Страница 3 из 13
Нос королевы (сказка Дика Кинга-Смита)
Потом повернулся к Хармони, но девочка только протянула ему ладошку. Серебристый Гризли нежно взял её в свою большую лапу. Он смотрел с высоты своего роста в карие глаза, которые сейчас казались ещё больше, чем обычно, на бледное личико, застывшее в напряжённой улыбке.
— До свидания, Хармони, — сказал он. — И помни, в маленьких конвертиках бывает немало хорошего.
Серебристый Гризли забрался в машину и поехал, помахивая им рукой, пока не скрылся за поворотом.
— Что он этим хотел сказать? — недоуменно спросила миссис Паркер.
— Думаю, — хихикнув, промурлыкала Мелоди, — он имел в виду, что твоя младшая дочь коротышка, чтобы не сказать карлик.
Обычно такое высказывание вызвало бы немедленное нападение или по меньшей мере Хармони Терпеть не Может Свою Сестру гримасу — устрашающе злые глаза и высунутый почти до подбородка язык; но Хармони, к удивлению Мелоди, казалось, не слышала её. Она медленно вернулась в дом.
— Обиделась глупышка, — промяукала Мелоди.
Миссис Паркер нахохлилась:
— Просто не понимаю её. Ты заметила, Хармони даже не поцеловала дядю на прощание. Кажется, она не слишком расположена к людям.
Запершись в туалете, Хармони открыла конверт. Внутри оказался только клочок бумаги. На нём было написано заглавными буквами:
ЭТО ВЫРАЩИВАЮТ В ИНДИИ
Хармони соскочила с сиденья.
— Как же я сразу не догадалась, Рэкс Раф Монти! — воскликнула она жарким шёпотом. — Конечно, не мог он мне дать какие-то скучные деньги! Это первый ключ для поиска сокровищ!.. Что ты говоришь? Подождать, пока мы останемся одни? Ты, как всегда, абсолютно прав.
Она открыла дверь и пошла искать Голубку.
— Ты куда-нибудь собираешься сегодня утром, мамочка?
— Да, дорогая. Мы с Мелоди отправляемся за покупками через полчаса. Почему бы тебе не пойти с нами?
— Нет, спасибо, к тому же у меня нет денег.
— О, значит, в конверте даже денег не было? — ехидно поинтересовалась Мелоди. — Тогда что же в нём?
— Не суй нос не в своё дело! — огрызнулась Хармони.
— Хармони! Что это? Нельзя так разговаривать с сестрой, — укоризненно покачала головой миссис Паркер.
Хармони побежала наверх и, когда её никто уже не мог видеть, состроила Моя Мать Сведёт Меня с Ума гримасу, прижав большие пальцы к ушам и растопырив остальные, скривив при этом и обслюнявив нижнюю губу, — совсем как дурочка.
Она с нетерпением ждала, когда мама с сестрой отправятся в магазин, и, как только услышала, что машина отъехала, сразу же бросилась в гостиную, к книжному шкафу, в котором стояла энциклопедия.
— Ну, Рэкс Раф Монти, вот «И — М»…
Где же Индия? А, вот! «…климат преимущественно тропический, муссонный; с/х экономика (гл. обр. рис, хлопок, древесина, чай)…» Теперь давай будем последовательными. Вспомни, что всегда твердит Богомол: «Хармони Паркер, ты всё делаешь тяп-ляп, ты должна учиться быть более последовательной». Итак, сначала рис.
На кухне рис хранился в большой банке с завинчивающейся крышкой. Хармони открыла её и не увидела ничего, кроме риса. Она высыпала всё содержимое на бумагу в надежде обнаружить что-нибудь, но тщетно. Был ещё в кладовке неоткрытый пакет риса.
Хармони внимательно осмотрела и его, но ничего интересного не заметила.
— Теперь хлопок.
Она тщательно просмотрела все ящики маминого швейного стола. Там было полно катушек с разноцветными хлопковыми нитками, но — никакой разгадки. Что ещё делают из хлопка? Наверное, простыни. Она перебрала всё постельное бельё — ничего.
