Страница 4 из 16
Леди Дейзи (сказка Дика Кинга-Смита)
— Что же?
— Когда мы расчищали кладовку, я кое-что нашёл. Пойду принесу её.
— Её?
— Да, подожди минутку.
— Я нашёл вот это, — сказал Нед, вернувшись с коробкой. Он поставил её на стол и открыл.
Бабушка посмотрела на спящую Леди Дейзи Чейн, на её светло-зелёное платье с розовым пояском и траурной повязкой на руке, розовые туфельки, длинные белые перчатки и воскликнула удивлённо и с восхищением:
— Кукла! Какая замечательная кукла! И как хорошо сохранилась! А ведь, судя по фасону платья, она, должно быть, сделана ещё в прошлом веке. И она была в этой коробке?
— Да, перевязанной бечёвкой и засунутой в дальний угол.
— Как странно… Наверное, она принадлежала в те времена кому-то из семьи, какой-нибудь маленькой девочке — возможно, твоей пратётушке Виктории.
— Возможно, — согласился Нед.
— Какая прелесть! — сказала бабушка и достала куклу из коробки.
«О, не надо! — испугался Нед. — Она собирается её поставить! Глаза откроются, и Леди Дейзи заговорит! О нет!»
— Смотри-ка, — тем временем сказала бабушка, поставив куклу на столе, — глаза открываются. А ведь сколько времени прошло! Так и кажется, что она вот-вот заговорит.
«Молчи, Леди Дейзи, пожалуйста, молчи!» — думал Нед. И кукла будто слышала его — она смотрела на бабушку, не произнося ни звука.
— Где ты её прятал? — спросила бабушка, укладывая куклу обратно в коробку.
— В моей комнате.
Бабушка посмотрела на него внимательно:
— Она тебе нравится?
— Да. Очень!
— Ты дал ей имя?
— Да.
— Какое же?
— Её зовут… Я назвал её Леди Дейзи Чейн.
— По тому, как украшено её платье?.. Ну что же, очень мило. И какой ты молодец, Нед, что нашёл куклу. Я так тебе благодарна. Я буду её беречь.
— Да. Наверное, она дорого стоит.
— О, очень дорого, я думаю, но это не имеет значения. Я никогда не продам её. Она как член семьи. И будет замечательно смотреться в этом буфете, правда? Я уже поставила туда несколько красивых безделушек времён королевы Виктории. Ты увидишь Леди Дейзи там, когда опять ко мне приедешь.
Нед чувствовал, что вопреки его желанию у него наворачиваются слёзы. Он представил, как Леди Дейзи запрут на веки вечные в этом буфете со стеклянными дверками, а она, наверное, будет кричать, чтобы её освободили, но никто не услышит!
Нед отвернулся, чтобы бабушка не могла видеть его расстроенного лица, и смотрел в окно. Потом перевёл дыхание и сказал быстро, заметно волнуясь:
— Пожалуйста, можно я возьму её?
— Ты хочешь взять куклу насовсем? Домой?
— Да.
Бабушка подошла к Неду, положила руки ему на плечи и посмотрела туда, где (хотя она этого не знала) когда-то стоял могучий ливанский кедр.
— Нашёл — значит, моё, а? — улыбнулась она.
— Нет, не так! — воскликнул Нед. — Это не значит, что она будет моей собственностью. Я только хотел бы заботиться о ней. Ну, знаешь, как ты сказала о доме, что он… Как это называется?
— Заповедное имущество?
— Да! Леди Дейзи ведь тоже может быть заповедным имуществом. Только я буду сейчас о ней заботиться. Можно?
Бабушка повернула его к себе, увидела, что он чуть не плачет, и улыбнулась. Потом она взяла коробку с её обитательницей в платье, украшенном маргаритками, и отдала внуку.
— Ну, отправляйся, Леди Дейзи. Когда-нибудь ты вернёшься сюда опять.
— Спасибо, спасибо! — обрадовался Нед.
Бабушка нежно погладила длинные чёрные волосы куклы.
— Интересно, — пробормотала она, — что сказала бы Леди Дейзи, если бы могла говорить?
Глава 4
«Было бы замечательно…»
— Эта леди, — сказала кукла Неду, когда они остались вдвоём в его комнате, — кто она?
— Это моя бабушка.
— Твоя бабушка! — воскликнула Леди Дейзи. — Но она же в брюках!
— Да. Она часто надевает брюки, и мама тоже. Почти все женщины сейчас носят брюки.
— Поразительно! Ты ещё скажи, что мужчины носят серьги и ожерелья!
— Довольно многие.
— Ну хватит, Нед, не смеши! Мне трудно ко всему этому привыкнуть. Например, гостиная — как она изменилась! На стенах почти нет картин. И где шезлонг, где Честерфилд, Давенпорт, где Кантербери [Софа, письменный стол и специальный ящик для нот (викторианский период).], наконец? Рояль ещё там, но прежде каждая его ножка всегда была покрыта оборочками, а теперь ножки голые.
— Теперь, Леди Дейзи, ты меня смешишь! — улыбнулся Нед.
— Остаётся надеяться, — продолжала кукла, — что когда твоя бабушка всё-таки надевает платье или юбку, то они достаточной длины. Только щиколотки могут быть видны, каждая леди это знает. Позволить джентльмену увидеть больше — неприлично!
— Многое переменилось, — сказал Нед. — Видишь ли, сейчас совсем другая мода.
— Мне кажется, что всё другое. Например, что это за странный предмет в углу гостиной? Какая-то большая квадратная коробка со стеклянным окном!
— Это телевизор.
— Телевизор? Что это?
— Ну, — начал Нед, — сначала было изобретено радио…
— Радио? А это что?
— Такое устройство, которое включаешь и можешь слушать музыку, как разговаривают люди и всё такое. А потом изобрели телевизор, и теперь можно не только слышать людей, но и видеть, да ещё и в цвете. Можно видеть то, что происходит во всём мире, в прямой передаче, сигнал передаётся через спутник. Давай, Леди Дейзи, я включу телик, и ты сама всё увидишь. Только подождём, пока бабушка уйдёт куда-нибудь. Кстати, я тебе так благодарен, что ты не разговаривала с ней, когда она тебя подняла.
— Почему?
— Потому что хочу, чтобы это было нашим секретом. Не хочу, чтобы другие знали об этом.
— Виктория была такая же. Ах, смотри, как я легко сказала «была». Бедная маленькая девочка! Умереть так рано! Правда, она всегда была слабого здоровья.
— Не печалься, — сказал Нед. — Ведь это было так давно. Мне хочется, чтобы ты была счастлива, и я всё сделаю для этого, если позволишь. Бабушка разрешила мне взять тебя домой. Только, конечно, если согласишься.
— Странный ты мальчик, Нед, — удивилась Леди Дейзи. — Хочешь, чтобы у тебя была кукла. Вот Сидни и его товарищи никогда бы не мечтали о кукле. Их интересовали только мальчишечьи игры — они воображали себя солдатами королевы, сражающимися с коварными бурами, или затевали кулачные бои, или играли в крикет и футбол.
— Я тоже люблю футбол, — сказал Нед, — и играю за нашу школьную сборную. Я вратарь.
— И ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Если ты сама этого хочешь.
— Ты удочеришь меня, да?
— Да.
Они смотрели друг на друга. Нед уже привык к тому, что взгляд куклы ему ничего не сообщал. Если глаза открыты, значит, она не спит, но что при этом чувствует — понять было невозможно. Она не умела улыбаться или хмуриться, её гладкое восковое лицо было неподвижным, а широко открытые голубые глаза — пустыми.
Через минуту, которая показалась Неду вечностью, Леди Дейзи заговорила.
— Хорошо, Нед, — сказала она. — Мне кажется, было бы замечательно стать твоей приёмной дочерью, если ты действительно этого хочешь.
— Да, да, конечно! — радостно воскликнул Нед.
Ему хотелось обнять её, но кукла была уж слишком мала для такого проявления чувств, и к тому же, подумал он, это было бы чересчур сентиментальным, так что он только взял её ручку в перчатке и сказал:
— Обменяемся рукопожатием в честь этого?
— Конечно, — ответила Леди Дейзи.
— У тебя было столько волнений сегодня! Ты, должно быть, переутомилась, — заботливо сказал Нед. — Может быть, хочешь прилечь?
— Боже милостивый, нет, — запротестовала Леди Дейзи. — Я совсем не чувствую себя уставшей. Проспать восемьдесят девять лет! Этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодро.
— Тогда что бы ты хотела делать?
— Может быть, посмотрим устройство, о котором ты говорил? Кажется, ты называл его «телик».
— Да, конечно.
Нед взглянул на свои часы. Бабушка скоро включит шестичасовые «Новости» — она всегда их смотрит. Он вынес Леди Дейзи (разумеется, держа её вертикально) из комнаты.
— Сидни всегда съезжал вниз по перилам, — сказала она, когда они подошли к лестнице. — Отчаянный мальчишка был Сидни.
«Ну вот, опять этот Сидни!» — подумал Нед. Он, признаться, немного робел, потому что прежде ему это делать не приходилось. Тем не менее сел на широкие, красного дерева полированные перила и оттолкнулся.
Они съехали вниз на такой скорости, что Нед, соскочив с перил, чуть не столкнулся с бабушкой, которая как раз проходила мимо.
— Осторожно, Нед! — вскрикнула она. — Ты чуть не сбил меня. Да ещё с куклой. Кто мне недавно говорил, что хочет заботиться о ней? А вдруг ты бы её уронил? Голова у куклы сделана всего лишь из затвердевшего пчелиного воска и разлетелась бы на кусочки, если бы ударилась об пол.
— Прости, бабушка.
— Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Включи телевизор, милый, сейчас «Новости». А я пойду поставлю кое-что в духовку.
— Прости, Леди Дейзи, — тихо сказал Нед, когда они вошли в гостиную.
— За что?
— Ну, ты слышала, что бабушка сказала.
— Слышала. Но ты бы меня не уронил, Нед. Я в этом уверена.
Тем не менее от бабушкиных слов мурашки поползли по спине, и, хотя он глядел на экран, его воображению рисовалась ужасная картина: Леди Дейзи лежит на полу с расколотой головой, голубые глаза закрыты и никогда больше не откроются. Или ещё страшнее: обезглавленное туловище, а вокруг осколки разбитой головы.
