Страница 5 из 17
Пыльца фей и заколдованный остров (сказка)
Прилла попробовала постучаться. Но у неё ничего не вышло.
— Каждый талант прекрасен, Прилла, — сказала Мать-Голубка. — Когда ты обнаружишь свой, ты это обязательно поймёшь. Хочешь посмотреть, что умеет делать Бек?
— Да, конечно.
Приллу разбирало любопытство, хотя она боялась, что станет отчаянно завидовать
Бек.
Динь взорвалась:
— Мне некогда! Мне надо чинить поварёшку!
Право же, она никогда ещё не теряла столько времени попусту. Разве что тогда, с Питером.
Мать-Голубка согласно кивнула и произнесла:
— Да, дорогая.
Динь знала, что это значит. А значило это вот что: «Успокойся. Подождёт твоя поварёшка».
Бек стряхнула крупинку пыльцы на маленьких комариков, пролетавших мимо гнезда. Она поманила одного из них — комарик тут же подлетел и уселся ей на палец.
— Ой! — отшатнулась Прилла.
— Комарики любят поиграть, — сказала Бек. — Погляди. Хоп. Хлоп.
На «хоп» комарик подлетел. На «хлоп» опустился на палец. Хоп. Хлоп. Вверх. Вниз. Хоп-хлоп. Хоп-хлоп. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Бек подавала команды всё быстрее и быстрее. И комарик подлетал и опускался всё быстрее и быстрее. Прилла поймала себя на том, что кивает головой в такт. Динь продолжала думать о своей поварёшке. Бек командовала так быстро, что её «хопхлоп» слились в одно слово. Комарик остановился.
— Спасибо тебе, — сказала ему Бек и указала пальцем на Приллу. Комарик тут же уселся ей на нос. Прилла окаменела от страха. Она скосила глаза, чтобы его рассмотреть. Новенькая фея ждала, пока он улетит, смахнуть его со своего носа она не решалась. Он пополз по её носу вверх, потом вниз.
— Спасибо, — сказала Бек. — Довольно.
Комарик улетел. Прилла поняла, что она нисколечко не завидует Бек.
«Ну, ни капельки, ни комариного носочка не завидую», — подумала она.
— Теперь ты можешь отправляться к своей поварёшке, Динь, — сказала Мать- Голубка. — Покажи Прилле свою мастерскую.
— Полетишь со мной? — спросила Динь. Ей-то самой желательно было бы отделаться от Приллы. Правда, вот если бы Прилла тоже оказалась феей-починкой…
Прилла кивнула, хотя в душе ей больше хотелось остаться с Матерью — Голубкой.
— Прилла может оказаться починкой, — сказала Мать-Голубка. — Это не наверняка, но и не исключено.
— Вперёд, Прилла! — скомандовала Динь.
Ветер усилился. Лететь в сторону Дерева-Дома было трудно. Когда они всё-таки добрались до места, Динь направилась на второй этаж и толкнула дверь под стальным козырьком.
— Это здесь, — сказала она. Динь всегда испытывала некоторое смущение, когда кто-нибудь впервые посещал её мастерскую.
Но Прилла ничего не видела. Она очутилась на Большой земле, в игрушечной лавке, на рельсах заводной железной дороги. Издали раздался гудок локомотива. Прилла взлетела в воздух. Мимо прогрохотал поезд. Из паровозной трубы клубами валил дым.
— Смотри-ка! — воскликнула девочка-неуклюжик. — Маленькая фея!
Прилла полетела назад, помахав девочке на прощание. Клубы дыма почти совсем её скрыли.
— Осторожнее! — крикнула Динь.
Глава ВОСЬМАЯ
Прилла с размаху налетела на висевшую на гвозде корзиночку. Корзиночка качнулась и начала отчаянно плеваться металлическими заклёпками. Динь кинулась подбирать их с полу. Она так рассердилась, что даже не могла ругаться. Она решила, что Прилла такая же неуклюжая, как любой неуклюжик.
— Прости!
— Никто не говорит «прости». — Динь стала сгребать заклёпки в корзиночку.
Прилла тоже торопливо начала их подбирать. Паркет был выкрашен белым, так что
на нём заклёпки были отчётливо видны. Она оглядела помещение. Ой! Она в изумлении шлёпнулась на пол, позабыв про заклёпки. Ой-ой-ой! И стены, и потолок мастерской были из сверкающей стали. Комната была без углов, круглой, а потолок — в виде купола.
— Я — что? Я… попала… Возможно ли?
Динь позабавило её удивление.
Прилла, заметив, что Динь больше не сердится, насмелилась спросить:
— Мы что, находимся внутри какого-то котелка? У Динь опять появились ямочки на щеках.
