Страница 5 из 5
Домовенок Кузька и проказник Сенька (сказка)
Глава 9. Баба Яга — обманщица
Бодро шагает Кузька впереди, а Сенька тоже не отстает. Юлька, хоть и девчонка, все время норовит домовят обогнать, только потом пугается и снова немного отстает. Один Лешик голову повесил, еле плетется. Чем ближе подходят друзья к лесу, тем страшнее маленькому лешему в дом родной заходить. Встревожены чем-то и деревья и птицы, даже жители лесные не встречают гостей приветливо, по норкам да дуплам затаились. А тропинка бежит себе между деревьев, в густой траве не теряется, дальше в чащу друзей уводит.
Кузька еще раньше заметил — неспроста лес несколько дней шумит. Сейчас и вовсе ему страшно стало: каждая коряга за ногу хватает, каждая веточка за шиворот цепляет. «Раньше Лешик всегда впереди бежал, с друзьями здоровался. А сейчас от каждого паучка шарахается и от меня отстает, — думает домовенок, шагая впереди. — Даже он боится… Может, Баба Яга опять шалит?»
Не успел Кузька о ней подумать, как возникла старая Яга прямо на тропинке. Петух тоже остановился, нахохлился, гребешок поднял. Щенок рядом с Сенькой встал, чтоб маленького домовенка в случае беды защитить. Юлька тоже Бабу Ягу ни разу не видела, застыла, как вкопанная. Даже Лешик за дерево спрятался.
А Яга идет, внимания ни на кого не обращает. Видит Кузька, вся оборванная, скрюченная Бабка Ежка, на клюку опирается. Ни на кого не смотрит, ворчит себе под нос:
— Ну совсем покою не стало в лесу от всяких бродяжек-побирушек! Житья нет, а они все ходят и ходят. Рыскают по лесу, а потом у нас детки пропадают…
Оглянулся Кузька — стоит он один на тропинке, прямо на пути Бабы Яги. Посторонился немного, поздоровался. Да только не отвечает Бабка Ежка, все ворчит да плюется.
— Какие детки, бабушка? — осторожно спрашивает домовенок.
— Подобру-поздорову говорю, отстань, касатик, — шипит Баба Яга. — Не до шуток мне нынче. Старый Леший очень лютует, весь лес переполошил, внучка своего зеленого ищет. Ко мне два раза с обыском приходил, никаких нервов не хватит, а тут еще ты пристаешь. Вот уйду на пенсию, будете тогда без меня жить, слезы лить да судьбу проклинать…
«Совсем все перепутала наша Баба Яга, — думает Кузька. — Как может дедушка Лешика искать, если он сам внука ко мне на выходные отпустил? Или… — закралась к домовенку страшная догадка. — Ой, позор на мои лапти! Вот почему синий лес дни и ночи напролет шумел да волновался! А Лешик-то, друг еще называется — и меня обманул, и деду столько неприятностей доставил! А я еще Сеньку неразумного ругал». Только вслух ничего такого домовенок не сказал — нельзя Бабу Ягу еще больше злить, когда она и так не в духе.
— Что ты, бабушка! Лешик нашелся давно, посмотри, — говорит Кузька, вытягивая друга за зеленую лапку из-за дерева. — Больше не на что старому дедушке Лешему сердиться.
Видит Баба Яга, и правда нашлась пропажа — стоит прямо перед ней старого Лешего внучок. И вовсе даже не похож он на замызганного и потерявшегося. Обрадовалась Яга, клюку отбросила, уродливый драный платок в кусты спрятала, а сама в обычном своем наряде осталась. Даже пряники медовые с начинкой да сладкие ватрушки из карманов выгребать начала, угощает всех:
— Ешьте-ешьте, внучатки мои бесценные! Изумрудики мои зелененькие! Яхонты мои драгоценные! Родственнички мои золотые, бриллиантовые! Как же мы без вас настрадались, наскучались.
«Ну и хитрющая эта бабуся-ягуся, — думает Кузька, уминая пряник. — Вмиг горевать перестала и добренькой прикидывается! С ней ухо востро держи, того и гляди снова обманет». Не верит домовенок Яге, сколько раз она уже его обманывала.
С виду вроде добрая: и дорогу верную укажет, и накормит, и напоит, и в баньке попарит. А на самом деле Баба Яга то сахарный сироп с зельем колдовским норовит перепутать, то указатели на дороге местами поменяет. Бывало что и температуру в баньке плохо регулировала. Так что непонятно было — банька это или печка. После, конечно, руками вплескивала, лживые слезы вытирала, да только Кузька ей не очень-то верил.
— А я-то вижу, идут чадушки драгоценные, гуляют гули-гулюшечки мои. Гуленчики-разгуляйчики!
— Не гуляем мы вовсе, — кривится Лешик, которому Баба Яга надоела уже со своими причитаниями да прибаутками. — Мы девчонок ищем.
— Девочек-девулечек? — изумляется Баба Яга. — Заприметила я их, издаля услыхала. Как ревели они тут, орали-причитали, так и не выдержало у меня сердечко…
— Шъела? — спрашивает Юлька, с опаской выглядывает из-за дерева.
— Дорогу показала, — обиделась Баба Яга на такое предположение, даже слезу рукавом смахнула. — У меня и так настроение никудышное было, а тут еще эти ревы-коровы на весь лес голосят. Ну никак не могу сосредоточиться, чтобы кому-нибудь гадость… ой, доброе дело сделать. В общем, я их к Лешему послала. К деду твоему то есть, — с улыбочкой добавляет Яга. — Пусть сам с ними разбирается.
— Бежим скорее к дедушке, — говорит маленький Лешик. — Он возле старого дуба обычно сидит.
Вышли Кузька с друзьями на самую главную лесную полянку, стоят, оглядываются по сторонам. Пусто, никого поблизости нет. Подбежал Лешик к старому дубу, заглянул в дупло, не видно нигде дедушки.
— Ничего не понимаю, — пожимает он плечами. — Яга сказала, что она девчонок сюда отправила, а тут нет никого.
— Обманула она, — чуть не плачет Сенька.
Петух яркий гребешок склонил, тоже расстроился. Только щенок неугомонный по полянке носится, что-то среди травы да деревьев вынюхивает. Вдруг залаял громко. Бросился Лешик туда и видит: ежик клубочком свернулся, иголки во все стороны выставил, фыркает недовольно. Но на то он и леший, чтобы уметь со всеми лесными жителями на любом языке общаться. Пошелестел Лешик тихонько своими листочками, послушал ежика, а потом всем рассказал:
— И правда, обманула нас старая Яга. Дедушки давно уже здесь нет. Виноват я перед ним — убежал без спросу, а он с ног сбился, ищет меня. Вот сегодня как раз к Гиблому болоту пошел, потому что сплетница-сорока сказала, будто видала там корягу подозрительную, под которой я, наверное, утонул.
— Шмотрите, кто у нас ешть, — закричала довольная Юлька. — Шама к нам пришмыгала.
Обрадовался домовенок Кузька: вездесущей сплетнице-сороке на месте не сидится. Это она снова к старому дубу пожаловала, где ее шишига и схватила за хвост.
— Быстро отвечай, где сейчас мой дедушка? — строго спрашивает Лешик. — Ты зачем его к Гиблому болоту послала?
— Ой, пощадите! Не виноватая я, он сам пошел, — причитает сорока. — Это Баба Яга мне так сказала.
Очень хотелось шишиге красивое перо из хвоста у сороки выдернуть, только Кузька не разрешил птицу обижать. Вздохнула Юлька тяжело, а все-таки выпустила красивый хвост:
— Жадина ты! У шамой вон школько крашоты, а мне даже на шамую махонькую радошть жалеешь.
Сороке стыдно стало — и так она перед ними провинилась, отдала Юльке одно перо. Да еще рассказала, что видала у Гиблого болота старого лешего, который очень по внуку горевал. И девчонок двух тоже видала, живых и здоровых, только зареванных больно.
«Так бы и плутать нам по лесу до самой ночи, если б щенок ежика не отыскал, а Юлька сороку за хвост не поймала», — думает Кузька.
Как узнали друзья от сороки-белобоки, что с Лидочкой и Аленкой ничего страшного не случилось, поблагодарили птицу и скорее дальше побежали.
«Ну и хитрая эта Баба Яга, — удивляется домовенок Кузька. — То правду скажет, то неправду. Не поймешь, когда ей верить можно, когда нет. Да еще и сороку обманула, и старого Лешего в заблуждение ввела!»
Глава 10. На Гиблом болоте
Почти добежали друзья до Гиблого болота, только тут вдруг из-за кустов такой хруст послышался, что Сенька от страха за Кузьку спрятался. Юлька любопытная ничего не боится — щурит глазенки и все норовит первая посмотреть. Щенок лает, петух Тотошка грозно крыльями хлопает. Лешик и домовенок Кузька тоже ничего в этом лесу не боятся. Раздвинули они кусты, а там… Баба Яга!
— Ой вы, мои сладенькие! Ой вы, мои хорошенькие! Я вот забеспокоилась, догнать вас хотела…
— В обход череж кушты жа нами кралашь, — надула Юлька губы. — Шначала обманула, а потом еще и шьешть хотела.
Стоят друзья на тропинке, а сердиться на Бабу Ягу не могут. Потому что вышла она вся в грязи, паутине да листочках. Стоит Яга, грязным кулаком глаза трет, слезу выбивает. А как рассмеялся Кузька, так старая и начала каяться:
— Ой, простите, меня неразумную, бедную-горемычную! Я же всю дорогу за вами наблюдала, все глазоньки проглядела, все коленочки истерла. На ступе-то не пролететь меж деревьев-то!
Лешик едва от смеха удерживается, Сенька глазенками хлопает, щенок с петухом отошли от бабы Яги подальше: они и теперь не верят ей. Только ругать старую обманщицу некогда было — надо скорее девчонок искать, ведь почти дошли уже до Гиблого болота. Собрался Кузька снова через чащу продираться, только вновь зашевелились кусты, и вышел из зарослей на тропинку старый Леший.
— Ой, дедушка, прости меня, пожалуйста! — бросился к нему маленький Лешик.
Щенок хотел было залаять, но постеснялся. Шишига с Сенькой смотрят на огромного Лешего, ближе подойти не решаются. Зато Кузька обрадовался — давно он в лес не выбирался, со старым его хозяином не виделся.
— Слыхал я, где-то здесь Яга объявилась, — грозно говорит Леший, по сторонам оглядываясь.
— Здесь я, родимый, — жалобно пищит обманщица, выползая из-за кустов.
Думала она, что все про нее забыли, и собралась уползти незаметно. Только старый Леший, если иногда и смотрел сквозь пальцы на ее проказы, спуску Яге не давал. Пришлось снова Яге кулачками глазки тереть да слезу выжимать.
Но Леший так обрадовался, что все живы-здоровы, что даже сильно ругать обманщицу и непослушного внука не стал. Тут и лес окончательно успокоился, ветер утих, листочки и веточки шуметь-шелестеть перестали. Обрадовался лес, что у старого Лешего настроение исправилось.
Только у Кузьки на душе тяжело — маленьких девчонок они так и не нашли. А дедушка Леший усмехается потихоньку:
— Вот тут еще две озорницы нашлись, — говорит он. — Не слушались взрослых, в мой лес без спросу убежали…
Не успел Леший договорить, как показались из-за кустов две маленькие девочки. На одной косыночка красная, у другой в волосах бантик голубой запутался. Щенок залаял, петушок закукарекал, Сенька скорее в Аленкин карман нырнул.
— Отышкалашь пропажа! — радуется шишига Юлька. — Не жря мы штолько по лешу шмыгали!
— Кузька, прости нас, пожалуйста, — бросилась к домовенку Лидочка. — Мы больше никогда без спросу уходить не будем! Мы и так всю дорогу тебя вспоминали, ничего дурного не делали: ягоды незнакомые не ели и с тропинки никуда не сходили. И Сеньку мы тоже больше не будем слушаться. Только ты нас не бросай, пожалуйста, — всхлипывает девочка.
Стоит старый Леший, ничего не понимает. А Кузька с Лешиком танцуют — радость случилась, нашлись Лидочка с Аленкой! Не будет теперь бабушка Настасья сердиться, возвратится в деревенский домик мир да лад. Только не могут друзья долго на лесной тропинке стоять — Лешик-то с дедом дома, а остальным еще обратно идти.
Попрощался Кузька со старым Лешим, с бабой Ягой и с Лешиком. Успел он дружку на ушко шепнуть, чтобы больше тоже без спроса в гости не убегал. Кивнул Лешик листочками, помахал зеленой лапкой и скрылся в чаще.
Щенок радостно домой по тропинке побежал, а за ним и девчонки вприпрыжку. Хорошо Сеньке сидит у Аленки в кармане и насвистывает. Домовенок Кузька с Тотошкой тоже бегут вприпрыжку. А как же иначе, ведь время-то позднее.
Зато как переделал Кузька все свои дела, на крылечко вышел и сидит, пирожок с капустой ест. Хорошо ему, А почему хорошо? Да потому что спят себе Лидочка с Аленкой в своих кроватках. И Сенька исправленный не бедокурит больше. Юлька обняла любимую ложку и тоже в своей норке заснула. Только щенок лохматый не спит с Кузькой за компанию.
Радуется домовенок, что все приключения хорошо закончились и Лидочка с Аленкой возвратились в домик. «Охти мне, матушки! Охти мне, батюшки! Вот неразумехи — боялись, что домовые из домов убегают, когда дела заканчиваются. Да разве ж мало на свете всякой работы? Хорошо, что надоело самим девчонкам непослушными быть».
Доволен Кузька, что все в домике его так любят. Но только зазнаваться да нос кверху задирать вовсе не собирается. Знает Кузька, что хорошо живется только тем, кто ко всем хорошо относится, плохому не учит и не бездельничает…
— КОНЕЦ —