— О’кей, теперь древесина!
Положим, в доме полно вещей, сделанных из дерева, но скорее тут речь идёт о растущих деревьях. Она выбежала в сад, посадила Рэкса Рафа Монти в траву и вскарабкалась по очереди на все три старые узловатые яблони. Но опять никакого толку.
— Тогда это должен быть чай.
В доме было несколько коробок с чаем. Две жестянки в кухне — одна с индийским, другая с китайским («хотя было бы нечестно, если бы он положил подсказку в неё»). Имелась ещё красивая рифлёная чайница в серебряном чайном сервизе, которым мама пользовалась в особенных случаях, а также оцинкованная внутри коробка, в виде миниатюрного матросского сундучка, сделанная из светлого полированного дерева и окантованная медью. Везде было полно чая, но никакой информации.
Машинально Хармони направилась туда, где ей лучше всего думалось, — в курятник. Она села на ящик, приложила ладонь ко лбу, плотно закрыла глаза — ну просто олицетворение мучительного раздумья. Это была Сосредоточенно Думаю гримаса, которую Хармони всегда использовала на уроках, когда не знала ответа.
Рэкс Раф Монти повис в другой её руке, и Хармони, погружённая в свои мысли, рассеянно покачивала его туда-сюда, отчего пёс слегка ударялся — пум, пум, пум — о ящик из-под чая, на котором она сидела. «Пум-ти, пум-ти, пум-ти! — звучало у неё в голове. — Пум-ти, пум-ти, пум-тии! [От англ. tea — чай.]»
Конечно! Она быстро спрыгнула с ящика и перевернула его. На самом дне нашёлся ещё клочок бумаги. На нём было написано:
СВОЙ КРЕСТ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ЧУШЬ.
КАКОЕ СЛОВО К НИМ ПОДХОДИТ?
ИЩИ ТАМ.
— Нести свой крест, — медленно произнесла Хармони, — нести ответственность, нести чушь… Что ещё? Ну конечно! Яйца!
Опустившись на колени, она принялась лихорадочно рыться в пыльной старой соломе, которая была в четырёх ящиках для высиживания яиц. В первых трёх — ничего. В четвёртом ящике она что-то нащупала. Конверт! И на нём написано:
ХАРМОНИ ПАРКЕР.
ОБРАЩАТЬСЯ ОСТОРОЖНО!
Внутри прощупывалось нечто маленькое и твёрдое. Она надорвала конверт. В нём оказалось что-то, завёрнутое в бумажку. Хармони торопливо её развернула, и на пыльный пол курятника упала одна-единственная монетка в пятьдесят пенсов.
ГЛАВА 3
Загадка
«В маленьких конвертиках бывает немало хорошего». И это всё, что он имел в виду?! Одна пятидесятипенсовая монетка? В конце концов просто деньги, и ничего особенного. Хармони подняла монетку и положила её в карман. Она опять посмотрела на конверт. «Обращаться осторожно!»
Почему? Что бы это могло значить? Только сейчас Хармони заметила, что на клочке бумаги, в который была завёрнута монетка, что-то написано, и её охватило волнение. Охота не окончена! Ещё подсказка!
Она осторожно разгладила бумажку и прочла сначала быстро про себя, а потом вслух громко, медленно для Рэкса Рафа Монти:
Год мы разделим вместе с тобой.
Ты пожелаешь — и я буду рядом.
Захочешь разок — шесть начнут прибавляться,
Значит, не будем с тобой расставаться.
Меня не тратить, и в долг не давать,
И не менять в угоду даже другу.
Лишних две, где девять, что по кругу,
Шесть не будут это исполнять.
Королевский — не римский, не вздёрнут, а прям.
В этом всё дело, потрёшь только там.
Хармони, ничего не поняв из прочитанного, опять перевернула ящик и села на него с клочком бумаги в одной руке, со старой собакой — в другой.
— Последовательной, будь последовательной, — пробормотала она и сосредоточилась на первых двух строчках.
Так как загадка была написана дядей Джинджером, она начала размышлять, обращаясь к нему.