— Это был неуклюжиковый чайник. Я нашла его на берегу.
А дальше было так: Динь выправила его вмятины молоточком и отполировала его изнутри и снаружи. Потом, употребив огромное количество фейской пыльцы и прислушавшись к советам Матери-Голубки, которые касались волшебства, она сжала его, просунула в Дерево-Дом, а потом снова расправила. Она повернула чайник носиком вниз, чтобы получился навес над входной дверью, а затем прорезала саму дверь и окошки.
— Мы внутри чайника? — изумлялась Прилла. — Внутри чайника, да? Ой, до чего же ты талантливая, Динь!
— Спасибо, — отозвалась Динь. И, не удержавшись, добавила: — Это единственная внутричайниковая мастерская на всём острове.
— А можно мне посмотреть на что-нибудь, что ты уже починила? Динь подлетела к столику возле двери. На нём лежали вещи, которые хозяева ещё не забрали из починки. Она взяла сковороду и стряхнула на неё немножко пыльцы, чтоб сковорода казалась полегче.
— Я вчера закончила работу. От неё откололся кусочек.
— Я вижу, — сказала Прилла, поводив пальчиком по выступающему шву. Она подумала, что Динь не столь уж и искусна, раз шов выступает так заметно.
Динь вдруг разобрал смех.
— Да ведь это же… — Она так хохотала, что даже не смогла докончить фразу. — Да ведь это же… — Время шло, а Динь всё смеялась и смеялась без остановки.
Прилла никак не могла взять в толк, что же во всём этом смешного.
Наконец Динь успокоилась.
— Это же шутка, — сказала она. — Сломано было совсем в другом месте. Я сделала фальшивый шов, просто чтобы над всеми подшутить.
Прилла почувствовала себя неловко. Динь посерьёзнела.
— Попробуй обнаружить то место, где на самом деле было сломано, — предложила
она.
Если Прилла найдёт, то в этой мастерской она и останется. Свечение у Приллы задрожало от возбуждения. Она взяла сковороду и стала её ощупывать.
— Ммм… — Она поднесла сковороду к самому носу. Нет, она ничего не могла заметить. Кроме того фальшивого шва, сковорода была совершенно гладкой. Она перевернула её. На обратной стороне возле ручки было оттиснуто личное клеймо феи Динь-Динь: на красной эмали был изображён крошечный чайничек. Из носика у него шёл пар. Рядом стояла буква Д. Прилла ничего кроме этого клейма не увидела. Она поняла, что провалилась. Динь и с самого начала не очень-то её полюбила, а теперь, видно, совсем разлюбит.
— Я ничего не могу разглядеть, — призналась она.
Но Динь и сама огорчилась. Какой у Приллы талант — продолжало оставаться загадкой. Значит, в мастерской у Динь не будет новой помощницы. А поварёшка всё ещё оставалась непочиненной…
— Вот где на самом деле было сломано, — сказала Динь. Она ткнула пальцем в то место, где решительно не было заметно никакого шва. — Давай, я покажу тебе, над чем я сейчас работаю.
Прилла улыбнулась через силу.
Динь направилась к своему рабочему столу, на котором грудой были навалены сковородки и кастрюльки. Она взяла в руки лежавшую сверху поварёшку.
— Вот, видишь. Она испорчена. Протекает.
Поварёшка была сделана из местного олова, дымчато-голубого, какое встречается только на острове Нетинебудет.
— Она протекает не всегда, — сказала Динь. — Но когда течёт, то из дырки вытекает только тутовый сок, всё равно, черпаешь ли ты суп, или, скажем, компот. Такой вот странный случай. На сегодняшнем празднике поварёшка обязательно понадобится. И если её не починить, она как пить дать устроит свои фокусы с тутовым соком. А я пока ещё не смогла обнаружить, где в ней дырка. То ли её проткнули булавкой, то ли ещё что.
Динь присела на табуретку и стала старательно водить рукой по черпаку.
Динь словно совсем позабыла про свою гостью. Она вовсе не хотела показаться невежливой. Ей сейчас просто было не до Приллы.
Прилла полетала по мастерской, чувствуя себя лишней. Прошло минут десять. Динь брала в руки то какой-нибудь пузырёк, то баночку, подбирая нужный клей, смешивая что- то в мисочке.
Прилла направилась к двери. Что ей было тут делать? Её талант — если она вообще им обладала — должен проявиться не здесь. Надо было заняться поисками. У выхода она оглянулась. Динь сидела, низко склонив голову над работой.
Прилла сказала шёпотом, так, что Динь даже не услышала её:
— Я покидаю тебя. Спасибо, что показала мне свою мастерскую. До свидания.
Она толкнула дверь и выскользнула наружу.
