След за кормой — Александр Волков

Страница 12 из 29

След за кормой


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА

От бронзы к железу

След за кормойШли века за веками. Забылись имена кораблестроителей Бирка и Урта и вождя круминов Фаттара. Забылось и то, что они сделали для развития своих племён. Человечество медленным и трудным, но верным путём продвигалось по пути к культуре.
Менялась историческая карта Юго-Восточной Европы. Пора открыть вам, юные читатели, что действие наших первых рассказов происходило именно там. У-Нак, хромой Ра-Ту, рыбак Бирк и другие герои жили на берегах Дуная, который сначала носил имена О-Тала и Ориста, а в ту эпоху, о которой пойдёт речь в новом рассказе, стал называться Истром. Лагат — это современный Прут, Истан — Тисса, а Большая Солёная Вода — конечно, Чёрное море, Понт Эвксинский древних греков.
Богатые области Северного и Западного Причерноморья привлекали к себе всё новые и новые народы, то выходившие из огромных равнин Азии, то спускавшиеся с неприветливого севера Европы, то являвшиеся с запада.
В первой половине первого тысячелетия до нашей эры, приблизительно через тысячу лет после событий, описанных в предыдущем рассказе, область Истра заселяли многочисленные племена, известные под общим названием фракийцев.
Много путешествовавший и много видавший на своём веку древнегреческий историк Геродот сказал о них, что они были бы сильнее всех народов, если бы их отдельные племена не враждовали между собой. А племён этих насчитывалось до пятидесяти: одрисы, даки, геты, бастарны и многие другие.
К востоку соседями фракийцев были скифы, жители Северного Причерноморья. Скифы тоже разделялись на многие племена, не очень дружно жившие между собой. Часть скифов вела кочевой образ жизни, занимаясь скотоводством, другие возделывали землю.
К югу от фракийцев, в самой южной части полуострова, ныне называемого Балканским, жили многочисленные племена греков, именовавших себя эллинами. Эллины пришли на юг Балканского полуострова очень давно, и уже за две тысячи лет до нашей эры создали там высокую культуру. Из всех европейских народов у эллинов у первых возникли науки и искусства: геометрия, астрономия, литература, живопись, скульптура, музыка… Недаром учёные называют большой период в истории Европы эллинистическим.
К тому времени, о котором здесь пойдёт речь, скифы, фракийцы, эллины и другие народы Южной Европы давно уже вступили в железный век, сменивший бронзовый век в истории человечества. Это не нужно понимать так, что люди совершенно выкинули бронзу из своего обихода, забыли о ней. Бронзу стали употреблять преимущественно для украшений, из неё отливали красивые сосуды, воинские шлемы — все те вещи, которые тогда ещё не умели делать из железа.
А железо шло на оружие — мечи, кинжалы, наконечники копий и стрел, и для выделки орудий — топоров, пил, железных лемехов для сох, заступов…
Железо — прочный металл. Железную руду можно найти почти всюду в озёрах, болотах, на лугах. Руда эта плохого качества, и теперь её не добывают, но древние мастера умели выплавлять из неё железо.
Железными топорами люди вырубили значительную часть огромных лесов, покрывавших почти всю древнюю Европу. Сохами с железными лемехами земледельцы поднимали под пашни площади, освобождённые от лесов, разрабатывали луга с плотной травянистой почвой. В бронзовом веке немыслимо было так широко заниматься земледелием.