— Ну да, я хочу, чтобы ты был рядом, — сказала она. — Ещё бы не хотеть! Но я не понимаю, как это разделить год вместе. Мне десять, а тебе, наверное, около сорока. Разве что это просто последняя цифра в дате… Например, я родилась в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, а ты — в тысяча девятьсот сорок третьем.
Она почесала затылок и посмотрела на следующие строчки.
— Как это — шесть начнут прибавляться? И что я захочу? И как это — не будем с тобой расставаться? Мы ведь уже расстались.
Только читая вновь третье двустишие, она сообразила, что «я» во второй строчке был не дядя Джинджер, а сама монетка, которую по какой-то причине она не должна потратить, или одолжить, или разменять.
— А, первая строка теперь стала понятнее! Год мы разделим должно означать, что эта монета выпущена в тысяча девятьсот семьдесят третьем году.
Хармони выудила её из кармана — так оно и было.
— Прекрасно! — сказала она монетке. — Ты отчеканена в год, когда я родилась. И я должна беречь тебя. Но всё-таки не понимаю, что это за шесть начнут прибавляться. И ещё девять, что по кругу… О чём это?
Она внимательно осмотрела монету. На одной из сторон была изображена голова королевы, лицом обращённая к надписи «Елизавета II», а со стороны затылка написано «D.G.Reg.F.D». На обратной стороне — соединённые в кольцо рукопожатия, и внутри этого кольца надпись:
1973
50
PENCE
Она быстро сосчитала количество рук.
— Девять! Но в стишке говорится две лишние. Значит, семь. Но шесть не будут это исполнять. Остается одна. Одна что? Рука?
Она посмотрела очень внимательно на каждую из девяти рук. Похоже, они были мужскими, но одна — та, что справа от цифры 50, — несомненно, женская.
— Что-то должно быть связано с этой рукой. Она, которая исполнит… что? Что исполняют, Рэкс Раф Монти?
Хармони поднялась и пригнулась, чтобы выйти через низкую дверь курятника, и тут ясно вспомнила, как две недели назад она вот так же выходила, а Гризли — за нею. Потом он распрямился и спросил: «У тебя много желаний, Хармони?»
Желания. Желания исполняются! В волшебных сказках!
И она услышала свой голос: «А ты сам умеешь что-нибудь?» И его ответ: «Немного».
Это волшебный пятидесятипенсовик, который исполнит её желания! И, должно быть, женская рука — ключ к разгадке.
Хармони торопливо перечитала конец стишка. Предпоследняя строка была ей совершенно непонятна, но в последней было слово «потрёшь». Вот что нужно делать — тереть.
Осторожно Хармони положила Рэкса Рафа Монти на траву, а бумажку в карман. Держа монету в левой руке, она дотронулась кончиком правого указательного пальца до женской руки. Крепко закрыв глаза, Хармони перебрала много всяких желаний и решила начать с чего-нибудь простого. В эту минуту она услыхала, что подъезжает машина, — мать и сестра возвращались с покупками, — а значит, скоро надо идти на ланч. Пусть будет её любимый ланч!
— Я хочу, — сказала Хармони, — рыбные палочки, тушёную баночную фасоль и чипсы с кетчупом, — и сильно потёрла монетку.
Минут двадцать она лежала в саду на траве и, волнуясь, ждала. Пятидесятипенсовик, казалось, жёг ей руку своей магической силой. Потом она услыхала голос Голубки:
— Хармони! Ланч готов.
Хармони медленно направилась к дому, прошла через веранду, пересекла гостиную и задержалась перед дверью в столовую. Она повернула ручку и вошла.
На столе стояли холодное мясо и салат.
— Почему у нас не рыбные палочки? — спросила она.
— Хармони, в чём дело?
— Что ты мелешь, Харм? Сегодня такая жара, а ты, очевидно, надеялась на разогретую фасоль, чипсы и кетчуп?
— Да.
— Не будь глупышкой, Хармони, дорогая. Иди вымой руки перед едой.
— У неё что-то зажато в грязной лапе, мамочка. Что там у тебя?
— Не суй нос не в своё…
