Страница 11 из 18
Занимательная стандартизация
Над центральным полигоном научно-исследовательского института автомобильной промышленности дует легкий ветерок. Притихшая группа людей с фотоаппаратами и кинокамерами напряженно смотрит на новенький «москвич». Он стоит на самом краю автодрома, поблескивая никелем и свежей краской. За рулем машины склонилась темная фигура. Раздается команда. «Москвич» срывается с места и несется к бетонной стене. Она неумолимо приближается! Еще секунда — и тормозить будет поздно! Но водитель как будто ничего не видит перед собой. Все так же неподвижна его фигура, прильнувшая к рулю.
«Москвич» на полном ходу врезается в стену. Во все стороны летят брызги стекла. Передняя часть машины сплющилась в лепешку.
Что случилось с водителем, жив ли он? Со всех сторон бегут люди. Двери кабины заклинило — не открыть. Несколько сильных рывков — и они распахиваются. Уронив голову на баранку, в машине сидит манекен, которого испытатели автодрома в шутку называют «фантомасом». На его голове, плечах прикреплены маленькие приборы — датчики, которые измеряют силу удара «водителя» о крышу, руль и другие части машины. Затем самые опасные из них обивают мягкими материалами или изменяют их конструкцию на случай аварии.
Подкатывает мощный автопогрузчик. Засовывает свои лапы под машину и не спеша везет ее в лабораторию. Инженеры и рабочие-испытатели идут вслед за погрузчиком. Им предстоит тщательно изучить каждую деталь разбитого «москвича», осмотреть его изувеченный кузов. Лишь после этого можно решить, хорошо ли он спроектирован, что в нем следует улучшить.
Землетрясение в лаборатории
Ежегодно на земном шаре происходит около ста тысяч землетрясений. Время от времени они случаются и в нашей стране. Поэтому очень важно научиться строить дома, которые не боялись бы подземных толчков. Во многих советских республиках строятся дома усиленной конструкции, которые должны противостоять стихии. Но как убедиться, что эти дома действительно безопасны? Ведь только во время землетрясения можно будет выяснить их истинные качества. Если дом выстоял и даже не дал трещины, значит, он хорош, если слегка треснул, надо усилить конструкцию, а если развалился, — надо срочно прекращать строительство таких зданий. Но ждать землетрясения еще хуже, чем ждать у моря погоды. Иногда они бывают в год по два раза, а иногда вдруг исчезают на десять лет.
А испытывать дома все же надо, чтобы делать их такими, как этого требует стандарт. Что же делать? Инженеры из Научно-исследовательского института оснований и подземных сооружений решили создать искусственное «землетрясение». По просьбе института в Молдавской ССР был построен необычный полигон.
В заболоченных местах, на берегах рек, которые часто выходят из берегов, крестьяне ставят свои дома на сваи. А нельзя ли поднять на такие же сваи большие современные дома? Задумались инженеры. Может быть, это спасет здания во время землетрясений? И вот огромные сваи вбиты глубоко в землю. Поворот рычага — и вибратор, машина величиной со средний электромотор, начинает вдруг бешено колотиться, стараясь вырваться из бетонного основания, к которому она прикреплена. Начинается такая сильная тряска, что даже в нескольких десятках метров от вибратора под ногами испытателей земля дрожит, как во время настоящего землетрясения.
Все сильнее колотится вибратор, кажется, вот-вот он вырвется из своих железобетонных пут. Все напряженнее дрожит под ногами земля. И сваи не выдерживают. Хорошо еще, что на них нет настоящего дома, а то он соскользнул бы сейчас со свай и ударился о землю, превратившись в бесформенную груду обломков.
Казалось, от использования свай следует отказаться, но инженеры-испытатели и исследователи упорно продолжали поиски. Наконец удалось создать такую сваю, которая не боялась даже самых сильных вибраций. Значит, она будет неуязвима и для землетрясения. Интересно, что свай нового типа при постройке сейсмического здания расходовалось в три раза меньше, чем обычных, потому что они были намного прочнее. За счет этого работы по подготовке фундамента стали дешевле сразу в два раза. Значит, вместо одного безопасного фундамента можно на те же средства построить два!
Игрушки инженера
Итак, мы получили некоторое представление о том, как «экзаменуются» промышленные изделия. Но у машин есть и промежуточные испытания.
Вы видели когда-нибудь торфодобывающие комбайны? По величине они не уступают деревенскому дому. Целая изба на гусеничном ходу. Внешне они напоминают доисторических животных: маленькая змеиная голова-кабина и огромные щупальца железных воздухопроводов, по которым засасывается в бункер торфяная крошка. На конце каждого щупальца — сопло, как кран на водопроводной трубе. Если кран хороший, — через него пройдет много воды, если внутри крана какие-то выступы и изгибы, — вода пойдет плохо. Так и в соплах торфяного комбайна не должно быть никаких препятствий для воздушной струи, сопла должны иметь такую форму, чтобы торфяная крошка сама «залетала» в них.
