравлении гремучими грибами. Нет ли у вас случаем под рукою нескольких крепких веревок?
Сеппель мычал от боли как больной бык, 6aбушка горько плакала. Хотценплотц заметил, что у него начали трястись колени. Он плюхнулся в свое кресло, указал на сундук возле платяного шкафа и упавшим голосом проговорил:
— Вот там ты найдешь веревок сколько угодно. Я сделал себе небольшой запас для профессиональных нужд.
Касперль заглянул в сундук.
— Я думаю, что этого достаточно.
С помощью бабушки он усадил Сеппеля на табуретку. Затем принялся обвивать его тело длинной веревкой, ласково приговаривая:
— Сиди, пожалуйста, спокойно, Сеппель! Сейчас мы затянем тебе живот как можно крепче, чтобы гремучие грибы не смогли разорвать тебя изнутри. Ну как, тебе уже чуточку легче?
— О да, — простонал Сеппель. — Мне кажется, что боль постепенно отступает… Накрути-ка на меня еще одну веревку, Касперль!
Хотценплотц с изумлением и некоторым облегчением взирал, как с каждым новым витком, который Касперль накручивал вокруг тела Сеппеля, тому становилось немного легче — пока наконец, он не выпрямился на табуретке совершенно умиротворенный. С сияющим выражением лица он заявил:
— Все в порядке, Касперль! Боли в желудке ветром сдуло. Я думаю, что все уже позади…
Касперль похлопал его по плечу.
— Знаешь, нам здорово повезло. Еще шесть-семь минут, и все было бы напрасно…
Тыльной стороной руки бабушка утерла слезы радости, выступившие у нее на глазах, и воскликнула:
— Я даже передать тебе не могу, Сеппель, как я рада, что ты теперь вне опасности!
— А я? — вскричал разбойник Хотценплотц. — Обо мне здесь вообще никто не думает, а?
— О вас? — спросил Касперль. — Почему мы должны о вас думать?
— Потому что я тоже поел ядовитого грибного супа — да еще как поел! Вы хотите, чтобы я лопнул?
— Это было бы, пожалуй, лучшим выходом из положения, — проворчал Касперль. — Тогда вы, наконец оставили бы нас в покое… Как ты считаешь, бабушка?
Бабушка покачала головой, потом кротко и тихо сказала:
— Я думаю, что несмотря ни на что мы должны помочь ему — мы ведь, в конце концов, не настолько бесчеловечны.
Касперль медлил некоторое время.
Хотценплотц умолял его не терять ни минуты; он уже чувствовал, как внутренности его начинают трещать…
— Ну хорошо, — произнес наконец Касперль. — Скажите спасибо бабушке.
Хотценплотцу пришлось усесться поглубже в кресло и крепко прижать ладони к животу. Потом Касперль обмотал его первой веревкой.
— Сидите совершенно прямо и не шевелитесь! — сказал он. — И прежде всего не убирайте с живота ладоней! Вот так, славненько… Я думаю, мы с этим скоро покончим. Если вам будет слишком тесно, скажите мне…
— Нет, нет! — еле переводя дух, проговорил Хотценплотц. — Самое главное, чтобы меня не разорвало!
Касперль накрепко прикрутил ему руки к телу и тихонечко привязал его к креслу с подлокотниками. Он опутал его четырьмя крепкими веревками — так туго, что тот едва мог дышать.
— Теперь пошевелите руками!
— Не могу! — сказал Хотценплотц.
— Действительно не можете? — осведомился Касперль. — А если изо всех сил поднатутужитесь?
Хотценплотц закрыл глаза и сильно напрягся. Несмотря на это, пошевелить руками ему не удалось.
— Теперь все в порядке? — спросил он.
— Конечно, — ответил Касперль. — Теперь все в порядке — отныне нам нет никакой нужды разыгрывать комедию.
— Что — комедию?
Касперль сделал знак бабушке, бабушка развязала веревки вокруг живота Сеппеля.
— Ты замечательно сыграл свою роль, Сеппель! Если б я не знал, что никаких гремучих грибов в природе не существует, я, думаю, умер бы от страха.
Разбойника Хотценплотца осенило.
— Так вы меня, стало быть, надули? Меня не должно было разорвать? Даже без веревок? Ах вы, лгуны окаянные! Такого ужасу на меня нагнали своей дурацкой выдумкой, ни за что, ни про что!
Касперль и Сеппель ожидали, что Хотценплотца охватит приступ бешенства; вместо этого он разразился диким хохотом.
— Ха-ха-ха-ха-а! — грохотал он. — Здорово же вы, трое хитрюг, это проделали, очень здорово! Однако надеюсь, вы догадываетесь, что щ придется снова меня развязать?
— Этого вам придется ждать долго!
— Не скажите, не скажите! Или вы забыли, что ключ от оков на ваших ногах я спрятал в кармане жилета? А где тот находится? Как раз на месте, где теперь лежат мои ладони, xa-xa-xa-xа-а! Как же вы доберетесь до ключа, не развязав меня? Вы можете показать мне это? Перцовый пистолет, Касперль, тебе не пригодится, он, знаешь ли, не заряжен, ха-ха-ха-ха-а!
Касперля, Сеппеля и бабушку точно обухом по голове ударило. Хотценплотц, к сожалению, был прав. До чего ж глупо, что они заранее не подумали о ключе! Но ведь сразу обо всем не подумаешь.
— Я помру со смеху, если буду любоваться на ваши вытянутые физиономии! — громко гогота Хотценплотц. — Честное слово — на самом деле помру со смеху!
Потом внезапно набросился на них с гневным криком:
— Теперь развязывайте, растяпы несчастные, сколько мне еще ждать тут? Снимите с меня веревки, а там поглядим, что дальше, черт вас побери!