С помощью железных орудий стало легче добывать пищу. Население увеличивалось, возникали новые деревни и многолюдные города.
Пользуясь стальными топорами и пилами, люди проще, чем раньше получали доски и брусья, а ведь доски и брусья были главным и почти единственным материалом для постройки кораблей.
Из предыдущего рассказа вы узнали, как люди впервые поплыли по морю, как они боялись удаляться от морского берега и уходить от устья реки, по которой вышли в море.
Но постепенно морские плавания становились все более далекими, увеличивались размеры судов. Они могли поднимать больше груза. Одного ряда гребцов у каждого борта не хватало, они не могли двигать судно. Куда посадить второй ряд гребцов? Позади первого? Не хватит места для вёсел, люди будут мешать друг другу. Строители кораблей додумались: они поместили второй ряд гребцов над первым, а для этого воздвигли вторую палубу. Гребцы нижней палубы уже не видели над собой неба, над ними поднимался глухой потолок, а вёсла просовывались сквозь отверстия бортов, так называемые порты.
Потом появились трёхпалубные суда; по-гречески они назывались триерами. Двадцать пять — тридцать гребцов сидели на длинных скамьях каждого яруса у правого и левого бортов. Вёсла гребцов второй палубы были длиннее вёсел первой палубы. Особенно же длинны и тяжелы были вёсла у гребцов самой верхней палубы, ведь они опускались в воду с порядочной высоты.
Триеры были по преимуществу военными кораблями; в их экипаж, помимо гребцов и надсмотрщиков, входили и воины. На верхней палубе триеры помещались камнеметные орудия, а нос судна снабжался острым тараном, которым можно было пробить борт неприятельского корабля.
Особенно важны были морские сообщения для эллинов. И это не удивительно. Посмотри на карту южной части Балканского полуострова, западного берега Малой Азии и заключённого между ними Эгейского моря. Материковые берега необычайно изрезаны массой полуостровов, глубоких заливов, удобных гаваней. А море покрыто сотнями больших и малых островов, часто настолько близких один к другому, что переезд по морю лёгок и удобен, иногда его можно совершить на лодке. А по сухопутью эллины не любили ездить. У них было мало хороших сухопутных дорог.
Древние греки стали мореплавателями очень давно, с незапамятных времён, и даже самые старинные их предания и легенды рассказывают об отважных мореходах, о длинных морских плаваниях. В этих легендах много преувеличений и небылиц, но первые мореходы встречались с действительными опасностями.След за кормойВ «Одиссее» повествуется о страшных чудовищах Сцилле и Харибде, которые будто бы поглощали моряков, появлявшихся поблизости от них. На самом же деле это были опасные водовороты между скалами. Другая легенда уверяла, что вход в Понт Эвксинский заграждали две скалы; они сталкивались одна с другой, лишь только между ними появлялся корабль, и разбивали его в щепки.
Страшные рассказы не пугали отважных мореплавателей; оставляя родные берега, они смело пускались в дальние путешествия.
Древние греки первыми доказали, что моря и океаны не разделяют страны, лежащие на их берегах, а, наоборот, соединяют.
Действие нашего третьего рассказа начинается в 512 году до нашей эры, около двух с половиной тысяч лет назад.