Вы спросите: какое отношение все это имеет к стандартизации? Самое прямое. Ведь на комбайны тоже есть стандарты. И если окажется, что детали, которые создал наш инженер, не отвечают их требованиям, значит, из них получится плохая машина. Поэтому, спроектировав сопло, его надо испытать. Но как же быть, ведь комбайн еще не готов, как провести проверку? Вот тут-то инженер-испытатель и начинает свои «игры».
По его заказу в мастерской делаются маленькие модели комбайна. Ни дать ни взять — игрушки из детского магазина. Но ведь одних игрушечных комбайнов мало, нужно еще игрушечное торфяное поле, по которому они будут разъезжать. Поле заменяет длинная лента транспортера. На ленту насыпан тонкий слой торфа. Поворачивается рубильник. Игра начинается.
Ползет, ползет навстречу игрушечному комбайну бесконечная транспортерная лента с насыпанным на ней торфом. Кажется, что это настоящий комбайн идет по необозримому полю, засасывая в свой вместительный бункер новые и новые тонны отборной торфяной крошки.
Но вот что-то случилось. Комбайн повело в сторону, и он со скрежетом остановился. Инженер-испытатель резким движением выключает рубильник, осматривает поврежденное сопло. Неисправность здесь же устраняется. Снова включается рубильник.
Опять поломка, и снова пуск. Терпеливо, вдумчиво создатели новых машин шаг за шагом продвигаются вперед. Целыми днями «играют» они с моделями машин, совершенствуя и улучшая их.
Но вот этап моделирования позади. Новенький комбайн не спеша, деловито выходит на настоящее торфяное поле. Инженер-испытатель плавно разворачивает его и начинает уборку торфа.
Таких машин еще никто не видывал. Посмотреть диковинку собралась толпа рабочих и служащих торфопредприятия. Всех волнует вопрос: какая она, эта новая техника? Намного ли лучше старой? И вот один из комбайнеров направляется к своему старенькому, но верному комбайну, стоящему поодаль.
Обе машины — старая и новая — идут рядом борт о борт, как два огромных слона, не желающих уступать друг другу. В какой-то момент старый комбайн вырывается вперед. Испытатель прибавляет газу и начинает метр за метром отыгрывать потерянное расстояние. Вот уже машины опять идут рядом. Болельщики притихли на краю поля. Они-то знают, что главное здесь не скорость, а количество торфа, собранного за один заезд.
Машины между тем доходят до края поля и останавливаются. Старый комбайн лихо разворачивается, и из его бункера высыпается целая гора торфа. Да, много. Чувствуется, что комбайнер — мастер своего дела. Теперь очередь за новой машиной. Инженер-испытатель поворачивает рычаги, и коричневая, похожая на молотый кофе, торфяная крошка широким потоком устремляется из бункера. Уже давно сравнялись высыпанные кучи, а из нового комбайна все хлещет и хлещет коричневая струя торфа. За один заезд он собрал его столько же, сколько старая машина обычно собирала за два!
Но это не все. Предстоит еще испытать выносливость машины, и вот начинаются «многодневные гонки». День и ночь инженеры-испытатели беспрерывно гоняют свою машину по полю. Заставляют ее идти вперед, назад, ведут ее через ямы и колдобины. И если она все это выдерживает, значит, машина действительно хорошая. Ей можно выдать «аттестат зрелости» — путевку в массовое производство.
Можно не сомневаться, что комбайны этой конструкции будут соответствовать требованиям стандарта к торфодобывающим машинам, потому что их качество испытано на совесть.
Котел на рентгене
Наверное, вы обратили внимание, что все испытания, о которых вы сейчас прочитали, несмотря на большие различия, имеют одну общую черту. Они разрушают или уничтожают испытываемую вещь. Превосходную полированную мебель приходится ломать, новенькие автомобили разбивать о бетонную стену. Даже сваи во время искусственного землетрясения и те ломаются на кусочки.
Многие смотрят на это, как на неизбежное зло, говорят, что, если из партии в тысячу столов сломать один-два, ничего страшного не случится. Но ведь испытания проводят все заводы, причем, испытываются не только столы и автомобили, но и вещи куда более ценные. Значит, ежедневно сотни и тысячи рублей «вылетают в трубу». Вот если бы удалось придумать такие испытания, которые оставляли бы вещи в полной сохранности, какую экономию это дало бы! Неужели никто еще до этого не додумался?
Оказывается, додумались. Стандартизаторы предложили новые методы проверки изделий с помощью… рентгена. Эти методы получили название «неразрушающих методов контроля».
Есть в нашей стране большой машиностроительный завод «Красный котельщик». Уже из его названия понятно, что он выпускает котлы. Огромные паровые котлы для теплоэлектростанций. За час один такой котел вырабатывает две с половиной тысячи тонн пара! Того самого невесомого кудрявого пара, который вьется над крышкой кипящего чайника. Такой котел из одного листа стали не сделаешь.
Вот и приходится его сваривать по кусочку, как одеяло из лоскутков. Каждый котел имеет десятки тысяч сварных швов, множество приваренных деталей. Внутри работающего котла создается колоссальное давление пара. Поэтому каждый шов должен быть безупречен. Стоит ему лопнуть, как произойдет катастрофа. Поэтому котлы должны тщательнейшим образом испытываться на прочность. А как их испытать? Работники завода занялись разработкой такого метода, который выявлял бы все дефекты котлов, но в то же время оставлял их целыми и невредимыми. Почему бы не использовать рентген? Пусть потрудится, отыскивая «больные» места у машины.
Первые же испытания подтвердили правильность такой идеи. Использование рентгеновской установки для проверки котлов в десять раз повысило производительность труда испытателей. И качество испытаний тоже не пострадало — оно полностью соответствует требованиям ГОСТа.
Вот так проходят испытания самых различных вещей. Теперь вы не будете удивляться, узнав, что рядом с вами живут и работают люди необычной профессии — испытатели. Они следят, чтобы изделия, выпускаемые фабриками и заводами, были добротными, такими, как записано в документе, который гарантирует нам высокое качество продукции, — Государственном стандарте.
8. ВАША БЕЗОПАСНОСТЬ
Огненный дракон
Из предыдущих глав вы узнали, что стандарт, как заботливая няня, печется о человеке, следит, чтобы ему было удобно и приятно среди окружающих его вещей. Но есть у стандарта задача поважнее, он обеспечивает еще и нашу безопасность. Не случайно в длинном и довольно сложном определении стандартизации ни слова не говорится ни об унификации, ни об агрегатировании, ни даже о качестве. Зато очень определенно сказано о том, что стандарт должен обеспечивать безопасность человека. Должен помогать ему бороться со стихией.
…Когда солнце, пробив утреннюю дымку, поднимается над кварталами столицы Японии — Токио, люди хмурятся, ожидая беды. Высушенные летним зноем дома вспыхивают, как спичечные коробки от первой же искры. Особенно туго приходится токийской бедноте. Их маленькие домики теснятся один к другому, образуя узкие кривые улочки. И выстроены они, конечно, не из стекла и бетона, как здания в центре, а из глины, бамбука, старых деревянных ящиков. Стоит произойти короткому замыканию в проводах или неосторожному водителю сверкающего лимузина швырнуть в окошко окурок и — готово! От щепки к щепке, от занавески к карнизу потянется пламя. А если подует ветер, совсем беда: во все стороны запрыгают красные кузнечики искр — ничем их не удержишь. За считанные минуты кузнечики вырастут в ревущих огненных драконов с косматыми гривами дыма. С жадным хрустом будут они пожирать деревянные постройки.
В 1969 году в пламени токийских пожаров заживо сгорело 140 человек, почти столько же — в 1971 году.
Поэтому, как только в засуху поднимается ветер, японские пожарники выходят на улицы с мощными громкоговорителями. «Берегитесь пожара, будьте осторожны с огнем», — призывают они жителей Токио. Но это мало помогает. Ведь пожары происходят не только из-за небрежности граждан, но и из-за того, что в трущобах японской столицы уберечься от огня невозможно.
С огнем шутки плохи, особенно в лесу, где неосторожно брошенная спичка может привести к пожару. А чтобы мы не забывали об осторожности, предусмотрительные люди вывесили хорошо знакомые надписи:
«Осторожно с огнем»,
«Не бросайте спичек»,
«Не курить»,
«Курить воспрещается»
и так далее.
Кто из нас не видел этих надписей на заборах и стенах заводских цехов, на досках, прибитых к стволам деревьев?
Конечно, хорошо, что люди, их повесившие, беспокоились о нашей безопасности, но вот действенность этих надписей и табличек была не велика — все они были какие-то разношерстные, неприметные.
Вот стандартизаторы и задумались, как сделать таблички безопасности такими, чтобы стоило их увидеть — и рука курящего невольно тянулась бы тушить зажженную спичку. После долгих экспериментов им это удалось. Был создан ГОСТ-15548-70, который предписывал по всему Советскому Союзу делать знаки безопасности одного образца.
Что же они из себя представляют?
Просто рассказать о них было бы, конечно, интересно, но посмотреть все-таки лучше.
