Истории из Бедокурии — Ганс Фаллада — Зарубежные писатели

Страница 19 из 20

Истории из Бедокурии (сказки)


Наконец настал седьмой, последний день испытательного срока, но оказалось, что заниматься крысой ни у кого нет ни времени, ни охоты: в этот день закололи трёх свиней. Вся семья суетилась во дворе: свиней надо было опалить, выпотрошить, собрать кровь для кровяной колбасы, вычистить и вымыть внутренности, и о крысе просто забыли. Она могла шнырять, где хотела, бегать по постелям, прогрызать в коврах дыры — никто на неё не обращал внимания.крыса укусила за нос
Но крыса ничего такого не делала. Ей было страшно любопытно, и она бегала во дворе и везде совала нос. Всюду ей хотелось побывать, всё посмотреть, понюхать, попробовать. Это был первый день, когда она не думала, что бы такое натворить, какую бы сделать пакость.
Маленькая дочка Хозяина дома решила подшутить над отцом и засунула ему за хлястик свиной хвост. И когда Хозяин пробегал по двору, все дети, видя, как у него сзади болтается голый свиной хвостик, стали хохотать и хором запели:
— А у папы хвост свинячий, хвост свинячий-поросячий!
Младший сын Хозяина дома, совсем ещё маленький, не понял, что это шутка, расплакался и закричал:
— Папочка, сними скорее хвост! Он голый и противный, как у крысы!
Остальные дети обрадовались и запели:
— Хвост крысиный, голый, длинный, до чего же он противный!
Услыхала это крыса — а она, как все крысы, была очень высокого мнения о себе и о своем хвосте — так вот, услыхала она это, страшно рассердилась и завизжала:
— Немедленно замолчите, дрянные дети! У нас, у крыс, самые красивые в мире хвосты!
Но дети продолжали петь дразнилку.
Крыса едва не лопнула от злости, завизжала, кинулась на ребятишек и стала их кусать. Младший опять расплакался, а остальные всё равно продолжали петь дразнилку про крысиный хвост.
На шум вышел Хозяин дома и грозно спросил:
— Крыса, ты зачем кусаешь моих детей?
Крыса злобно прошипела:
— А чего они поют, что у меня голый хвост?
— Но он у тебя действительно голый, — заметил Хозяин дома. — Не могут же они петь, что хвост у тебя мохнатый.
— Но ведь у тебя сзади не крысиный хвост! — не унималась крыса. — У тебя же — свиной!
Хозяин дома рассмеялся, вытащил из-за хлястика свиной хвост, взглянул на него и сказал:
— Точно, свиной. Впрочем, и свиной, и крысиный — оба голые и противные.
— Как! — взвизгнула крыса. — У меня противный хвост? Но в первый вечер ты своей жене говорил совсем другое!
— Правду сказать, — задумчиво произнёс Хозяин дома, смекнув, что в последний, седьмой день, кажется, удастся избавиться от крысы, — я говорил это только из вежливости. Чем больше я смотрю на твой хвост, тем отвратительней он мне кажется. Должен тебе прямо сказать: твой хвост похож на противного скользкого дождевого червяка!
Дети захохотали и тут же подхватили:
— У крысы хвост похож на противного скользкого дождевого червяка!
Тут крыса не выдержала и завопила:
— Раз вам не нравится мой хвост, я не желаю быть вашим другом! Я останусь вашим врагом! Буду вредить вам изо всех сил — буду грызть, буду жрать, буду портить, буду пачкать!
С этими словами крыса подпрыгнула, больно укусила Хозяина дома за нос — он даже вскрикнул, — стремглав кинулась в открытую дверь свинарника и скрылась в своей старой норе. И вовремя, потому что Хозяин дома и дети швыряли в неё, кто что успел схватить. Тут же в свинарнике снова расставили крысоловки, разбросали крысиную отраву, а дети на улице громко пели обидную дразнилку: «Хвост крысиный — голый, длинный и противный такой, как червяк дождевой!»
Вот так из дружбы человека и крысы ничего не вышло. Человек считает крысу омерзительной тварью и старается извести её. А крыса ненавидит человека и всячески ему вредит, но при этом не столько сжирает, сколько портит и пакостит.

История про Бедокурию

Истории из БедокурииЖил на свете человек, который мечтал иметь много-много детей, целую дюжину: шесть мальчиков и шесть девочек. Но мечта его не сбылась, детей у него было всего двое: сын, которого он называл Малышом, и дочка — её он звал Кнопкой.
Человеку было грустно, что детей у него так мало, и поэтому он придумал, будто кроме двоих настоящих у него есть ещё двое, а вместе это будет уже четверо, то есть как-никак третья часть дюжины. Старшую из придуманных детей он назвал Грёзой. Она была ровесницей Малыша и полной его противоположностью: если Малыш был мальчиком, то Грёза — девочкой; он был светловолосый, а она чёрненькая; он был сорванец, любил бедокурить, а она смирная и послушная.
На самом-то деле девочки Грёзы не было, папа её просто выдумал. Никто никогда её не видел — ни мама, ни Малыш. А вот папа утверждал, что видит её, когда хочет, а видеть её он хотел всегда.
А в товарищи Кнопке папа придумал мальчика по имени Ветрогон. Он был быстрый, как ветер, и очень весёлый, больше всего на свете любил бегать босиком и вечно терял носовой платок. Бывало, начнёт Кнопка шмыгать носом, а папа ей выговаривает: «Ты прямо как твой братец Ветрогон! Куда ты подевала носовой платок? А Ветрогон, конечно, не может тебе дать свой, платка у него никогда нету…»
Папа очень любил ходить с детьми на прогулки. Он открывал калитку, и первыми на улицу выскакивали собаки Петер и Плиши. За ними выбегали Малыш и Кнопка. Папа ещё некоторое время придерживал калитку, пропуская Грёзу и Ветрогона, и только потом уже закрывал её. Малыш и Кнопка брали папу за руки — один за правую, другая за левую, — а Грёза и Ветрогон шли рядом с ними. В иных местах полевая дорога сужалась, впятером по ней было не пройти, и тогда, чтобы Ветрогон и Грёза не топтали пшеницу, все шли гуськом. Обычно впереди всех мчалась Плиши — она была совсем молоденькая, почти щенок, — а Петер трусил сзади, и его всё время приходилось окликать, потому что он был очень старый, чуть ли не старше папы.
И когда они вот так шли гуськом и рассказывали, что хорошего или плохого произошло за день, папа иногда говорил: «А ну, наперегонки! Кто первый догонит Плиши, тот даст ей кусочек сахара!»
Ребята припускали со всех ног, и если бы кто-нибудь шёл по той же дороге, то увидел бы только двоих бегунов — Малыша и Кнопку. Но папа видел четверых. Он шагал, чуть ли не наступая на пятки пыхтящему, как паровоз, старому Петеру, и подзадоривал ребятишек: «Кнопка, не отставай от Ветрогона!» или: «Эй, Малыш, не толкай Грёзу!»
Кнопка протягивала руку, словно кому-то подавала её, словно она не в одиночку бежала следом за Малышом. И тот тоже, точно опомнившись, оглядывался и сворачивал с середины дороги на обочину, как бы уступая кому-то место. А Плиши, удирая от весёлой погони, неслась как угорелая и радостно лаяла.
Но в конце концов Плиши всё-таки останавливалась и позволяла ребятам нагнать себя, так как знала, что погоня всегда завершается кусочком сахара. Кнопка и Малыш тут же начинали спорить, кто прибежал первым, но папа обычно решал, что первым был Ветрогон. И тут уж ребята во все глаза смотрели, как папа отдаёт сахар Ветрогону. Тот обычно мгновенно выхватывал его из папиных рук и бросал Плиши, но бывало, что кусочек сахара падал на землю и его подхватывала Кнопка. А вот Грёза не сразу брала сахар, который протягивал ей папа, и тогда Плиши приходилось долго служить стоять на задних лапах да ещё и танцевать. Но вдруг кусочек сахара неожиданно взлетал в воздух и исчезал в пасти собаки.
Поначалу и Малыш, и Кнопка не верили в папиных Грёзу и Ветрогона и считали, что они существуют понарошку, вроде как сказочная Госпожа Метелица или Золушка. Но папа упорно стоял на своём, утверждал, что Грёза и Ветрогон живут взаправду, и ребятишки в конце концов уверились в этом и сдружились с невидимыми братом и сестрой.
Ах, как это было славно, когда спускалась темнота и ребята ложились спать, а родители уходили в другую половину дома. Кровати ребят стояли далеко друг от друга, а переговариваться им было запрещено. А они и не переговаривались между собой. Они неслышно разговаривали — Малыш с Грёзой, а Кнопка с Ветрогоном. На улице темень, за окнами гуляет ветер. Старые липы, что растут рядом с домом, шумят, а у ребят в спальне тишина: они лежат и молчат, запрета не нарушают, а на самом деле ведут безмолвные беседы с Ветрогоном и Грёзой.
Утром Малыш, который был уже большой, брал грифельную доску, букварь, задачник и уходил в школу, а маленькая Кнопка оставалась дома, но тоже не в одиночестве. Она шла к песочнице и там из вишнёвых косточек, которых полно валялось под вишней, и сорванных маргариток устраивала сад для куклы. И если сад получался некрасивым, виноват оказывался Ветрогон, а если красивым, то тоже благодаря Ветрогону.
Малыш же в это время был в школе. В классе за каждой партой сидело по четыре человека, но за одной — пять, потому что рядом с Малышом на самом краешке примостилась невидимая Грёза, и учитель этого не замечал. И было просто удивительно, откуда она всё знала и как умела вовремя поправить и подсказать, если Малыш читал невнимательно.
— Какое сено? — изумился учитель, когда Малыш второпях прочёл: «Сено мятое». Правду сказать, он был не так уж и неправ, потому что, если сено хорошенько измять, оно станет мятым. Но дело в том, что в книге было напечатано совсем другое слово.
Малыш пристально всмотрелся в слово, которое следовало после «сено», и сразу понял, что это не «мятое», так как буквы «т» там не было. Начиналось оно на «мя», кончалось на «ое», но вот что там у него в середине, как оно звучит и что значит, Малыш не мог понять. У учителя лопнуло терпение:
— Ну, ты скоро? Не можешь прочесть такое простое слово? Урсула, помоги ему!
Однако учитель зря старался: Малыш не слушал Урсулу Гартиг. Он прислушивался, что подсказывает Грёза. А она беззвучно шептала ему на ухо: «Там не «т». После «мя» идет «г»: «мяг»… Потом «к» и «о» — «ко», и еще «е»… А получается…»
— Мягкое! — воскликнул Малыш. — Сено мягкое!
— Наконец-то! — сказал учитель. — Садись.
И Малыш сел, весь красный, но не от стыда, а от радости.
А радовался он тому, что Грёза ему подсказала, помогла, и теперь он действительно уверился, что она существует взаправду. Да, прав был папа, когда говорил, что Малыш и Кнопка теперь никогда не останутся в одиночестве.
Шли дни за днями, и однажды старый пёс Петер заболел. Шерсть у него облезла, вся кожа была в болячках. Ребята подошли к его будке и предложили:
— Петер, папа зовёт нас на прогулку. Пошли с нами!
Петер с трудом поднял голову, грустно глянул на детей и не вильнул хвостом в знак согласия.
И тогда папа спросил:
— Кто останется с Петером, чтобы он не скучал?
Ни Малыш, ни Кнопка не захотели оставаться.
— Что ж, — сказал папа, — придётся тогда остаться Грёзе и Ветрогону. Пойдём без них. Да, невесёлая у нас сегодня будет прогулка…
Так оно и получилось. Начали было ребята рассказывать папе про свои новости, но почему-то очень быстро умолкли. Шли они и всё оглядывались по сторонам. Пусто вокруг, только знойное марево в воздухе дрожит. Всё вроде как обычно, а пусто, потому что нет рядом невидимых брата и сестры: они сидят с заболевшим Петером. И Плиши плетётся с унылым видом, не прыгает вокруг, как прежде бывало. Видимо, ей тоже грустно без старого Петера.
Да, невесёлая получилась прогулка… Заторопились ребята обратно, подошли к дому, а из калитки выходит ветеринар в белом халате и сообщает:
— Околела ваша собака…
Кнопка и Малыш в плач, стыдно им стало, что бросили они своего старого друга, не попрощались с ним перед смертью.
Похоронили его на лугу, и вечером Грёза Малышу, а Ветрогон Кнопке рассказали про последние минуты Петера. Грустно было ребятам, но уже не так, потому что им стало казаться, будто они присутствовали при этом — не бросили старую собаку в одиночестве.
Так они и жили вчетвером, и столько у них было всяких приключений, что обо всех не расскажешь.
Вот, например, однажды они без спросу, тайком забрались в лодку и маленькая Кнопка упала в воду на глубоком месте, а плавать она не умела. Малыш закричал, а Ветрогон быстрее молнии бросился к дому. И в тот же миг — Малыш глазом не успел моргнуть — на берегу оказался папа и вытащил Кнопку из воды.
А как-то раз пошли ребята в рощу разорять вороньи гнезда. Дело в том, что всю осень и зиму вороны огромными стаями летали над домом и так зловеще каркали, что всем становилось не по себе. Вскарабкался Малыш на сосну и вдруг понял, что ни вверх не может лезть, ни вниз спуститься. От беспомощности и страха он разревелся, а маленькая Кнопка так испугалась, что бросилась бежать. Сидит Малыш на дереве, а вороны с карканьем кружатся над ним и всё уже и уже круги делают. Совсем он от страха голову потерял и только об одном думает: хоть бы кто на помощь пришёл. Да только никто не идёт…
Тут он вспомнил про Грёзу и в тот же миг услышал её тихий, беззвучный голос. Сперва она указала ему сук, на который можно поставить ногу, потом надёжную ветку, а потом шепнула: «Закрой глаза и сползай по стволу!»
Так он и сделал и мигом, целый и невредимый, оказался на земле.
Грёза и Ветрогон всегда были рядом с ребятами, так что ни Кнопка, ни Малыш ни на секунду не оставались в одиночестве. Они вместе болтали, вместе молчали, вместе играли в пятнашки, вместе сидели на лавочке — короче, везде и всегда были вместе.
Время шло, Малыш и Кнопка росли, и вдруг всё изменилось. А произошло вот что: мама, страшно сердитая и расстроенная, заявила папе:
— Это не дом, а какая-то страна Бедокурия! Я больше не могу! С меня хватит! Кнопка посеяла носовой платок, я стала её ругать, а она говорит, что потерял платок вовсе даже Ветрогон. Малыш оставил дверь открытой. Спрашиваю: «Почему ты её не закрыл?», а он мне: «Последним выходил не я, а Грёза». И так изо дня в день. Клякса в тетрадке — Ветрогон поставил. Дырка на штанах Грёза порвала. Кошку за хвост Ветрогон дёрнул, цветочный горшок Грёза уронила… Нет, это какая-то Бедокурия! С этим пора кончать!
Папа строгим голосом спросил: правда ли, что проказничают и бедокурят в доме только невидимые брат и сестра, а Малыш и Кнопка ведут себя примерно? Ребята опустили головы и промолчали. И тогда папа сказал, что он даёт неделю срока и, если за это время что-либо подобное повторится, с Грёзой и Ветрогоном придётся расстаться: они должны будут уйти из дому.
В течение этой недели Ветрогон разбил зеркало. Папина газета, изорванная в клочки, оказалась вместо письменного стола в будке у Плиши. Малыш и Кнопка утверждали, что газету не трогали, и подозрение, естественно, пало на Грёзу…
Выходит, всё шло по-старому. И папа, взяв за руки Кнопку и Малыша, повёл их на самый высокий в округе холм, откуда видны были далёкие озёра, леса, деревни и просёлочные дороги, разбегающиеся в разные стороны. День был хмурый, осенний, ребята молча шли рядом с папой, а за ними уныло трусила Плиши.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: