Страница 16 из 16
Амурские звероловы (Год из жизни Богатыревых) (повесть)
Милиционеры к этому времени обошли остров со всех сторон, просмотрели омывавшие его протоки. Лодки неизвестных нигде не было. Катер возвращался к Богатыреву. Заметив его в оморочке, моторист подошел на малом ходу, дабы волной не опрокинуть утлую скорлупку.
— Кажется, ушли от нас «рыбаки», — сокрушенно махнул рукой лейтенант. — Ребята весь остров прочесали, но пока никого не нашли.
— А я их изоблавил!
— Неужто правду говорите? — обрадовался командир.
— Один из них, что енот, в затопленный тальниковый куст залез, чтобы собака след не взяла, и оттудова на меня «пушку» наставил, когда я к кусту подплыл на оморочке. Просит не выдавать. Деньгу большую обещает.
— Ай да Иван Тимофеевич! Ну и молодец! Покажите-ка, где они прячутся. — Лейтенант вынул из планшета карту и развернул ее перед Богатыревым.
— Видишь залив, где я с ними впервой встретился? Он раздваивается. В конце правого рукава густые кусты и топи. Вот тут они и будут сидеть до ночи.
— Ясно. Сейчас мы спланируем, как их взять. А вы, Иван Тимофеевич, спускайтесь-ка в каюту да вздремните, ведь вторые сутки пошли, как не спите.
— Ты обо мне, лейтенант, не беспокойся. Будете их брать, я понадоблюсь. Твои ребята — молодежь, больно горячи да смелы, а тут выдержка, терпение нужны.
Ровное гудение дизеля убаюкивало. Сказалось напряжение прошедших суток, усталость вдруг навалилась на Богатырева, и, не в силах больше бороться с дремотой, он решил прикорнуть в каюте, пока катер доберется до места. Наказав старшине сразу же разбудить его, как прибудут на место, он спустился вниз, прилег и мгновенно погрузился в глубокий сон. Он так крепко уснул, что не слышал, как прыгали с палубы на песок милиционеры, как лаяла собака, как прозвучало несколько выстрелов. Операция по задержанию преступников прошла успешно. В перестрелке был ранен лишь один из них, тот, который держал пистолет и отстреливался на бегу. Ему прострелили руку.
Проснулся Богатырев лишь тогда, когда палуба катера загремела от множества кованых сапог, топтавшихся по ней. Выйдя наверх, он увидел лейтенанта.
— Иван Тимофеевич, узнаете своих «гостей»? — показал тот на незнакомцев. Угрюмые, сгорбившись, в мокрой одежде, сидели они на палубе, тесно окруженные работниками милиции. Рука того, что целился в Богатырева, была стянута бинтом.
— Какую же рыбу собирались вы ловить в наших реках? — спросил Богатырев. — Не мы, так другие вас все одно обезвредили бы.
Задержанные молчали.
Снова на промысел
Вернувшегося домой Матвея ожидало письмо Наташи Суходольской. В нем девушка сообщала о завершении своей работы над диссертацией и желании встретиться с ним. Надев новый костюм и повязав яркий галстук, Матвей направился в город, в отделение Научно-исследовательского института охоты и звероводства, где работала Суходольская. Наташу он застал в просторной лабораторной комнате за переборкой коллекции соболиных черепов. Увидев смущенного Матвея, она быстро пошла ему навстречу, протянув вперед обе руки.
— Матвей! Как хорошо, что зашли. Письмо мое получили? Я так хотела вас видеть. Ну садитесь, — засуетилась она и придвинула ему стул. — Рассказывайте, как вы там живете, как здоровье Ивана Тимофеевича, как расселяли бобров с Перекатовым.
— Да что рассказывать? Живы, здоровы. А про бобров вы уже знаете? — Матвей старался держаться непринужденно. — Мы с отцом бобров первый раз видели. Перекатов — специалист по ним. Помогали мы ему, как умели.
— А я звала вас вот зачем. Есть у меня к вам предложение: в нашем институте освободилось место лаборанта, может, согласитесь пойти к нам поработать.
— Подумать надо, — ответил Матвей, не находясь, что сказать.
— Ну хорошо. Чтобы было над чем думать, я вас немного ознакомлю с нашей лабораторией. Но прежде хочу предложить вам мой отчет о поездке в бригаду вашего отца. Будете читать?
Матвей утвердительно кивнул головой, и Наташа протянула ему толстую папку.
— Можете взять его с собой. Там и фотографии приложены. Есть среди них та самая охота. Помните высокую берлогу? Ивану Тимофеевичу покажите, ему будет интересно. А теперь идите сюда.
И Наташа стала показывать ему альбомы полевых обследований охотничьих угодий, лабораторное оборудование, коллекции тушек птиц и мелких грызунов. Рассматривая этикетки, Матвей спросил:
— Что-то тут не по-русски все написано. На каком языке?
— На латинском. Все звери и птицы имеют свои названия на латыни, так условились ученые всего мира.
— Вы знаете этот язык? — восхищенно посмотрел Матвей на свою собеседницу.
— Не совсем, но названия зверей и птиц прочитать могу. Вот, например: лепус тамидус — заяц-беляк, канис люпус — волк…
— Как же я буду работать у вас, когда читать по-латински не умею?
— В ваши обязанности это не будет входить. Вы будете коллекционировать и препарировать зверей, мне помогать.
— Добыть я любого зверя смогу, а препарировать не сумею, — решительно заявил Матвей.
— Это нетрудно, я быстро вас научу. Вы уже умеете шкурки со зверьков снимать…
— Знаете, Наташа, думаю, что рано мне еще в ваш институт. Подучиться надо. Я серьезно решил идти заочно в охотоведческий техникум, стать охотоведом. Вот тогда я смогу вам помочь по-настоящему. А пока буду простым охотником. Вы приезжайте к нам на Алую. Наша бригада нынче тигров ловить будет.
— Тигры — это интересно, но ведь моя тема — соболь…
— Мы и соболевать будем. Нам шкурки, а вам тушки, — засмеялся Матвей, но, встретившись с погрустневшими глазами девушки, смолк.
— Как хорошо, Матвей, что вы решили стать охотоведом. Учиться заочно будет трудно, но я охотно и с удовольствием стану помогать. На первый случай вот вам два учебника.
— Как-нибудь осилим. Охоту практически я знаю хорошо, даже тигров с отцом ловил! — не без гордости воскликнул Матвей.
— Знать технику охоты для охотоведа обязательно нужно, но это, Матвей, далеко еще не все, — возразила Наташа. — Вы должны уметь оценивать охотничьи угодья, а для этого нужно знать ботанику и почвоведение. Помимо этого, без знания зоологии и экологии вам тоже трудно будет заниматься и таким вопросом, как воспроизводство промысловых животных. Вы обязаны освоить пушное товароведение, так как главной продукцией вашего хозяйства станет пушнина. И, наконец, вы должны хорошо разбираться в экономике промыслового хозяйства. Ведь промхозы, которыми руководят охотоведы, могут успешно развиваться в том случае, если они рентабельны.
Вот и получается, что охотовед — это геоботаник и биолог, товаровед и техник, зверовод и экономист. А вы пока хорошо владеете лишь техникой промысла. Собак вы тоже, конечно, любите, но и в собаководстве требуется знание хотя бы основ генетики. Как видите, Матвей, профессия биолога-охотоведа не такая уж простая. А сейчас я составлю для вас список проб и черепов, вы их соберите, пожалуйста, для меня.
Слушая Наташу, Матвей начинал хорошо понимать, что ему до охотоведа еще далеко, но с такой помощницей он с радостью будет преодолевать все трудности наук, и он снова стал настойчиво приглашать Наташу посетить этой зимой их охотничью избушку на Алой. Уж у него найдется время и возможность быть для нее и лаборантом и препаратором.
— Возможно, я к вам и приеду. Передавайте большой привет от меня отцу, да и всем остальным. А это вам на память, — и она протянула Матвею книжку «Жизнь леса».
— Спасибо, Наташа. Я буду ждать, приезжайте! Меня тут Перекатов в директора бобрового заповедника прочил. Да какой из меня директор! Подходит охотничий сезон, и такая силища меня снова в лес потянула, что и на цепи не удержишь. Нет, пока семьи своей нет, побегаю я с отцом по сопкам за черными собольками да за тиграми. Побуду рядовым охотником. Не всем же руководить. Кому-то и добывать мягкое золото надо.
Пожав на прощание руку Наташе, Матвей вышел из института. На лице его сияла улыбка.
В начале осени в Краснореченском охотничье-промысловом хозяйстве состоялось общее собрание кадровых промысловиков. Подобные собрания проводились ежегодно. На них слушали сообщения о результатах прошедшего сезона, намечали планы на будущее.
— Промысловая разведка, — говорил, обращаясь к охотникам, Перекатов, — принесла хорошие сведения о местах скопления белки и кабана. В охотугодьях много соболя и норки. Ваши потребности в капканах и боеприпасах мы удовлетворим полностью. В этом году мы завезем бригады на промысел вертолетами. Перед вами стоит задача — в самый короткий срок собрать богатый урожай тайги: пушнину и мясо. Перевыполнение плана добычи соболя, выдры и енота строго запрещается. Учтите и еще одно обстоятельство: продления сроков охоты не будет. Ранневесенние шкурки непрочны, да и нет смысла убивать зверей, переживших самые суровые месяцы зимы. Закончим пушной промысел, приступим к отлову зверей для «Зооцентра». Нынче нам планируют трех тигров. Отлов их мы решили поручить бригаде Богатырева, — Перекатов остановился взглядом на Иване Тимофеевиче и улыбнулся ему. — Осталось немного времени до начала промысла. Давайте хорошо подготовимся к нему и выполним свои обязательства перед государством!
После доклада охотники горячо обсуждали свои нужды, требовали снабдить бригады радиоприемниками, мотонартами, крупнокалиберным нарезным оружием для отстрела копытных зверей.
В заключение взял слово директор госпромхоза.
— Спасибо вам за дельные предложения. Со временем все ваши просьбы удовлетворим. А сейчас хочу вручить отличившимся охотникам награды ВДНХ, Иван Тимофеевич Богатырев удостоен золотой медали Выставки достижений народного хозяйства СССР.
Со смущением принял старый зверолов награду. Все с радостью поздравляли его, а он покраснел и вытирал платком вспотевший от волнения лоб.
Вернувшись с собрания, Богатырев осмотрел снаряжение, проверил оружие.
— Ну что, Кучум, засиделся! Скоро опять в тайгу, — ласково потрепал он свою любимую лайку.
В дверь робко постучали. Вошел Маркин.
— Здорово, Тимофеич. Слыхал я, что твою бригаду нынче на вертолете забрасывать будут на Алую. Меня возьмешь?
Богатырев молчал. Ему трудно было говорить с человеком, который не дорожил честью бригады, и он испытывал неловкость за него. Пересилив себя наконец, он промолвил глухо:
— Нет, Маркин. В свою бригаду не возьму. Совести в тебе нет. Ты думаешь, я не знаю, как ты соболей утаил да Подлещуку втихомолку сплавил? Знаю. После его смерти сдали на заготпункт его соболей, а приемщик и спрашивает меня: «Странное дело, у Подлещука древесных капканов не было, а половина соболей ими добыта. Не у тебя ли, Богатырев, он путики обшаривал?» Вот тогда я и вспомнил, как ты на фарт пенял да раза два в тайге ночевал. Ненадежный ты человек, а нам — тигров ловить.
Маркин не стал оправдываться. Он понял, что Богатырев не из тех, кого можно обмануть и, прикрываясь его добрым именем, творить свои нечестные дела. И, комкая в руках свой ветхий треух, он, не простившись, вышел за порог.
Двадцать пятого октября выпал первый снег, вскоре растаявший. Но Иван Тимофеевич знал, что в горах да на северных склонах он может остаться на всю зиму. Поэтому он начал торопить Степана и своих сыновей. Наконец наступил день вылета. Простившись с родными, братья Богатыревы погрузились в автомашину и поехали на аэродром. Здесь их ожидал Перекатов. Загудели винты, и вертолет взял курс к далекой гряде лесистых сопок. Иван Тимофеевич смотрел в иллюминатор. Под ним простиралась темно-зеленая, посеребренная первой порошей тайга, изрезанная лесными тропами и дорогами, по которым в далекой юности ходил он на промысел с тяжелыми котомками за плечами, ночуя в пути у дымящегося костра.
— КОНЕЦ —
Автор: Сысоев В. иллюстрации: Павлишин