Любимец Эола

— И ты уверяешь, почтенный Хрисостом, что «Артемида-охотница» действительно побывала в Аттике?
— Да, уважаемый Антиох!
— Новое судно Демарата совершило путь туда и обратно за краткий срок в шестьдесят дней, тогда как на такое путешествие корабли обычно затрачивают пять-шесть месяцев?
— Это неоспоримо, уважаемый Антиох!
— Не могу согласиться с тобой, почтенный друг! Навклер [Навклерами назывались капитаны собственных кораблей.] Демарат обманывает всех. Сделав полдороги, он доплыл только до Сигея, распродал там свой груз и вернулся.
— Но он привёз товары, которые можно приобрести только в Афинах!»
— Перекупил в Сигее!
— А письмо? Запечатанное письмо от моего друга Феофраста, в котором говорится о делах, известных только ему и мне?..
— В таком случае остаётся лишь предположить, что Демарат — любимец богов и может совершать то, что недоступно другим.
— Или что он… Но неприлично уважаемым людям строить пустые предположения…
Этот разговор вели меж собой два пожилых купца в порту греческого города Ольвии.
Не только Антиох и Хрисостом, но и все другие ольвиополиты удивились неожиданному появлению «Артемиды-охотницы», которая всего лишь два месяца назад, ранней весной, отправилась в далёкий путь, в Аттику. Разговоры о необычайной быстроте «Артемиды» шли среди купцов, землевладельцев, собственников кораблей, ремесленников и даже среди рабов, составлявших большинство городского населения.
На берегу толпилось множество любопытных, глазевших на судно навклера Демарата.
По внешнему виду «Артемида-охотница» мало отличалась от других кораблей, стоявших на рейде Ольвии. Правда, её корпус был длиннее и ширина его меньше, чем у других судов, и это придавало ему больше изящества. В соревновании с другими кораблями «Артемида», лучше разрезавшая воду, должна была выигрывать в быстроте, но не до такой же степени!
Нос «Артемиды-охотницы» был украшен искусно вырезанным из дуба изображением богини, которой посвящено было судно и которая считалась его покровительницей. На корме было рулевое устройство. При помощи его кормчий направлял бег судна по воде. Под палубой находился вместительный трюм для товаров, а в палубных надстройках помещались капитан и команда — три десятка матросов. Высокая мачта корабля могла нести парус больший, чем у других торговых судов. Но и это, по отзыву знающих моряков, не могло объяснить необычайную краткость рейса «Артемиды».
Чем же всё-таки объяснялась удивительная быстрота, с которой Демарат провёл своё судно в дальние Афины и обратно? Уж не волшебство ли тут замешалось?
Вероятно, такого мнения был и верховный жрец Ольвии Гелон, потому что от него на судно явился храмовый прислужник и передал навклеру приказ — немедленно явиться к Гелону.
Демарат, невысокий, худощавый, с курчавой бородкой и смеющимися чёрными глазами, не удивился приглашению. От своих матросов, побывавших на берегу, он уже знал, какие слухи ходят о нём по городу. Навклер собрался быстро. С ним отправились три тяжело нагруженных человека из экипажа судна. Выйдя на набережную, Демарат и его люди пошли к городским воротам.
Ольвия была расположена на правом берегу лимана, образованного рекой Гипанис [Гипанис — теперешний Буг.] при её впадении в Понт Эвксинский. История Ольвии в те времена насчитывала менее сотни лет.
Южная часть Балканского полуострова была невелика. Многочисленные греческие племена жили в этой стране, население её постоянно возрастало, и многим эллинам приходилось покидать родину и искать пристанища на чужбине.
Мореплаватели-эллины основывали новые города исключительно на морских берегах. Города эти назывались колониями. Первые греческие колонии появились на западном берегу Малой Азии; одной из самых важных колоний был Милет.
Сделавшись большим цветущим городом, Милет сам стал отправлять колонистов на дальние берега Понта Эвксинского. Колонией Милета была и Ольвия, возникшая в начале VI века до нашей эры. К тому времени, когда начинается наш рассказ, Ольвия тоже сделалась богатым рабовладельческим городом-республикой.
Что такое город-республика?
На берегах Понта Эвксинского эллинские города далеко отстояли друг от друга, и их окружали области с чуждым, часто враждебным фракийским или скифским населением. Только постоянными междоусобиями фракийцев и скифов можно объяснить, что грекам удавалось захватывать кусочки берега и там основывать свои колонии, возводить укреплённые города.
Древнегреческий писатель Платон сравнивал эллинские колонии на Понте Эвксинском с лягушками, сидящими на берегу пруда. Он был совершенно прав. Лягушка занимает только тот клочок земли, на котором сидит. Так и греческие колонии владели лишь тем участком берега, который был заключён в городских стенах. И вот такая колония, состоявшая всего из одного города, была в то же время и государством. В городе-республике были свои законы, своё правительство и войско, чеканилась своя монета…
Конечно, самую тесную связь каждая колония держала со своей метрополией, то есть с тем городом, откуда когда-то приехали предки колонистов.
Для ольвиополитов метрополией был Милет; милетцы пользовались в Ольвии теми же правами, что и коренные граждане.
Не следует, однако, думать, что жители колоний вели торговлю только со своими метрополиями. Торговля была свободной со всеми государствами. Ольвиополит Демарат покупал и продавал свои товары и в Милете, и в Самосе, и в Коринфе, и во многих других портах. Последний его рейс, возбудивший так много толков, был совершён в столицу Аттики — Афины.
Вернёмся к Демарату, который уже миновал ворота в высокой каменной стене, окружавшей Ольвию. Пройдя по улицам мимо красивых купеческих домов, он подошёл к величественному храму, посвящённому отцу богов Зевсу.
Секретными ходами прислужник провёл Демарата и его матросов и небольшое, богато убранное помещение за святилищем, где ждал его жрец Гелон.
Прошли те времена, когда жрецы, подобно Влоку, обвивали вокруг шеи ядовитых змей и обвешивались амулетами. Теперь этого не требовалось. Религия прочно укоренилась в людском сознании, и в каждой стране жрецы были самыми почитаемыми людьми.
Гелон в длинной белой хламиде и золотом обруче, стягивавшем его седые волосы, держался очень важно, глядел сурово, как и подобало его высокому званию.

Рейтинг
( 1 оценка, среднее 5 из 5 )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: