Страница 1 из 2
Иван Голык и его брат (украинская сказка)
В некотором царстве, в тридесятом государстве жили царь с царицей, то ли князь с княгиней, и было у них двое сыновей. Вот и говорит князь своим сыновьям:
— Пойдем со мной к морю да послушаем, как будут морские люди песни петь.
Вот они и пошли. Идут дубравою. И захотелось князю узнать о своих сыновьях правду, который из них будет на отшибе жить, а который его царством править. Идут дубравой, глядь — стоят рядом три дуба. Князь посмотрел и опрашивает своего старшего сына:
— Сыне мой милый, а что можно бы сделать из тех вон трех дубов?
— Да что же, — говорит, — батюшка! Вышел бы из них хороший амбар; а ежели распилить, то хорошие б вышли доски.
— Ну, — говорит, — сынок, будешь ты добрым хозяином.
Потом младшего спрашивает:
— Ну, а ты, сынок, что бы из тех дубов сделал?
А тот и говорит:
— Добрый мой батюшка, коль была б у меня на то воля да сила, срубил бы я третий дуб, положил бы его на те два и всех бы князей и панов до одного перевешал.
Почесал князь голову и замолчал.
Вот пришли к морю, стали все смотреть, как рыба играет, а князь взял, да и столкнул младшего сына в море.
— Пропади ж ты пропадом, — говорит, — лучше сам, негодяй!
Только столкнул отец сына в море, а рыба-кит его вмиг и проглотила. Он в ней и ходит. И давай та рыба хватать возы с волами и конями. Ходит он внутри рыбы да разглядывает, что там на возах, вот тем и питается; и нашел вдруг на одном возу трубку, табак да огниво. Взял, набил в трубку табаку, выкресал огонек и давай курить. Одну трубку выкурил; набил вторую, выкурил; набил третью, выкурил. Вот рыба от дыма и одурела, приплыла к берегу и уснула. А по берегу ходили охотники. Вот один из них увидел ее и говорит:
— Эй, братцы, сколько мы по лесам ходим, а ничего не нашли. А видите, вон какая рыба у берега лежит? Давате-ка ее застрелим!
Вот стреляли ее, стреляли; потом нашли топоры и давай ее рубить. Рубили, рубили, вдруг слышат — кто-то у ней изнутри кричит:
— Эй, братцы, рыбу-то рубите, да не зарубите христьянской крови.
Они с перепугу как кинутся — и убежали. Вот пролез он тогда в дырку, что охотники прорубили, вышел на берег и сидит. Сидит себе голый, одежа-то на нем, что была, уже вся истлела: ведь, может, он целый год пробыл в рыбе, — и думает про себя: «Как же мне теперь на свете жить?»
А старший его брат сделался за это время великим государем. Отец умер, и остался он всему государству хозяином. Что и говорить, и среди нашего брата, как кто помрет, собираются люди и совещаются, так вот и среди князей бывает. Собрались судьи, сенаторы, присудили ему, молодому князю, жениться, и вот едет он искать себе невесту, а с ним и свадебные поезжане. Едет, а тут голый человек сидит. Вот и посылает он слугу:
— Поди-ка спроси, что оно за человек.
Тот приходит.
— Здравствуй!
— Здравствуйте.
— Ты кто таков? — спрашивает.
— Я, — говорит, — Иван Голык. А вы кто будете?
— Мы из такой-то и такой-то земли, едем своему князю невесту искать.
— Так ступай и скажи своему князю, что если он едет свататься, то без меня не высватает.
Тот вернулся к князю — так, мол, и так. Князь- тотчас велел слугам открыть чемодан, достать рубашку, штаны, весь наряд. Вскочил Иван Го лык в воду, обмылся, оделся. Привели его к князю. Вот и говорит он князю:
Уж если меня взяли к себе, так все меня и слушайтесь. Будете слушаться, то на Русь попадем, а не будете — все пропадем.
Князь сказал «хорошо», мол, и велел, чтоб все его слушались.
Едут они, вдруг — войско мышиное. Князь хотел так по мышам и пройти, а Иван Голык:
— Нет, — говорит, — постойте, дайте мышам дорогу, чтоб ни одной мыши и волоском не задеть.
Тут все в сторону и свернули. Задняя мышь глянула назад и говорит:
— Ну, спасибо тебе, Иван Голык, что не дал ты моему войску погибнуть, не дам и я твоему.
Едут дальше, а тут идет вдруг навстречу комар с таким войском, что и взором не окинешь. Подлетает комариный дивизионный генерал:
— Эй, Иван Голык, дай моему войску кровью напиться! Если дашь, мы тебе в большой беде пригодимся, а не хочешь давать, то тебе на Руси не бывать.
Спустил Иван Голык тотчас с себя рубашку и велел себя связать, — чтоб ни одного комара не убить. Насосались комары и полетели.
Едут по-над берегом, видят — поймал человек две щуки в море. Вот Иван Голык и говорит князю:
— Купим этих двух щук у человека и отпустим их назад в море.
— А зачем?
— Не спрашивай зачем, а купим.
Купили тех щук и назад в море пустили. А те обернулись и говорят:
— Спасибо тебе, Иван Голык, что не дал нам пропасть. Мы тебе в большой беде пригодимся.
Да не так оно быстро делается, как в сказке сказывается. Едут они, может, с неделю или вроде того; приезжают в иную землю, в тридесятое царство, в другое государство. А правил тем царством Змей. Кругом видны большие здания, а двор железными кольями обнесен, и на каждом колу понатыканы головы разных воинов, а у самых ворот на двенадцати кольях голов нету. Стали они ближе подходить, стала князю тоска к сердцу подступать, и молвит князь:
— А не торчать ли, Иван Голык, на этих кольях и нашим головам?
— Посмотрим! — говорит.
Приехали туда; встретил их Змей, как будто и добрый он; принял, как гостей; велел весь свадебный поезд напоить, накормить, а князя взял с собой и повел в дом. Ну, пьют себе, гуляют, про одно лишь веселье знают. А у того Змея двенадцать дочерей, все одна в одну. Подвел их Змей к князю и рассказал, которая старшая, а которая помладше, а потом — к последней. Вот самая младшая больше всех князю и приглянулась. Гуляли они до вечера. Вечером стали прощаться, время идти спать. А Змей и говорит князю:
— Ну, какая же дочка самая красивая?
Князь говорит:
— Самая младшая — самая красивая. Буду за самую младшую свататься.
Говорит Змей:
— Ладно. Но только я дочки не выдам, пока не сделаешь всего того, что я буду тебе приказывать. Как сделаешь все, то выдам за тебя дочку, а не сделаешь — и свою голову погубишь, и твой свадебный поезд весь заодно поляжет.
И приказывает ему:
— Есть у меня на гумне триста скирд разного хлеба. Так вот, чтоб к утру он был мне весь обмолочен и чтоб было так: солома к соломе, полова к полове, зерно к зерну.
Вот едет князь ночевать к своим поезжанам и плачет. А Иван Голык увидел, что тот плачет, и спрашивает:
— О чем ты, князь, плачешь?
— Как же мне не плакать? Вот загадал мне Змей то-то и то-то.
— Не плачь, мой князь, — говорит, — а ложись спать; все к утру будет сделано.
И как вышел Иван Голык на двор, как свистнул мышам! Где уж те мыши взялись, и говорят:
— Зачем ты нас, Иван Голык, кликал?
— Как же мне вас не кликать? Велел мне Змей все скирды, что у него на гумне, к утру обмолотить, да чтоб солому к соломе, полову к полове, зерно к зерну сложить.
Как запищали мыши, как бросились на гумно! Собралось их столько, что и ступить негде. Как взялись за работу — еще ни свет ни заря, а всю уже кончили. Пошли разбудили Ивана Голыка. Пришел он, — скирды как стояли, так и стоят, но лежит полова отдельно, а зерно тоже отдельно. Иван Голык и просит их, чтоб они посмотрели, не осталось ли где в колоске зерна. Как бросились они, но ни единого в соломе не видно. Потом вылезли и говорят:
— Нет, нигде нету. Не бойся, никто и зернышка-то не найдет. Ну, а теперь мы, Иван Голык, тебе отслужили, прощай!
Он стал и стережет, чтоб никто вреда не наделал. А тут и князь идет его искать. Нашел. Удивляется, что все исполнено так, как велел Змей. Поблагодарил Ивана Голыка и пошел к Змею.
Приходят они вместе со Змеем. И дивуется Змей тоже. Позвал дочерей, чтобы те поискали в соломе зерна и не сбиты ли где колоски. Вот дочери искали-искали, нету. И говорит Змей:
— Ну, ладно, пойдем, до вечера будем пить и гулять, а вечером опять назначу тебе на завтра работу.
Догуляли до вечера. Вот Змей и назначает работу:
— Нынче утром моя младшая дочка в море купалась и обронила в воду перстень; искала-искала, не нашла. Если ты завтра его найдешь и принесешь, пока нам к обеду садиться, то живой останешься, а не найдешь, то всем вам тут и конец.
Идет князь к своим, плачет. Увидал его Иван Голык и спрашивает:
— Чего, князь, плачешь?
— Вот такая и такая, — говорит, — напасть!
Иван Голык и говорит:
— Врет Змей: это он сам взял у дочки перстень и, летая нынче над морем, бросил перстень. Ложись спать. Завтра я пойду к морю, может, достану.
На другой день утром приходит Иван Голык к морю, да как крикнет богатырским голосом, как свистнет молодецким посвистом — так море все и забушевало. Подплыли к берегу две щуки, которых он когда-то отпустил, и спрашивают:
— Ты зачем нас, Иван Голык, кликал?
— Как же мне вас не кликать? Змей нынче утром летал над морем и кинул в него перстень. Ищите его повсюду. Коль найдете, останусь в живых, а не найдете, сживет меня Змей со свету.
Они и поплыли. И уж где они ни плавали по морю, уж где ни искали — нету! Поплыли к своей матери и говорят, что вот такое, мол, и такое горе.
Мать говорит им:
— Перстень этот у меня. Жаль мне его отдавать, а вас еще жальче.
И выкинула она из себя перстень. Подплыли щуки к Ивану
Голыку и говорят:
— Вот мы тебя и отблагодарили, службу тебе сослужили. Еле нашли.
Иван Голык поблагодарил двух щук и пошел. Приходит, а князь плачет, ведь Змей-то уж два раза присылал за ним, а перстня все нету. Как увидел он Ивана Голыка, так и подскочил:
— Ну что, нашел перстень?
— Нашел, — говорит. — А вот и сам Змей идет.
— Пускай теперь идет!
Змей на пороге, а князь к себе, и столкнулись лбами.
Спрашивает Змей сердито:
— Ну что, нашел перстень?
— Вот он! Только я тебе не отдам, а отдам тому, у кого ты взял.
Змей ухмыльнулся и говорит:
— Ладно! Что ж, пойдем обедать, у меня гости, и мы тебя давно дожидаемся.
Пошли. Входит князь в дом, видит — сидят там одиннадцать змеев. Он давай с ними здороваться. Потом подошел к дочерям, вынул перстень и спрашивает:
— Чей это перстень?
Самая младшая покраснела и отвечает:
— Мой.
— Если твой, то возьми. Я, ища его, все море выбродил.
Все рассмеялись, а младшая поблагодарила.
И пошли все обедать. За обедом, при гостях, говорит Змей:
— Ну, князь, отобедаем да отдохнем, а потом уж приходи. Есть у меня лук во сто пудов. Как выстрелишь из него при всех гостях, так и выдам за тебя дочку.
Пообедавши, пошли все отдыхать, а князь скорей к Ивану Голыку и говорит ему:
— Вот уж теперь я пропал: такое, мол, и такое дело!
— Глупости! — говорит Иван Голык. — Когда принесут тот лук, ты посмотри на него и скажи Змею, что с таким, мол, луком не хочу и срамиться, что у меня, дескать, каждый слуга из него выстрелит, и вели меня позвать. А я уж так выстрелю, что больше никому стрелять не предложат.
Князь поговорил с ним и пошел к Змею.
Гуляет в палатах с дочерьми. Но нескоро, а выходит Змей с гостями, й несут за ним лук и стрелу в пятьдесят пудов. Князь как глянул, так сразу же и испугался. Вынесли во двор лук, и все повыходили. Обошел князь вокруг лука и говорит:
— С таким луком не хочу я и срамиться, а позову кого-нибудь из своих слуг, каждый из него выстрелит.
Тут змеи переглянулись и говорят:
— А ну, ну, пусть попробует!
Князь и закричал:
— Пошлите ко мне Ивана Голыка!
Тот приходит. Князь говорит:
— Возьми-ка этот лук и выстрели.
Поднял Иван Голык лук, стрелу наложил и как выстрелит, — так кусок в двадцать пудов и отломился от лука. Тогда князь и говорит:
— Вот видите? Если бы это я выстрелил, то вы б меня осрамили.
А Иван Голык пошел к своим, заткнув обломок лука за голенище, а князь со змиёвнами — в дом. Змеи же остались на дворе и все советовались, какую бы ему теперь работу загадать. Посоветовавшись, пошли в дом. Войдя, Змей что-то шепнул младшей дочке на ухо. Она пошла, а он за ней. Там долго беседовали, потом выходят, и говорит Змей:
— Нынче время уж позднее, пусть завтра утром. Есть у меня конь за двенадцатью дверьми; вот если на нем поездишь, то выдам за тебя дочку.
Погуляли они до вечера и спать разошлись. Приходит князь и рассказывает Голыку. Тот выслушал и говорит ему:
— А ты знаешь, зачем я взял тот обломок лука? Я сразу ведь догадался, что оно будет. Так вот, как подведут тебе коня, ты погляди на него и скажи: «Не хочу я на таком коне ездить, чтоб не осрамиться, так же как с луком, а пускай мой слуга поедет». А будет то не конь, а его младшая дочка. Тебе-то на нее и не сесть, а уж я ее хорошо проучу.
Вот утром встали. Приходит князь в дом, поздоровался со всеми, видит — дочерей одиннадцать, а двенадцатой нету. Змей поднялся и говорит:
— Ну, князь, пойдем во двор, скоро и коня выведут. Посмотрим, как вести будут.
